Напряженная тишина была в ярко освещенной воде; мы опустились почти до дна площади. Без всякого предупреждения, я согнулся, нырнул вперед и бросился на Ога так стремительно, насколько у меня хватало силы.

Я был хорошим пловцом; на вашей Земле среди людей нет таких. Но скоро убедился, что мне не сравняться с Огом. Он увернулся от моего первого нападения. Тело его с вытянутыми по бокам руками проскользнуло между моими руками. Розовой полоской промелькнуло оно вверх по освещенной воде.

Я бросился за ним. Он носился в листве, почти над головой вождя, поджидая меня. Презрительная улыбка на лице его взбесила меня. Как только я приблизился к нему, он повернул в другую сторону и снова нырнул, но я схватил его за ногу, когда он проносился мимо меня.

Из толпы слышались крики, когда мы барахтались, и вода бурлила вокруг нас. Я старался повернуться и охватить руками тело Ога. Но он снова ускользнул. Я знал, что, если бы мне удалось как-нибудь стиснуть его, то я мог бы раздавить его. Он, по-видимому, тоже знал это.

Я все держал его за ногу, и он не пытался вырваться. Он, по-видимому, готовился к чему-то. Теперь он с трудом плыл вниз, шевеля руками, но не ногами. Таким образом, наши тела образовали странную прямую линию, и было похоже на то, как будто одна лодка тащит на буксире другую. Затем Ог резко повернулся кругом. Я все еще держал его, и его тело, изогнувшись, как арка, оказалось над моим. Благодаря этому движению, голова его оказалась у моих ног. Он протянул руку, стараясь схватить меня за ногу, но это ему не удалось.

Я услышал смешанный крик ужаса и облегчения, вырвавшийся у толпы. Теперь я был над Огом. От этих вращательных движений я пришел в замешательство. То дно площади было над моей головой, то мелькали стороны и верхушки.

Он снова попытался схватить меня за ногу, и я, чувствуя какую-то неясную еще для меня опасность, быстро выпустил его и уплыл. Он не стал гнаться за мной, но перевернулся несколько раз и затем выплыл к центру площади. Я плавал в верхней листве и усиленно дышал. Грудь моя, казалось, была сдавлена. Я физически не в состоянии был безболезненно выдержать такое напряжение. Избытка кислорода, в котором нуждалась моя кровь, легкие мои не могли получить из воды. Мне следовало, наконец, схватить и стиснуть Ога.

Теперь некоторые из зрителей осыпали меня насмешками. Они думали, что первая схватка напугала меня, и я боюсь уже своего соперника.

Боюсь? Действительно, я начинал бояться. Я стиснул зубы, повернулся и вниз головой снова нырнул по направлению к Огу. Изогнувшись всем телом, он спокойно стоял, готовый к бою.

В десяти футах от него, я сразу остановился. Лицом друг к другу, мы постепенно погружались вниз. Один раз он двинулся вперед и протянул руку, чтобы схватить меня. Но я быстро нырнул в сторону. Мы были около дна площади, как вдруг Ог поднял все четыре руки над своей головой. Тело его изогнулось вперед, наподобие полумесяца. Казалось, это был благоприятный для меня момент. Я кинулся на него. Он отступил, и когда я новым движением выпрямился, тело его, как дуга, изогнулось надо мной. Одной ногой он коснулся моей ноги, и одновременно пальцами ударил меня по голове.

Одно мгновенье я почувствовал, что его прикосновение как бы обожгло меня. Я вздрогнул от резкого толчка. Затем я потерял сознание, и мое неподвижное, безжизненное тело медленно погрузилось на дно площади.

Я очнулся, и звуки нескольких голосов неясно донеслись до меня. Я не открывал глаз и лежал неподвижно, как бы в полудремоте, вспоминая поединок и думая, не умер ли я, может быть. Я припоминаю теперь, какие смутные мысли проносились в моей голове. Сначала я был один на метеоре, затем встретил людей, узнал, что такое цивилизация. С людьми и с цивилизацией пришло несчастье, пришла борьба. Однако, я нашел здесь не только врагов, но и друзей: Каана и сына вождя. Они предостерегали меня против Ога. И любовь я тоже обрел здесь. Нона!

