– То есть с этой минуты я могу считать, что выполняю задание японской разведки?

– Японского военного командования, князь, японского командования. Генерал Власов так и должен быть информирован. Это имеет принципиальное значение. Для вас слишком унизительно было бы предстать перед германским командованием всего лишь в качестве агента японской разведки. С нынешнего дня вы имеете все основания считать себя посланником японского командования в Китае и Маньчжурии.

– Понятно. Нужно выдерживать определенный уровень.

– Если атаман Семенов не желает видеть во Власове своего союзника – это его личное дело. Нам он, однако, нужен. Причем важна любая форма сотрудничества с Власовым и его людьми, его агентурой. Нас вполне могут устроить сотрудничество на уровне разведок, взаимная подготовка в специальных школах и рейдовая поддержка диверсионных отрядов, а еще – его агентура в России вообще, и за Уралом в частности.

– Вот теперь многое проясняется.

Презрев японскую церемониальность, подполковник одним глотком опустошил свою крохотную чашечку и, упираясь руками о краешек стола, подался к Курбатову.

– Власов привлекателен для нас по многим позициям. Он хорошо знает наши края. Он даже немного владеет китайским и японским языками. Старые воспоминания помогут генералу по-иному взглянуть на ситуацию в Маньчжурии и пересмотреть отношение к Японии. А если случится, что Германия потерпит поражение, что, исходя из положения на фронтах, совершенно не исключено, мы даже готовы будем принять Власова с частью войск здесь, у себя на Дальнем Востоке.

– Так-так, это уже интересно, – оживился Курбатов. – Это уже серьезная тема для разговора с Власовым.

– Его армию можно было бы погрузить в одном из портов Югославии или Греции и перебросить в Турцию, а уж оттуда через Персию…

– Не могли бы вы чуть яснее очертить мою роль, господин подполковник. Уполномочен ли я вести с Власовым хотя бы предварительные переговоры от имени японского командования, а значит, и правительства?

– Кажется, вам не очень по нутру миссия дипломата?

– Мне нужна ясность, – твердо потребовал Курбатов.

– Вам, князь, – Имоти всячески подчеркивал, что видит перед собой не ротмистра, но князя, – надлежит подготовить Власова к мысли о возможных переговорах с японским командованием. Выяснить его отношение к сотрудничеству с нами; его видение своей личной судьбы и судьбы Русской освободительной армии в случае окончательного поражения германской армии, которое, по нашим данным, уже неизбежно.

Подполковник еще несколько минут терпеливо вводил Курбатова в его новую роль, и все это время ротмистр сосредоточенно разжевывал жестковатую, приправленную острыми специями конину. Казалось, к инструкциям Имоти он не проявляет абсолютно никакого интереса. Но и подполковника не очень-то волновало отсутствие у ученика хотя бы видимости прилежания. Он, как и прежде, говорил все это, запрокинув голову и прикрыв глаза, но при этом еще и сцепил пальцы рук.

Теперь Имоти действительно похож был на фанатично молящегося монаха. Курбатова это откровенно смешило, хотя он и пытался сохранять маску почтительной серьезности.

– Но учтите: вам придется довольно долго ждать моей информации, – перебил он подполковника в самом неподходящем месте. – В Берлине я ведь буду без радиста.

– Не волнуйтесь, – в том же меланхолическом тоне успокоил его Имоти. – В Берлине вы вступите в контакт с одним нашим человеком. Мы подскажем, как его разыскать.

– Это уже кое-что конкретное.

– Он передаст вам значительную сумму в марках еще до того, как вы найдете подходы к Власову. И такую же сумму после ваших бесед с генералом. Бесед, князь, бесед. Не думаю, чтобы этот гитлеровец так сразу согласился с мыслью, что Германия неминуемо потерпит поражение, а миром будет править Япония. А что касается вас, то мы привыкли хорошо оплачивать услуги людей, которые нужны Великой Японии.

– Считаете, что когда-нибудь мы доживем и до такого мироздания? – не сумел скрыть своего сарказма Курбатов.

