— Ну все! — Вздохнув с облегчением, Онория прислонила конверт к ящичкам на секретере Ей пришлось описать свою жизнь так, чтобы Майкл не догадался о смятенном состоянии любимой сестры. Да это поистине подвиг Геракла! Не менее трудно было и другое: признать тот факт, что Девил, вдовствующая герцогиня, Майкл и все остальные правы, а она — нет.

Онория сидела в будуаре, смежном с ее спальней. Подперев рукой подбородок, она задумчиво смотрела на улицу.

Восемь лет назад она потеряла близких. А год спустя решила никогда больше не подвергаться такому риску. До сих пор ничто не могло заставить ее изменить свою точку зрения.

Но три дня назад все изменилось. Проповедь леди Осбэлд-стон потрясла Онорию, она впервые задумалась о последствиях отказа от замужества. Луиза и близнецы тоже внесли свою лепту, показав, как она стала близка семейству Кинстеров.

Но самое ошеломляющее впечатление произвело видение, навеянное словами Луизы, — видение, которое преследовало ее ежеминутно: Девил, играющий с их ребенком.

Страх перед новой потерей оставался, он не утратил своей силы. Онория знала, что не выдержит этого. Но ей впервые по-настоящему захотелось иметь ребенка. Впервые она почувствовала это неистовое, безумное желание, перед которым все ее опасения выглядели ничтожными, недостойными внимания.

Доводы разума тут не помогали, и это выводило Онорию из равновесия. В чем же дело? Может, всему виной материнский инстинкт? Ведь Девил богат и сможет обеспечить ребенку роскошную жизнь. Они будут под защитой целого клана, их окружат заботой и любовью. И она почувствует себя королевой, потому что Девил будет молиться на нее.

Глубоко вздохнув, Онория подошла к окну и долго смотрела невидящим взором на старую вишню, прихотливо раскинувшую ветви. Или желание иметь ребенка связано с ее страстным влечением к Девилу? А может, она просто стала старше и женская натура взяла верх? Онория не знала. Ее пожирали сомнения. Она ощущала себя подростком, вступающим в новую жизнь; только проблемы, стоявшие перед ней, были куда сложнее.

Онория вздрогнула, услышав стук.

— Входите! — крикнула она и обернулась. Дверь отворилась — на пороге стоял Девил. С присущей ему мягкой грацией он пересек комнату.

— Не хотите ли покататься, Онория Пруденс?

Онория не сводила с него глаз.

— В парке?

— Где же еще?

Онория посмотрела на свое письмо, в котором тщательно старалась скрыть правду. Время для признаний еще не настало: она сама не знала, чего хочет.

— Не могли бы вы написать адрес на моем письме, пока я переоденусь?

Девил кивнул. Онория прошла мимо него и, не оглядываясь, удалилась в спальню.

Она вернулась через десять минут, облаченная в изящное платье из саржи. Девил стоял у окна, заложив руки за спину. Его длинные пальцы сжимали письмо. Услышав шаги, он обернулся и, как обычно, окинув ее с ног до головы взглядом собственника.

— Вот ваше письмо. — Он передал ей конверт несколько театральным жестом. Онория взяла его, тут же обратив внимание на надпись, стоявшую в уголке. Она готова была поклясться, что тот же прямой размашистый почерк украшал и послание, адресованное Селестине.

— Идемте. Письмо отправит Уэбстер.

Шагая по длинным коридорам, Онория вдруг нахмурилась: модистка до сих пор не прислала счет! А платья доставили чуть ли не неделю назад.

Вручив письмо Уэбстеру, они отправились в парк. Слиго снова устроился на запятках. По дороге ничего интересного не произошло. Они, как и в прошлый раз, кивали и улыбались знакомым. Присутствие Онории в экипаже герцога уже не вызывало большого интереса.

Когда они миновали место главного скопления карет, Онория переменила позу и мрачно посмотрела на Девила.

— Как они отреагируют, узнав, что свадьбы не будет? Она думала об этом последние три дня. Девил ответил не менее мрачным взглядом.

— Вы выйдете за меня замуж.

