— Четыре…

Тут мысли Кейда перенеслись к снайперам, которые засели на крышах соседних домов. Во время операции эти ребята заменяли ему зрение и слух. Он досконально знал каждое их движение, манеру загонять первый патрон в казенник кончиком пальца; знал, как они проверяют, надежно ли он засел там. Ребята приобрели все эти навыки, поразив тысячи и тысячи мишеней на учебных стрельбищах, а также досконально изучив оружие и его реакцию на жару, ветер, изменения погоды.

— Три…

Уильямс знал, как его стрелки распластываются на земле, чтобы тело становилось естественным продолжением оружия, как они вдавливают бедра в землю, разводя ноги на ширину плеч. Он знал, как трудно часами всматриваться в телескопический прицел с десятикратным увеличением, терпеливо ожидая, когда наконец покажется мишень. Ему и самому доводилось ждать удобный момент столько раз, что теперь и не сосчитать.

— Два…

Дисциплина — вот краеугольный камень всех этих игр, и в подразделении Кейда не забывали об этом. Слишком высоки были ставки и ужасны последствия при проигрыше, так что они относились к делу со всей серьезностью.

— Один…

Снайперы сняли двоих охранников, что стояли у входной двери примерно в двухстах метрах от них. Пули ударили без звука и с такой силой, что тела отбросило в высокую траву рядом со ступенями. Как только снайперы сделали свое дело, ребята из штурмового отряда выскочили из машин и почти моментально оказались у входа. Остальные члены команды рассредоточились и окружили дом со всех сторон. Передняя и задняя двери были выбиты несколькими сильными ударами. Как только люди Кейда оказались внутри, последовала короткая перестрелка. Он слышал эти короткие редкие выстрелы, затем настала тишина.

Кейд затаил дыхание.

— «Эхо-1» — командиру, — прорезался в наушниках голос. — Все чисто. Объект блокирован.

— Входим, — ответил Кейд.

Он всегда предпочитал входить в намеченный объект вместе с первым штурмовым отрядом и принадлежал к командирам, которые ведут бойцов не из-за стремления подчеркнуть собственную значимость. Нет, порой Кейд мог оставаться и за их спинами, если то было продиктовано тактической необходимостью, хотя в таких случаях операция превращалась в настоящее испытание его терпения. Однако необходимость организовать все так, чтобы противник как можно дольше не мог обнаружить их присутствие, была важнее, чем его личное участие в активных действиях. Но в данной ситуации необходимости прятаться не было. Кейд махнул рукой своему заместителю Райли, вышел из укрытия и устремился вперед.

Он взлетел по ступенькам, не обращая внимания на валявшиеся рядом в траве тела, и вошел в дом. Затем быстро прошел по помещениям первого этажа, где обнаружил еще четверых убитых — молодых парней латиноамериканского происхождения, лежавших в луже крови. Ему было ничуть не жаль загубленных жизней; все они являлись его врагами, преступниками и получили по заслугам — возмездие справедливо настигло их. Рыцарь ощущал удовлетворение при мысли о том, что четырьмя гангстерами на улицах города стало меньше. Но сейчас Кейда больше интересовал другой человек, блокированный его ребятами на кухне. Все остальное значения не имело.

Хуан Альварес сидел в центре комнаты на старом стуле. На его запястьях, за спиной продетых между металлическими прутьями спинки, были застегнуты гибкие синтетические наручники. По обе стороны от пленного стояли Уилсон и Ортега, держа Хуана на мушках своих пистолетов-автоматов «Хеклер и Кох МР5».

Кейд тоже не выпускал из рук оружия, но направил ствол вниз. Он пересек комнату и остановился перед пленным. Альварес выглядел так, словно его только что подняли с постели: обычно гладко прилизанные черные волосы встрепаны, единственная одежда — второпях натянутые джинсы. Это, впрочем, ничуть не мешало ему держаться заносчиво, даже нагло.

Ребята из команды «Эхо» держали Альвареса под плотным наблюдением последние три недели. Им довольно быстро удалось выяснить, что полиция Бриджпорта в своих подозрениях не ошиблась: Альварес действительно был главным звеном в цепочке наркотрафика, и именно его люди поставляли героин через Коннектикут на всю остальную территорию Новой Англии.