Мысль о Ноне так подействовала на меня, что я совершенно пришел в себя. Голоса вокруг меня стали яснее и громче. Я открыл глаза. Я лежал на скамье в доме Каана. Около меня находились Каан и старый, сгорбленный мариноид, на обязанности которого было, как я знал, лечить человеческое тело и заботиться о нем, когда оно заболевает. Нона сидела на скамье около меня; ее прекрасные золотистые волосы развевались над нами. Лицо ее застыло и было бледно. Увидев, как я шевельнулся и открыл глаза, она разразилась рыданиями. Я протянул руки и привлек ее к себе. Моя Нона! И Каан!

Мой друг Каан сильно обрадовался, увидев, что я ожил.

Старый мариноид успокоил Каана по поводу моего состояния и ушел. Нона лежала в моих объятиях. Сын вождя прислал узнать, пришел ли я в себя. Теперь счастье мое было безгранично.

Когда я очнулся, то давно уже наступило ближайшее после поединка время, предназначенное для сна, и все это время Нона и Каан находились около меня. По-видимому, больших повреждений у меня не было. Скоро я окреп настолько, что мог разговаривать с ними и узнал, что такое Ог сделал со мной.

Это оказалось просто, и когда я понял это, я содрогнулся при мысли о той опасности, которой я так безрассудно и так глупо подвергал себя. Ог привел меня в бессознательное состояние током животного электричества. Тела всех взрослых мужчин-мариноидов имеют специальные органы, которые порождают электрический ток. Он может быть пущен в любое время, и его можно всецело по своей воле регулировать.

Я вспомнил, как Ог всячески ухитрялся заставить меня принять прямое положение, чтобы удар достиг наибольшей силы. Его тело изогнулось дугою над моим; он одновременно коснулся моих конечностей своими, и ток, пройдя через все мое тело, едва не остановил биение моего сердца.

Каан думал, что я знаю это и буду настороже. Мои слова заставили его предполагать это, ибо я отказался говорить с ним о поединке. И сын вождя хотел предупредить меня об этом. Я, конечно, слышал об этом естественном оружии, которым обладают мариноиды. Но по моей юношеской доверчивости забыл об этом, ибо пользоваться этим оружием считалось по законам мариноидов тяжким преступлением и разрешалось это только в публичных смертельных поединках.

Вы удивлены и, может быть, не верите этому физиологическому явлению. Напрасно, ибо у вас на Земле встречаются совершенно такие же явления. Конечно, только невежда решится бессмысленно не верить этому. В ваших водах, как вам известно, если вы только изучали подобные явления, водится электрический угорь. Ваши ученые называют его «gymnotus electricus». Он применяет по отношению к своим врагам ту же тактику, какую Ог применил ко мне. И с совершенно таким же результатом, ибо он может убить или оглушить рыбу большого размера, чем он сам. Многие из неосведомленных простых рыбаков испытали это на себе, ловя рыбу в маленьких речках, впадающих в реку Ориноко. Могу привести еще в качестве примера электрических скатов, целое семейство рыб, обладающих такими же свойствами, среди них так называемые «торпедо» (torpedo marmorata). На них ваш ученый Гальвани изучал электрические свойства мускулов и нервов, применяя свои открытия к высшим животным и к человеку.

Скоро я совершенно пришел в себя, обогащенный опытом, с большими познаниями, чем раньше. И я дал себе клятву, что никогда вообще не буду пренебрегать советами друга.

Первым моим желанием было снова сразиться с Огом. Зная теперь, чего следует остерегаться, я был уверен, что могу одолеть его. Я отправился к тому месту, где он жил, но его там не было. Известие о том, что я хочу нового поединка — это было мое право — распространилось по городу. Ог, несомненно, думал, что я убит; когда я ожил и стал искать его, нигде нельзя было его найти. Прошло следующее время сна, и я узнал, что он оставил город Ракс. Сборщики раковин и моллюсков, работавшие под руководством Каана, сообщили, что видели, как он плыл по направлению к области Дикой Воды.