— Сэр? — проговорил лейтенант, глядя на устройства связи станции. — Выглядит так, как будто он пытался передать что-то прямо в последнюю минуту.

— Дай мне посмотреть самому, — сказал Фред.

— На станции Андерсон я просто исполнял свой долг, — ответил Фред.

— Свой долг, — повторил Доуз. Это не был вопрос. Он не издевался. Он просто повторил.

— Да.

— Тогда уж исполнял приказы, — сказал Доуз.

— Даже не пытайся, говнюк. Это нюрнбергское дерьмо со мной не сработает. Я следовал приказам, полученным от вышестоящего офицера: захватить станцию, занятую террористами. Я решил, что данный приказ был правомерным и необходимым, и с этого момента ответственность за все совершённые действия лежала на мне. Я захватил станцию и сделал при этом всё возможное для того, чтобы свести к минимуму, во-первых, потери среди моих людей, а во-вторых, нанесённый станции ущерб.

Доуз посмотрел на него. Крошечные морщинки как будто соревновались с прыщами на его лице. В системе труб что-то щёлкнуло, зашипело, щёлкнуло ещё раз и остановилось.

— Все правильно: тебе сказано было делать, ты делал, — сказал Доуз. — Не понимаю, разве это и не есть следование приказам?

— Я отдавал приказы, — ответил Фред. — И я сделал то, что сделал, потому что считал это верным.

— Хорошо.

— Вы что, даете мне возможность оправдаться? Так позволь мне сказать, что астеры погибли на станции Андерсон потому, что один товарищ сверху приказал мне убить их. Вот и всё дерьмо.

— И с чего бы я тебе разрешил оправдываться? — спросил Доуз. Он был хорош. Выглядел неподдельно серьезным.

— Расположить к себе.

Доуз кивнул, затем нахмурился и страдальчески посмотрел на Фреда.

— Да, а потом ты мне разобьешь черепушку? — спросил Доуз с ухмылкой на лице. Фред не смог не засмеяться.

— Я здесь не для этого, полковник, — продолжил Доуз, — и не надо мне морочить голову. Ты не стрелял. Не нажимал курка и не производил выстрелов. Ты отдавал приказы, а солдаты считали, что они справедливы и законны.

— Потому что они действительно были такими, — сказал Фред. — Мои бойцы всё делали правильно.

— Потому что ты им приказал, — проговорил Доуз. — Они следовали именно твоим приказам.

— Да.

— Под твою ответственность.

— Да.

Женщина со старинной винтовкой кашлянула снова.

Доуз опустился на дешёвый настил и уселся, скрестив ноги. Даже теперь он был на пол головы выше Фреда. Кожа у него была очень бледной в тех местах, где не было красноты. Из-за прыщей и неуклюже вытянутого телосложения Доуз был похож на подростка. Но глаза его были совсем другими.

— И террористы… — произнёс Доуз.

— Что?

— Люди, которые захватили станцию. Ты думаешь, ответственность лежит также и на них?

— Да, — сказал Фред.

Доуз сделал глубокий вздох, медленно пропуская воздух меж зубами.

— А ты знаешь, полковник, что штурм станции Андерсон — одна из самых хорошо задокументированных военных операций в истории. Камеры видеонаблюдения транслировали всё. Я потратил месяцы на то, чтобы разобраться в тех записях. Я могу рассказать о тех деталях штурма, о которых неизвестно даже тебе.

— Как скажешь.

— При взрыве баррикады одиннадцать человек было убито взрывной волной. Ещё трое перестали дышать через две минуты, а последние двое дожили до появления твоих солдат.

— Мы не убивали раненых.

— Вы убили одного, когда он попытался поднять свой пистолет. У женщины было разорвано лёгкое, и она захлебнулась собственной кровью, и помощь ей оказать уже было поздно.

— Вы хотите от меня извинений?

Улыбка Доуза стала холоднее.

— Я хочу, чтобы ты понял, что я знаю во всех деталях, что произошло на станции. О каждом приказе. О каждом выстреле, и из какого оружия он был сделан. Я знаю всё о нападении, и половина астеров — тоже. Ты здесь знаменит.

