Люсинда рассмеялась. Они заняли свои места среди готовящихся к танцу.

— А как насчет «я так счастлива, что не могу выразить словами»?

Лорд Рутвен улыбнулся.

В течение всего вечера Люсинда пользовалась всеобщим успехом. Поскольку ее причислили к матронам, у нее не было бальной карточки, и она могла свободно выбирать партнеров из окружающих ее верных почитателей. Правда, их верность разбудила в ней врожденную осторожность. Если Рутвен казался слишком добродушным и апатичным, чтобы представлять опасность, глаза некоторых других сверкали более решительно.

Одним из них был лорд Крейвен, он поздно появился в зале, обвел взглядом поле боя с высоты верхней площадки лестницы и с плохо замаскированной решительностью направился к ней. Вынудив мистера Саттерли представить себя Люсинде, его светлость склонился над ее рукой в тот момент, когда зазвучала так легко узнаваемая прелюдия к вальсу.

— Дорогая миссис Бэббакум, смею надеяться, что вы сжалитесь над опоздавшим и окажете мне честь, подарив этот вальс.

Люсинда встретила прищуренный взгляд темных глаз лорда Крейвена и решила, что разумнее было бы пожалеть кого-нибудь другого. Она широко раскрыла глаза и вопросительно посмотрела на окружающих ее джентльменов.

Они немедленно пришли ей на помощь, охарактеризовав претензии лорда Крейвена как бесцеремонные и возмутительные, и предложили ей самой выбрать партнера. С тихим смехом Люсинда выдернула пальцы из цепкой хватки лорда Крейвена.

— Боюсь, вам придется участвовать в состязании, милорд.

Лицо его светлости вытянулось.

— А теперь посмотрим. — Люсинда улыбнулась своим кавалерам и уже собиралась одарить благосклонностью мистера Эмберли, который, несмотря на оценивающий взгляд, был настроен скорее просто развлечься, нежели пытаться ее соблазнить, когда вдруг почувствовала какое-то движение рядом.

Длинные сильные пальцы сомкнулись на ее руке, скользнув по обнаженной коже над перчаткой.

— Полагаю, вальс — мой, миссис Бэббакум.

Люсинда затаила дыхание. Повернулась — и увидела Гэрри. Их взгляды встретились. Его зеленые глаза были на удивление суровыми и странно напряженными. Люсинду охватил восторг, который она тщетно попыталась побороть.

Губы Гэрри изогнулись в улыбке, быстро превратившейся в гримасу, но он тут же спрятал ее, поклонившись. Когда он выпрямился, лицо его было невозмутимым.

— Послушайте, Лестер! Это чертовски несправедливо, — надулся мистер Эмберли. Остальные загалдели в том же духе.

Гэрри надменно поднял брови.

— Насколько я помню, дорогая, вы должны мне этот вальс. Я пришел получить долг.

— Вы правы, сэр, — наслаждаясь звуком его низкого голоса, проговорила Люсинда. Она прекратила борьбу и радостно улыбнулась. — Я всегда плачу свои долги. Мой первый вальс в столице — ваш.

Губы Гэрри дернулись, но он не улыбнулся. Он элегантно взял ее руку и положил на свой рукав.

Люсинда скосила победоносный взгляд на Эм, но ее наставница была скрыта кавалерами, недовольно поглядывавшими на ее неожиданного партнера.

Гэрри заговорил, только когда они закружились в вальсе:

— Насколько я понимаю, миссис Бэббакум, ваш опыт не распространяется на светское общество. Боюсь, что должен предупредить вас: со многими из джентльменов, претендующих сейчас на вашу улыбку, следует обращаться с величайшей осторожностью.

Люсинда, больше сосредоточенная на том, чтобы не ошибиться в движениях, чем на своих поклонниках, нахмурилась.

— Это очевидно. Видите ли, мне уже больше семи лет. И я не вижу причин, почему не могу развлекаться в их компании… Я не так юна, чтобы поддаться их обаянию.

Гэрри только усмехнулся. Целую минуту он раздумывал, стоит ли напугать ее более ясным предупреждением, затем отказался от этой затеи, вспомнив Джейка Блаунта из «Зеленого гуся». Ее не так-то легко испугать. Однако он не поощрял ее нынешнее окружение.

Взглянув на лицо Люсинда, он увидел, что она все еще хмурится, но как-то рассеянно.

— Что случилось?