Имоти недобро сверкнул глазами, но как истинный японец, мгновенно погасил в себе вспышку гнева и подчеркнуто вежливо, почти угоднически улыбнулся.

– Вместе со второй суммой денег вы получите все необходимые инструкции по поводу ваших дальнейших действий, князь.

– То есть, получив инструкции, я уже могу считать себя завербованным? – ответил ему той же улыбкой Курбатов.

– Почему «завербованным»? – вдруг отвлекся от своей заупокойной молитвы подполковник. И даже внутренне встрепенулся. – Мы-то ведь и готовили вас в специальной русской школе как агента японской разведки. Как японского диверсанта.

Курбатов рассмеялся, однако оспаривать не стал.

– Да, атаман Семенов выделил для поддержания этой разведывательно-диверсионной школы кое-какие средства из своего «сибирского золотого запаса», но этого было слишком мало, поэтому основные расходы несет японское правительство.

– Ни для кого не является секретом, что без помощи японского правительства существование армии Семенова было бы невозможным.

– Я понимаю: европейцу, к тому же дворянину, всегда трудно смириться с тем, что нужно служить азиатам. Но мой вам совет, – наклонился подполковник к Курбатову. – Пусть вас это не смущает. Будьте прагматичнее. Для германцев мы союзники. Наши агенты разбросаны по всему миру. Так что заступничество Японии всегда может пригодиться. Тем более что пока вы будете наслаждаться германским пивом, мы позаботимся, чтобы у вас появился японский паспорт с отметкой о японском гражданстве.

– Согласен, когда-нибудь это действительно может иметь значение, – вновь обрел угрюмую серьезность Курбатов.

– Думаю, германцы тоже не откажутся от мысли завербовать вас. Как, впрочем, и красные, если только попадете к ним в руки.

– Ну, для красных предпочтительнее будет распять меня на кресте. Все остальные, не сомневаюсь, попробуют вербовать. А что: «агент всех разведок мира ротмистр Курбатов»! Звучит заманчиво. А чтобы завершить наш разговор… Объясните мне, как полурусский-полуяпонец объясните: почему Япония до сих пор не вступает в войну с Совдепией? Не из праздного любопытства спрашиваю об этом, а потому, что этот же вопрос мне будут задавать сотни раз, на всем пространстве от Амура до Рейна.

– Почему не вступила и как скоро вступит? – воинственно оскалился Имоти.

– Вот именно: как скоро?

– Так вот, я скажу вам как русский русскому, и можете пронести эту тайну через все границы. Мы не станем выяснять сейчас, почему император Хирохито не отдал приказ о начале боевых действий против Союза в сорок первом, когда это действительно имело смысл. Это вопрос сложный, причем не столько военный, сколько политический. И не нам здесь, в Маньчжурии, сейчас его решать. Но что касается нынешней ситуации, то Япония не только не намерена воевать с Россией, но и пытается убедить Германию заключить с Москвой мир, чтобы таким образом спасти рейх от полной гибели. Именно такое решение принято недавно на тайном императорском совете, в который кроме самого императора входят премьер-министр, принц Коноэ, начальник Генштаба Сугияма и другие влиятельные особы. При этом они заслушали доклады министра иностранных дел, военного министра, начальника разведывательного отдела Генштаба полковника Мацумуры и начальника кемпейтая[19].

– Япония убеждает Германию заключить мир с Россией?! – приподнялся Курбатов от удивления. – Но это невероятно! Вы отдаете себе отчет, господин подполковник?..

– Отдаю, князь, отдаю. Мы ведь с вами условились говорить друг с другом, как русский с русским, то есть откровенно, без всякой азиатчины. Для нас очень важно, чтобы Германия как мощная держава уцелела и еще какое-то время угрожала западным границам Союза. Вместе с тем, заключив мир с Россией, рейх станет более серьезным соперником Америки и Британии. Это, в свою очередь, подтолкнет янки к перемирию с Токио, что даст ему возможность разобраться со своими азиатскими делами.