Незнакомка, каким-то образом оказавшаяся у него в этот неурочный час, была одной из самых красивых женщин из всех, что он встречал в своей жизни. Лет ей было двадцать семь, или около того. Рост сто семьдесят с небольшим. Великолепные ярко-рыжие волосы, каких ему ранее, кажется, тоже не доводилось видеть. Отнюдь не вьющиеся, а прямые, и в то же время густые, чрезвычайно насыщенного цвета, свободно распущенные по плечам, они достигали середины спины. Под распахнутыми полами дубленки виднелся явно не дешевый брючный костюм цвета кофе с молоком. На плече висела дамская сумочка бежевого цвета, на ногах такого же цвета полусапожки. Кожа у незнакомки была матовая и не по-зимнему золотистая, а не бледно-фарфоровая, как это часто наблюдается у рыжеволосых. Высокая шея, прямые развернутые плечи, нежный овал лица.

Но она отнюдь не казалась беззащитной дамочкой, наделенной кукольной внешностью: что-то такое таилось в ее губах и чуть прищуренных глазах, что говорило о наличии у этой незнакомой Нестерову молодой женщины твердого характера.

Нестеров сразу понял, что она – не из местных. И вовсе не потому, что она обратилась к нему по-русски. В Вильнюсе хватает русских, поляков, белорусов, евреев… Да и большинство литовцев хорошо говорят на русском. Просто она – другая. Здесь так, как она, не одеваются. Хотя в Вильнюсе хватает состоятельных людей, которые тоже покупают одежду в западных бутиках.

Незнакомка еще раз обвела недоумевающим взглядом подвергшийся двукратному погрому нестеровский офис, затем, спохватившись, щелкнула своей дамской сумочкой и извлекла оттуда визитку.

– Анна Головина, – представилась она. – Вот, держите мою визитку… Я из Москвы… Только сегодня прилетела к вам в Вильнюс.

Нестеров, лишь мельком взглянув на визитку, положил ее на стол.

– Я и сам догадался, что вы приехали к нам из Москвы, – он против воли криво усмехнулся. – Берите стул, присаживайтесь… Или, если угодно, садитесь на диван.

Он вынес плед и подушку в другую комнату. Когда он вернулся рыжеволосая красотка так и продолжала стоять посреди его разгромленного кабинета.

– Станислав Михайлович…

– Просто Стас.

– Хорошо… Я вам звонила, Стас. И перед вылетом из Москвы, и уже отсюда, когда устроилась в гостинице. Господин Иванов, который, собственно, и порекомендовал вас мне, тоже двое суток не может до вас дозвониться…

Поскольку хозяин фирмы продолжал молчать, молодая женщина, сделав неопределенный жест рукой, поинтересовалась:

– Что тут у вас произошло, Стас? Такое впечатление, что здесь побывали… вандалы.

– Хотите знать правду? – жестко произнес Нестеров.

– Вы хотите сказать… – женщина чуть нахмурила брови. – Что это как-то касается меня? «А ты я вижу, Головина, сообразительная девочка, – не без удивления подумал про себя Нестеров. – Надо же, с ходу врубилась…» Он не успел ничего сказать, потому что в этот момент к ним присоединилась Гертруда Францевна. Кошка медленно обошла визитершу по кругу, явно приглядываясь к незнакомому ей человеку, как-то по-особенному пристально посмотрела на рыжеволосую женщину снизу вверх, затем, чего с ней почти никогда не случалось – Стас даже опешил от неожиданности, – потерлась своим выглядящим как голубая норка мехом о ногу замершей на месте незнакомки.

– Боже, какая прелесть, – восхищенно произнесла Головина. – Какая чудная… красавица… а какая, сразу видно, благородная…

– Эй, осторожней! – встревоженно выкрикнул Нестеров. – Может сильно поранить!

Но Головина, присев на корточки, безбоязненно погладила кошку и даже почесала у нее за ушком. Та, что удивило хозяина еще больше, одобрительно уркнула, что на ее кошачьем языке означало примерно следующее: «В этой женщине что-то есть, Стас, так что присмотрись к ней повнимательней…»

Стас терпеливо выслушал эту странную посетительницу, но когда Головина попросила его о содействии, он отрицательно покачал головой.