Она вздрогнула и раздраженно взглянула на него.

— Если уж вы настаиваете. У меня практически нет опыта в вальсировании. Чарльз, конечно, не танцевал. Я брала уроки… но здесь, среди всех танцующих, это совсем другое дело.

Гэрри не сдержал усмешки.

— Просто расслабьтесь.

Брошенный ею взгляд показал, что она сочла его юмор неуместным.

Гэрри тихо рассмеялся и притянул ее к себе чуть ближе и прижал чуть крепче, чтобы она легче чувствовала его движения.

У Люсинды перехватило дыхание, затем она медленно выдохнула. Их новая поза оказалась на грани приличий, но зато Люсинда почувствовала себя гораздо увереннее. И когда Гэрри закружил ее в сложной фигуре вальса, она последовала за ним легко и свободно. Успокоенная, она расслабилась, но тут же обнаружила, что ее чувства совершенно подчинили себе рассудок. Его крепкие бедра касались ее, она чувствовала его силу и жар большого тела. Ее охватило странное волнение, было трудно дышать. Она стала такой же напряженной, как его рука, обнимающая ее. Люсинда взглянула на него из-под ресниц и увидела его губы. Под ее взглядом они сжались и вытянулись в прямую линию.

Гэрри вел трудный бой с самим собой, отчаянно пытаясь не обращать внимания на облаченную в голубой шелк обворожительную фигуру, уютно устроившуюся в его руках, женственную мягкость бедер и гибкую упругость спины, изящный изгиб шеи, открытой новой прической, и нежный дразнящий аромат. Наконец он вспомнил, зачем вернулся в Лондон.

— Когда вы планируете посетить ваши гостиницы?

Люсинда замигала и перевела взгляд на его глаза.

— Вообще-то я думала начать с «Герба Аргайла» в Хаммерсмите завтра.

Гэрри не потрудился спросить, организовала ли она надлежащий эскорт. Эта проклятая женщина так неразумно уверена в себе, настолько не понимает истинных опасностей, так упряма…

— Я заеду за вами в девять.

Глаза Люсинды широко распахнулись. Гэрри нахмурился.

— Не бойтесь. Мы поедем в моей двуколке, и я захвачу Долиша. Совершенно прилично, уверяю вас.

Люсинда подавила счастливый смех. Строгие наставления Эм зазвучали в ее ушах. Она задумчиво посмотрела на него, затем изящно согласилась.

— Благодарю вас, сэр. Ваша компания, я уверена, сделает поездку более интересной.

Гэрри внимательно посмотрел на нее, но увидел лишь безмятежность. Подавив желание ухмыльнуться, он притянул ее еще чуть ближе и стал наслаждаться вальсом.

После танца он прошел с ней к поклонникам, ожидавшим ее с пылким нетерпением, и, прочитав предвкушение в их глазах, посуровел. Вместо того чтобы освободить свою прекрасную партнершу замысловатым элегантным поклоном, как предписывал этикет, он прикрыл ее ладонь, лежавшую на его рукаве, своей. И, таким образом приковав Люсинду к себе, остался рядом.

Та притворилась, что ничего не заметила. Она весело болтала, не обращая внимания на заинтересованный блеск проницательных глаз лорда Рутвена и неодобрительное выражение лица мистера Эмберли. Гэрри не пытался внести свой вклад в беседу, и Люсинде страстно хотелось взглянуть на него, но она не могла, поскольку они стояли очень близко друг к другу. Она почувствовала некоторое облегчение, когда миссис Аннабел Бернем, молодая замужняя дама, проходя мимо под руку с мистером Кортни, решила присоединиться к ним.

— Я заявляю, это еще один чересчур шумный прием. — Миссис Бернем захлопала ресницами на лорда Рутвена и только после этого обратила свои смеющиеся карие глаза на Люсинду. — Вы привыкнете, дорогая. И вы должны признать, что эти столпотворения… развлекательны.

Еще один смеющийся взгляд обратился в сторону лорда Рутвена.

Люсинда очень старалась не улыбаться.

— Действительно, — она скосила глаза на своего молчаливого партнера. — И развлечения здесь самые разнообразные. Вы не находите?

Аннабел Бернем прищурилась, затем ее дразнящая улыбка стала шире.

— О, определенно, дорогая миссис Бэббакум. Определенно!

Миссис Бернем одарила лорда Рутвена еще одним лукавым взглядом, затем нацелилась на мистера Эмберли.