вать не как завершение научной деятельности, а как.
показывают, чему мы научились из наших ошибок и что
один из ее этапов3, как важный шаг на пути к более бо-
мы добавили к нашему научному знанию.
гатому и лучше проверяемому научному знанию.
Будучи связующими звеньями или переходными эта-
VI
пами научной деятельности, дедуктивные системы ока-
И все же нарисованная нами картина науки как дея-
зываются совершенно необходимыми, так как мы вы-
тельности, рациональность которой состоит в том, что
нуждены развивать наши теории именно в форме дедук-
мы учимся на наших ошибках, возможно, не вполне
тивных систем. Если мы требуем от наших теорий все
удовлетворительна. Все еще можно полагать, что наука
лучшей проверяемости, то оказывается неизбежным и
прогрессирует от теории к теории и что она представляет
требование их логической строгости и большого инфор-
собой последовательность улучшающихся дедуктивных
мативного содержания. Все множество следствий теории
•систем. Я же хочу предложить рассматривать науку как
должно быть получено дедуктивно; теорию, как прави-
прогрессирующую от одной проблемы к другой — от
ло, можно проверить лишь путем непосредственной про-
менее глубокой к более глубокой проблеме.
верки отдаленных ее следствий — таких следствий, ко-
Научная (объяснительная) теория является не чем
торые трудно усмотреть интуитивно.
иным, как попыткой решить некоторую научную пробле-
Подчеркнем, однако, что не это изумительное по фор-
му, то есть проблему, связанную с открытием некоторо-
ме дедуктивное развертывание системы делает теорию
го объяснения (ср. этот и следующие два абзаиа с [26.
рациональной или эмпирической, а то, что мы можем
разд. 28; 32, гл. 1. 16]).
критически проверить ее, то есть сделать ее предметом
Считается, что наши ожидания и наши теории исто-
опровержений, включающих проверки наблюдением, и
рически предшествуют нашим проблемам. Однако нау-
то, что в определенных случаях теория способна выдер-
ка начинает только с проблем. Проблемы, в частности, жать эту критику и эти проверки, причем такие провер-
возникают в тех случаях, когда мы разочаровываемся
ки, которых не смогли выдержать ее предшественницы, в наших ожиданиях или когда наши теории приводят
и даже еще более строгие. Рациональность науки со-
нас к трудностям и противоречиям. Противоречия же мо-
стоит в рациональном выборе новой теории, а не в де-
гут возникать либо в некоторой отдельной теории, либо
дуктивном, развитии теорий.
при столкновении двух различных теорий, либо в ре-
Следовательно, формализация и тщательная разра-
зультате столкновения теории с наблюдениями. Под-
черкнем, что только благодаря проблеме мы сознательно
принимаем теорию. Именно проблема заставляет нас
3 К понимани ю этого я пришел под влиянием Агасси, который
в 1956 году убедил меня, что стремление к законченным дедуктив-
учиться, развивать наше знание, экспериментировать и
ным системам представляет собой пережиток длительного господства
ньютоновских идей (и поэтому, могу я добавить, платоновской и ев-
наблюдать.
клидовой традиции). О более радикальных воззрениях Агасси см. да-
Таким образом, наука начинает с проблем, а не с
лее, прим. 13.
наблюдений, хотя наблюдения могут породить пробле-
334
335
му, если они являются неожиданными, то есть если они
Для того чтобы понять, почему ситуация казалась
приходят в столкновение с нашими ожиданиями или
столь безнадежной, достаточно вспомнить хотя бы один
теориями. Осознанной задачей, стоящей перед ученым, пример среди многих, а именно «Логико-философский
всегда является решение некоторой проблемы с по-
трактат» Витгенштейна с его удивительно наивной, об-
мощью построения теории, которая решает эту проблему
разной или проективной теорией истины. В «Трактате»
путем, например, объяснения неожиданных или ранее
предложение понимается как образ или проекция того
не объясненных наблюдений. Вместе с тем каждая ин-
факта, который оно описывает; факт и предложение
тересная новая теория порождает новые проблемы·—
имеют одну и ту же структуру (или «форму»). Отноше-
проблемы согласования ее с имеющимися теориями, ние между предложением и фактом у Витгенштейна ана-
проблемы, связанные с проведением новых и ранее не
логично отношению между звуком, и его граммофонной
мыслимых проверок наблюдением. И ее плодотворность
записью, которая действительно представляет собой об-
оценивается главным образом по тем новым проблемам, раз или проекцию звука и обладает такими же струк-
которые она порождает.
турными свойствами (см. [41, утверждение 4.0141, а так-
Итак, мы можем сказать, что наиболее весомый
же 2.161; 2J7; 2.223; 3.11]).
вклад в рост научного знания, который может сделать
Другая бесплодная попытка объяснить это соответ-
теория, состоит из новых, порождаемых ею проблем.
ствие восходит к Шлику, который сначала дал удиви-
Именно поэтому мы понимаем науку и рост знания как
тельно ясную и поистине сокрушительную критику раз-
то, что всегда начинается с проблем и всегда конча-
личных теорий соответствия, включая и образную, или
ется проблемами >— проблемами возрастающей глуби-
проективную, теорию истины (см. его замечательную·
ны— t и характеризуется растущей способностью к вы-
работу [37, с. 56—57]), но затем сам в свою очередь
движению новых проблем.
построил еще одну такую теорию, которая была не луч-
ше других. Интересующее нас соответствие он интерпре-
2. Теория объективной истины как соответствия фактам
тировал как одно-однозначное соответствие между
нашимл обозначениями и обозначаемыми объектами, VII
хотя имеется чрезвычайно много контрпримеров (обоз-
До сих пор я говорил о науке, ее прогрессе и о кри-
начения применимы одновременно к нескольким объек-
терии ее прогресса, не упоминая понятия истины. Уди-
там или к одному объекту относится несколько обозна-
вительно, но это можно делать, не впадая в прагматизм
чений), показывающих несостоятельность такой интер-
или инструментализм. Действительно, можно высказы-
претации.
вать соображения в пользу интуитивной приемлемости
Ситуация изменилась после появления предложенной
критерия научного прогресса, не говоря об истинности
Тарским теории истины как соответствия высказываний
научных теорий. До того как я познакомился с теорией
фактам. Величайшее достижение Тарского и реальное
истины Тарского (см. [31, разд. 84; 22, т. I, с. 369—
значение его теории для философии эмпирических наук
374]), мне казалось безопаснее обсуждать критерий
заключается, я думаю, в том, что он реабилитировал
прогресса, не вдаваясь слишком глубоко в чрезвычайно
теорию соответствия, то есть теорию абсолютно«, или
спорные проблемы, связанные с использованием слова
объективной, истины, к которой относились с подозре-
«истинно».
нием. Он показал, что мы вправе использовать интуи-
Моя позиция в то время была такова: хотя я сам, тивную идею истины как соответствия фактам. (Мнение
как почти каждый, признавал объективную, или абсо-
о том, что его теория применима только к формализо-
лютную, теорию истины как соответствия фактам, я
ванным языкам, мне представляется ошибочным. Она
предпочитал избегать пользоваться этим понятием. Мне
применима к любому непротиворечивому языку, в том