– Боюсь, Анна, я ничем не смогу вам помочь. Во-первых, это не мой профиль – заниматься розыском пропавших людей. Да, когда-то я сумел помочь своим российским коллегам, но то было исключением из правила…

В принципе, уже одного этого достаточно, хотя есть и другие «но». «Кто ж ты на самом деле такая, рыжая красотка? – Стас поймал себя на том, что чувствует к посетительнице, с которой знаком всего несколько минут, живой интерес. – Одна ты приехала в Вильнюс или кто-то тут тебя прикрывает? Если ты и вправду служишь в экономической разведке Концерна, поскольку возникает такое подозрение, то ты та еще штучка…

Да и бабки, надо полагать, берешь за свою работу неслабые…» Хотя глава фирмы «Фалькон» показался Анне в высшей степени странным типом – при всей его кажущейся мужественности и нестандартной прямоте, – она все же решила не сдаваться.

– Стас, у вас наверняка есть какие-то знакомые в местных спецслужбах?

Меня лично интересует только Вадим Сергачев, более никто и ничто… Я готова заплатить за полезную информацию! И вам лично, и вашим информаторам. Лишь бы дело в отношении исчезновения Вадима Алексеевича сдвинулось с мертвой точки… «Да, у меня есть знакомые в спецслужбах, – мрачно подумал Стас. – Некий Хорь, например, который очень не хотел, чтобы я общался с кем-то из «тюменских». Или тот же Феликс из ДГБ, который, наоборот, склоняет меня к тому, чтобы я законтачил с российской стороной, с той структурой, что пытается, на словах или на деле, выяснить, что же произошло с менеджером Концерна Сергачевым… С тем, чтобы через меня контролировать ход «независимого расследования», если таковое будет иметь место, а заодно, коли возникнет необходимость, подбросить русским дезу или пустить следствие по ложному пути…» – Анна, я вам советую обратиться в компетентные органы. Там вас познакомят с последней информацией, если только вы сможете доказать свое родство с исчезнувшим у нас в Литве человеком… Сейчас я черкну вам на бумаге номера телефонов, по которым вы можете получить справку… Одну минутку… У меня все это хранилось в компьютере и было забито в память двух мобильников… Но, как видите, у нас тут все переколошматили… Сейчас я принесу свою записную книжку, она в другой комнате…

Когда Стас Нестеров вернулся в кабинет с пухлой записной книжкой, женщины в нем не оказалось.

– Эй… Мадам Головина?! Куда это вы подевались?!

Он растерянно посмотрел на Гертруду Францевну, но та лишь загадочно глядела на него своими изумрудными глазами, причем они были точь-в-точь такого же цвета – только сейчас он это подметил, – что и у Головиной.

На столе он обнаружил пухлый конверт. А когда заглянул внутрь – конверт оказался незапечатанным, – то обнаружил там десять тысяч долларов США сотенными купюрами…

Заповедная Куршская коса, узкая, чуть выгнутая, как кавалерийский клинок, протяженностью почти в сотню километров и шириной от одного до четырех километров, знаменитая своими высокими дюнами и чистейшими белопесчаными пляжами, на которые Балтика во время сезонных штормов выбрасывает в большом количестве янтарь, – рассечена пополам государственной границей.

Южная часть косы, от ее основания у Зеленоградска до пограничного поселка Морской, принадлежит уже почти полностью отрезанной от материнской России Калининградской области. Северная часть, литовская, носящая название Неринга, с ее известными еще с советских времен курортными поселками Нида и Юодкранте, отделена своей оконечностью от морского порта Клайпеды всего несколькими сотнями метров Куршского залива.

Именно отсюда, из Клайпеды, десятичасовым вечерним паромом на косу переправилась черная «Ауди». Плавно набрав скорость, машина устремилась на юг, следуя по единственному здесь асфальтированному шоссе Смильтине-Нида-Зеленоградск. Всего минут через двадцать езды приморские сосны, обступившие шоссе с двух сторон, раздвинулись в стороны; и тут же на виду показались электрические огни поселка Юодкранте. «Ауди», достигнув центральной части Юодкранте, глядящейся в зеркало Куршского залива, в котором отражаются огни вытянувшихся цепочкой вдоль набережной фонарей, и огороженной с запада от сурового в эту пору дыхания близкой Балтики грядой поросших хвойным лесом дюн, свернула с шоссе, плавно переходящего в главную улицу поселка, в один из коротких проулков-тупичков. И почти тут же притормозила на обочине рядом с серебристым «Опелем», который при ее появлении заговорщицки подмигнул своими фарами…