— А если нет? — упрямо возразила Онория. Выражение лица Девила в этот момент ничем не отличалось от ее собственного. — Пора бы вам призадуматься. — Светские люди подчас ведут себя так злобно и мстительно! До разговора с леди Осбэлдстон она видела в Девиле только своего противника, считала его неуязвимым для стрел ненависти и насмешек. Но старая дама заставила ее взглянуть на ситуацию иначе. — Я много раз предупреждала, что не собираюсь менять свое решение.

Девил вздохнул и ответил сквозь зубы с плохо скрытым нетерпением:

— Онория Пруденс, мне наплевать, что скажут другие. Меня интересуете только вы, и я хочу услышать от вас лишь одно слово — «да». Что же касается нашей свадьбы, то она более вероятна, чем поездка в Каир. Не говоря уже о вашем паломничестве к Великому Сфинксу.

Судя по его интонации, тема была исчерпана. Онория вздернула подбородок и окинула высокомерным взглядом ни в чем не повинных прохожих.

Угрюмое молчание длилось до тех пор, пока они, сделав поворот, вновь не вернулись на главную аллею. Искоса взглянув на окаменевшее лицо Девила, Онория вспомнила слова леди Осбэлдстон: «Пусть у вас все будет ладно». Но возможно ли это?

— Толли умел скрывать свои чувства? — вдруг спросила она как бы невзначай и тут же почувствовала на себе испытующий взгляд Девила, но из упрямства не стала поворачивать голову. В следующее мгновение их экипаж подкатил к обочине и, покачнувшись, остановился. Слиго слез с запяток и побежал к лошадям.

— Подержи их и подожди нас здесь. — Отдав этот лаконичный приказ, Девил спрыгнул на землю, помог спуститься Онории, а потом взял ее под руку и повел в сторону от дороги.

— Куда мы идем? — спросила она, придерживая рукой шляпу.

— Куда-нибудь, где можно спокойно поговорить.

— По-моему, вы утверждали, что Слиго наполовину глухой?

— Он — да, зато другие слышат хорошо. — Девил недовольно посмотрел на группу молодых людей, расположившуюся поблизости. Но по мере их удаления от дороги толпа редела. — Кроме того, Слиго все знает о Толли и нашем расследовании.

Онория грозно прищурилась… и снова широко раскрыла глаза от удивления: впереди виднелась глухая тропинка, почти скрытая кустами рододендронов.

— Кажется, вы изъявляли намерение соблюдать правила приличия.

— В тех случаях, когда это возможно, — проворчал Девил, увлекая ее на тропинку. Там, за завесой густых зарослей, он резко остановился и развернул Онорию к себе. — Ну? Какого черта вам надо знать, умел ли Толли скрывать свои чувства?

Онория смело встретила его взгляд. Какой же он высокий и широкоплечий! Случайный прохожий заметит в лучшем случае только край юбки, а ее и не видно будет за этой мощной фигурой.

— Так он умел или нет? — спросила она, задрав подбородок повыше.

Взгляд кристально ясных глаз Девила стал острым, как нож хирурга. Его челюсти сжались.

— Толли не стал бы лицемерить даже ради спасения собственной жизни. Он так и не научился этой премудрости, — грозно прорычал Девил.

— Хм. — Онория задумчиво смотрела на кусты рододендронов.

— Почему вы спросили об этом?

— Просто я… — бойко начала она, но осеклась, сраженная суровым взглядом Девила. Сердце чуть не выпрыгнуло у нее из груди, и все же страх удалось преодолеть. — Я просто подумала, что это интересно: Толли провел свой последний вечер с братом и сестрами, причем был в отличном настроении.

Высказавшись, Онория принялась разглядывать блестящие зеленые листья рододендронов.

— Вот как? — Девил удивленно посмотрел на нее.

Онория кивнула. Наступило молчание. Она ждала, не поворачивая головы и едва осмеливаясь дышать. Наконец, испустив вздох, исходящий из самой глубины души, Девил взял ее за руку и увлек за собой.

— Хорошо, расскажите мне, что вы узнали? — спросил он, шагая по тропинке.

Не слишком вежливое приглашение к сотрудничеству, но Онория решила, что и так сойдет.

— В среду на балу близнецы упомянули о том, как прошел их последний ужин с Толли. — Она передала все подробности их беседы. — У меня создалось впечатление, что они были очень близки и хорошо понимали друг друга. Если бы Толли был чем-то взволнован и старался скрыть это, они все равно заметили бы.