Но на наркотики Кейду было плевать — он искал Альвареса по личной причине, поэтому не стал ходить вокруг да около.

— Где он? — спросил Кейд.

Альварес окинул его полным презрения и отвращения взглядом. А затем разразился потоком фраз по-испански. Кейд достаточно хорошо знал язык, чтобы понять: все эти слова относятся к происхождению его матушки и не являются ответом на вопрос. Он удрученно покачал головой и кивнул Райли.

Огромного роста рыцарь подошел и ухватился за спинку стула, на котором сидел пленный.

Кейд шагнул вперед, прижал ствол пистолета к левому колену Альвареса и без предупреждения спустил курок.

Кровь брызнула фонтаном.

Альварес взвыл от боли.

Райли крепко держал стул на месте, как ни бился и ни извивался на нем раненый.

Кейд терпеливо ждал, когда закончатся дикие крики. Затем произнес тихо, даже ласково:

— Видишь ли, друг, у меня просто нет времени. Я задал тебе вопрос. И хочу получить ответ. Где Враг?

На этот раз ответ последовал по-английски:

— Да чтоб ты сдох, задница! Не знаю, понятия не имею, о чем ты.

С непроницаемым выражением лица Кейд тут же прострелил ему правую ногу.

Альварес забился в агонии, мышцы и жилы вздулись от невыносимой боли. Райли еще сильнее вцепился в спинку стула, и его руки слегка дрожали, выдавая огромное напряжение, необходимое, чтобы удерживать пленного на месте.

Перекрывая вопли раненого, Кейд крикнул:

— А ну, говори, где он!

Альварес снова перешел на испанский, злобно выкрикивая проклятия в адрес мучителя, но на вопрос Кейда не отвечал. Кровь струилась у него по ногам; на линолеуме, возле стула, образовалась уже целая лужа.

Кейд с отвращением фыркнул и сделал Райли знак отойти в сторону. Сержант тут же повиновался приказу.

Кейд приподнял ствол и прицелился прямо в лоб пленному.

— Даю последний шанс.

Но Альварес вдруг затих. Его глаза смотрели отрешенно, точно он прислушивался к голосу, слышному только ему одному. Райли вопросительно покосился на командира, но тот не сводил пристального взгляда с пленного.

Внезапно Альварес задрожал всем телом, мотая головой из стороны в сторону, точно она была на шарнирах, и в этот момент почему-то напомнил Кейду юркую птичку колибри. Его губы растянулись, рот широко раскрылся, но из него не доносилось ни звука. Наконец нижняя челюсть с громким звуком выскочила из сустава.

Кейд довольно спокойно наблюдал за всем этим, не опуская оружия.

Дрожь все сильнее сотрясала тело Альвареса, ножки стула подпрыгивали и выбивали по полу частую дробь, оставляя маленькие круглые следы в луже крови у ног. Но вот из его горла донесся какой-то странный звук, напоминавший тонкий писк. Глаза вылезли из орбит, из ушей хлынула кровь.

А Уильямс по-прежнему ждал с невозмутимым видом.

Только когда на лбу Альвареса появилась расширяющаяся трещина и из нее потекла почти черная, темнее крови, жидкость, командир отряда «Эхо» нажал на курок и влепил пулю прямо в череп Альваресу.

От выстрела пленного отбросило вместе со стулом назад. И он неподвижно замер на залитом кровью полу.

Настала тишина. Несколько секунд никто из присутствующих не двигался, словно желая убедиться, что бездыханное тело Хуана Альвареса никогда уже не вернется к жизни. Затем Кейд дал сигнал, и вся группа немедленно пришла в движение. Один из бойцов собрал с пола стреляные гильзы, другой осмотрел все помещение и убедился, что следов команды в доме не осталось. Тридцать секунд спустя все бойцы Кейда вышли через главный вход и расселись по джипам. Кейд и Райли заняли места в первой машине с открытым верхом, возглавлявшей колонну.

Вся операция заняла не больше трех минут, после этого люди Кейда словно испарились, оставив в доме семь мертвых тел.