— Ну вот, все знают — а ты спрашиваешь, что же там случилось, — проговорил Фред, пожимая плечами — это было лучшее из того, что он мог сделать связанными, онемевшими руками.

— Нет, полковник. Я спросил о том, что случилось именно с тобой.

Личный кабинет генерала Джазиры был декорирован так, как мог бы выглядеть британский клуб джентльменов. Вся мебель была сделана из тёмного дуба и кожи ещё более тёмного цвета. Массивный письменный стол пах лимонами и тунговым маслом. Письменный набор и глобус Земли на нём, были сделаны из латуни. На книжных полках — настоящие бумажные книги и прочие сувениры, собранные в течение долгой жизни, наполненной путешествиями. Нигде в поле зрения не попадались электронные устройства сложнее настольной лампы. Если бы не лунная гравитация в 0.17 g, не было бы никакой возможности отличить этот кабинет от лондонского офиса начала двадцатого века.

Генерал ждал, пока Фред заговорит первым… Он взболтал виски в своём бокале, наслаждаясь резким запахом ликера и тем, как звенит лед о стенки. Фред осушил стакан одним глотком и поставил его на стол перед собой, как бы приглашая наполнить его снова.

Джазира, наконец, сдался, и заговорил первым.

— Предполагаю, что у вас было время ознакомиться с видеоматериалами, которые террористы транслировали со станции Андерсон.

Фред кивнул. Он предполагал, что именно это было причиной, по которой его пригласили сюда в нерабочее время. Он сделал ещё один маленький глоток виски, но у того был кисловатый вкус, так что он поставил бокал обратно.

— Фред, — обратился к нему Джазира со смехом. — Это не расследование. И вы здесь не для того, чтобы просить прощения. Вы хорошо сработали, полковник.

Фред нахмурился, поднял свой бокал и поставил его обратно, так и не сделав глоток.

— Тогда давайте начистоту, зачем я здесь?

Джазира откинулся в кресло.

— Ничего особенного. Я видел ваш запрос о проведении расследования в отношении работы переговорной группы. О рассекречивании стенограммы переговоров. Мне показалось это удивительным.

Говоря, Джазира разминал плечи, хотя при незначительной лунной гравитации они едва ли могли быть напряжены. Должно быть, он провёл много времени на планетах с силой тяжести больше нормальной, а привычки уходили медленно.

— Не понимаю, что это информация вам даст? Вы выполняли свою работу, солдат. Переговорная группа — свою. Вот и всё.

— Сейчас всё выглядит так, сэр, будто люди, захватившие станцию Андерсона, были душевно больными, а мы — палачами, — сказал Фред и замолчал, осознав, что слишком повысил голос.

Успокоившись, он продолжил.

— Произошла какая-то ошибка. Из второго сообщения совершенно понятно, что они сдались, ну или, по крайней мере, они так думали. Произошло какое-то недоразумение, они же капитулировали! И из-за этого там столько полегло!

Джазира улыбнулся, но в его словах не было юмора.

— Не принимай это слишком близко к сердцу. В этой битве ты же почти никого не потерял из своих ребят, — сказал генерал. — В любом случае, твой запрос отклонён. У нас нет никаких причин начинать расследование по этому делу. Видеозапись сражения уже доступна для просмотра, и это сейчас идет нам на пользу. Теперь все легко и понятно: захватил нашу станцию, мы её отберем. Жестко и больно. Вот и всё. А вести переговоры, политика вся эта… только запутает дело. И больше такого не повторится. Как раз благодаря тебе.

— Сэр, всё это заставляет меня думать, что ошибки вообще не было. Кто отдал приказ проигнорировать их капитуляцию и отправить меня на станцию? Это были вы?

Джазира пожал плечами.

— Это не имеет значения. Ты сделал то, что нам было нужно. Мы этого не забудем.

Фред смотрел на свои руки. Он встал чуть быстрее, чем нужно, немного подпрыгнув при этом из-за низкой гравитации, и выполнил воинское приветствие резким движением руки.

Джазира налил себе ещё один бокал виски и выпил его залпом, оставив Фреда стоять без внимания.

— Что-нибудь ещё, сэр?