Войдя к себе, он остановился и снова вздохнул: на чистых простынях по-прежнему красовались грязные отпечатки собачьих лап. Рид постелил свежие простыни, сел на кровать и взял с тумбочки фотографию Кристин. Кристин была… идеальной. Он скучал по ней. «Но мне нравится моя жизнь, какая она есть». Какой он ее сделал. Хотя иногда он действительно жалел, что не с кем поговорить, когда он остается один. И конечно, признался он себе, есть еще и определенные потребности тела. С тех пор как он в последний раз был с женщиной, прошло уже довольно много времени. Уж об этом Лорен не было никакой необходимости ему напоминать.

Он никогда не искал замену Кристин. Да и какая женщина смогла бы ее заменить? Она несла красоту в его мир, насыщала его духовно. Но у тела тоже есть потребности. Он думал, в первые годы после смерти Кристин, что сумеет… благоразумно изливать эту потребность на женщин, не заинтересованных в долгосрочных отношениях. Однако очень быстро выяснил, что подобных существ на этой планете просто нет. Каждая женщина, изначально соглашавшаяся на связь без обязательств, рано или поздно начинала их требовать. И каждая испытывала боль, потому что Рид был человеком слова.

К сожалению, отсутствие и обязательств, и боли означало отсутствие секса. Так что секса у него не было уже давно. Неприятно, конечно, но это не конец света, что бы там ни говорили. В конце концов, есть такое понятие, как самодисциплина. Уроки, полученные в армии, явно пошли ему на пользу. Ему нравилась его жизнь. Его тихая жизнь. Но сегодня вечером эта тишина показалась Риду более напряженной, чем обычно.

Он поставил фотографию Кристин на место и открыл ящик тумбочки, где в течение одиннадцати лет хранил книгу, спрятанную под пачкой поздравительных открыток в честь дня рождения и Дня отца. Рид осторожно достал ее из тайника и подушечкой большого пальца нежно погладил обложку. Размером книга была не больше ладони. Но так полна ею! Книга раскрылась на той странице, которую он читал чаще всего. Она назвала стихотворение просто – «Мы».

От тихого стука в дверь у него участился пульс. Он убрал книгу под открытки, чувствуя себя очень глупо: это ведь всего лишь книга. Нет никаких причин прятать ее, словно позорную тайну.

Нет. Это не просто книга. Это память. Моя память.

– Войдите!

В дверь заглянула Лорен, вид у нее был несчастный.

– Прости меня, Рид. Я зашла слишком далеко.

– Ничего страшного. Давай больше не будем об этом.

– Ну, тогда… спокойной ночи.

Она закрыла дверь, и Рид вздохнул.

И тут же засмеялся: из ниоткуда перед ним возник образ Мии Митчелл, стоящей на цыпочках перед высокомерным мальчишкой-адвокатом. «Драчун по имени Драко, который хочет стать твоим лучшим другом», – пробормотал Рид. Почему-то он подозревал, что чтение стихов не соответствует ее представлениям об идеальном свидании. Миа Митчелл наверняка предпочла бы сходить на спортивные состязания: футбольный или хоккейный матч, например. «Если бы я пригласил ее, мы бы точно пошли на матч», – подумал он, но тут же покачал головой, удивившись, в какие дебри зашли его мысли. Он никогда не пригласил бы ее на свидание.

С Мией Митчелл у него не будет никакого первого свидания. Она определенно не его тип женщины. Он задумчиво посмотрел на фотографию Кристин: а вот она была его типом женщины. Его жена была изящной и элегантной, и в ее глазах появлялся озорной огонек, когда она капризничала или веселилась. Митчелл же дерзкая и смелая; в каждом ее движении чувствуется сдерживаемая энергия, а каждое слово совершенно лишено каких-либо нюансов.

Его взгляд переместился на ящик, где хранилась заветная книга. Написанные в ней слова были сердцем Кристин. И его собственным. Он не мог представить себе, чтобы такая женщина, как Миа Митчелл, могла оценить тонкое равновесие слов и чувств. Не то чтобы из‑за этого он считал Мию плохим человеком. Вовсе нет. Просто она – не его тип женщины.

Не то чтобы это имело значение. Их отношения все равно временные. И деловые. Когда он найдет убийцу Кейтлин Барнетт, то вернется к нормальной жизни. Которая – единственная! – его устраивала. Он будет менять постельное белье. Будет загружать стиральную машину в перерывах между таймами. Футбол, остатки пиццы после выходных и пиво. Хорошая жизнь.

Бет Соллидей сняла банный халат, который поспешно набросила, услышав стук в дверь, и подошла к большому зеркалу. Она окинула свое отражение критическим взглядом, оценивая сочетание цвета и стиля в наряде, который выбрала для выходных. Дженни К. заказала для нее одежду онлайн. Ни в коем случае нельзя было допустить, чтобы отец узнал о ее покупке. Она два месяца отказывалась от обедов в столовой, чтобы скопить денег, но наряд того стоил.

Она набрала номер Дженни.

– Это Бет. – Она широко улыбнулась. – То есть Лиз.

– Все в силе?

– Фундамент уже заложен. Я сказала ему, что он познакомился с твоей матерью осенью прошлого года.

– Прекрасно. Я скажу маме, что они уже знакомы. Она никогда ничего не помнит.

– Хорошо. Увидимся завтра вечером.

– Товар не забудь.

– Не волнуйся!

Положив трубку, Бет в последний раз покрутилась перед зеркалом, затем переоделась в пижаму и спрятала новую одежду. Скоро она выйдет в свет. Познает жизнь. Она больше не маленькая девочка.

Миа махнула значком перед лицом медсестры.

– Я приехала к Эйбу Рейгану.

– Время приема посетителей истекло, мэм.

– Я приехала, чтобы обсудить огнестрельное ранение детектива Рейгана. У нас появилась зацепка.

Медсестра прищелкнула языком.

– Разумеется. Что у вас в сумке, детектив?

Миа посмотрела на пакет из промасленной коричневой бумаги, где лежала пахлава – одно из любимых лакомств Эйба. Потом подняла взгляд на медсестру и, не моргнув глазом, заявила:

– Фотографии подозреваемого.

Медсестра кивнула, подыгрывая Мии.

– Палата третья с конца. И предупредите больного, что, если давление после поедания этих фотографий у него снова подскочит, я подберу для него особенно крупную иглу.

– Господи, какие вы тут все злые! – пробормотала Миа и услышала, как за спиной у нее сдавленно хихикнула медсестра.

Она медленно шла к палате Эйба, и у нее сосало под ложечкой. Подойдя к двери, она остановилась и едва не поддалась соблазну удрать – но ведь она дала слово! Она тихонько постучала.

– Уходите! Я не хочу ни фруктового желе, ни яблочного пюре, ни чего-то еще из вашего меню, – прозвучал сварливый голос, и, несмотря на внутренний трепет, Миа не смогла сдержать улыбки.

– А как насчет этого? – входя в палату, спросила она и подняла пакет.

Эйб сидел в кровати и смотрел футбольный матч по телевизору. Он приглушил звук и уставился на вновь прибывшую настороженным взглядом, при виде которого улыбка моментально сползла с лица Митчелл.