— Доброе утро всем!

Дэвид Кэмпбелл в белоснежном халате твердым шагом вошел в отделение.

Джинни приветливо кивнула ему в ответ, еще раз строго напомнив себе, что теперь они только коллеги и ничего больше.

Вчера, узнав его печальную семейную историю, она долго не могла прийти в себя. Ее терзало чувство вины.

Вероятно, если бы я не оттолкнула Дэвида тогда, пять лет назад, думала девушка, этот брак не состоялся бы, и малыш Колин не остался бы без матери. Да, но тогда Колина вообще бы не было, и Дэвид не смог бы осуществить свою заветную мечту — иметь ребенка, тут же резонно возразил ей внутренний голос.

Произнесенная жестким тоном фраза, которой Дэвид закончил свою исповедь, недвусмысленно давала понять, что он окончательно разочаровался в женщинах и решил посвятить свою жизнь сыну.

А значит, ты должна отойти в сторону и забыть о том, что было между вами в прошлом, с горечью сказала себе Джинни.

Неожиданно она перехватила горящий любопытством взгляд Пэтси.

Не хватало еще, чтобы по больнице распространились слухи о нашем давнем знакомстве! — раздраженно подумала девушка, и ее щеки загорелись румянцем. Она быстро отвернулась и обратилась к Дэвиду:

— Я только что осмотрела Майка Максвелла. Он выглядит гораздо лучше, а последний анализ крови показал значительное снижение билирубина. Дело явно идет на поправку.

Пока Дэвид внимательно изучал историю болезни и осматривал ребенка, Джинни наблюдала за ним с нескрываемым интересом. Похоже, за пять прошедших лет мало что изменилось — он всегда был очень вдумчивым врачом, предельно внимательным к своим маленьким пациентам.

— Да, несомненно, дела у этого малыша идут неплохо. Продолжайте выполнять все назначения, сестра, и не забудьте сообщить родителям о заметном улучшении состояния ребенка. Они наверняка очень волнуются за него. — Дэвид вернул ей историю болезни. — А теперь я хотел бы осмотреть Салли Моррисон. Где она, покажите, пожалуйста.

— Конечно.

Джинни пересекла палату и подошла к Рут Моррисон. Женщина сидела у специального инкубатора, где лежала ее дочь, и не сводила глаз с малышки. Девочка лежала на боку и в этом положении казалась совершенно нормальной. Только приглядевшись, можно было увидеть уродливую выпуклость в нижней части ее позвоночника. Салли родилась с тяжелым заболеванием опорно-двигательной системы, и даже в том случае, если бы выжила, вне всяких сомнений осталась бы инвалидом.

Мать девочки подняла на Джинни печальные глаза и хотела было встать, но та успокаивающе положила руку ей на плечо.

— Сидите, Рут. Вы не помешаете... доктору Кэмпбеллу осмотреть Салли. — Она с запинкой произнесла это имя, густо покраснела и украдкой посмотрела на Дэвида, но тот ничего не заметил, полностью поглощенный маленькой пациенткой.

— Вы хорошо держитесь, миссис Моррисон, — мягко сказал он. — Я понимаю, как вам сейчас тяжело.

— Спасибо, доктор, — выдохнула Рут и закрыла лицо дрожащими руками. — Я все-таки продолжаю надеяться, несмотря ни на что... Еще до рождения Салли я знала, что с ней что-то не так, но не хотела в это верить.

— Насколько я понимаю, вам предлагали прервать беременность, но вы с мужем приняли другое решение.

— Мой муж... не знал, что малыш может родиться больным. — Рут разразилась рыданиями. — Если бы я все рассказала Нику, он заставил бы меня сделать аборт, а я хотела во что бы то ни стало родить ребенка! Теперь он обвиняет меня во всех смертных грехах и не хочет видеть дочку.

Джинни обняла женщину за плечи.

— Рут, успокойтесь. Рано или поздно мистер Моррисон поймет, почему вы не могли сказать ему правду.

— Нет, я знаю, он никогда меня не простит. Он сказал, что не хочет видеть ни меня, ни малышку.

Бедная женщина безутешно рыдала, и Джинни знаками показала Дэвиду, что уведет ее в специальное помещение для родителей больных детей. Он кивнул и помог Рут подняться, поддерживая ее под локоть.

— Миссис Моррисон, вам надо беречь себя. Силы вам еще потребуются.

В голосе Дэвида было столько сочувствия, что Джинни сама чуть не расплакалась.

— Она умрет, доктор? — Женщина подняла на него заплаканные глаза. — Я не перенесу этого, Я знаю, что Салли никогда не будет как все дети, но только пусть она останется жива. Не хочу, чтобы она умирала!

— Обещаю, что мы сделаем для вашей дочери все, что будет в наших силах.

Уверенный голос Дэвида немного успокоил Рут, и она затихла. Вдвоем они отвели ее в помещение для родителей. Джинни помогла женщине улечься в постель и вопросительно посмотрела на Дэвида.

— Будет неплохо, если вы, миссис Моррисон, примете какое-нибудь мягкое снотворное и немного поспите, — поняв ее безмолвную просьбу, обратился тот к Рут. — От вашего состояния очень многое зависит, ведь между ребенком и матерью существует незримая связь, и вы должны поддерживать свою дочурку морально. Поэтому вам надо набраться сил, особенно учитывая, что после родов прошло всего несколько дней. Сестра Фоурмен принесет вам таблетки.

— Я сделаю все, что вы скажете. Но вы разбудите меня, если... — Бедная женщина не могла вслух выговорить страшные слова.

— Обещаю, что сразу же приду за вами, если это потребуется.

Джинни пожала Рут руку и с ужасом подумала, хватит ли этой несчастной сил справиться с утратой, если девочка не выживет.

— Спасибо.

Женщина отвернулась к стене. Ее плечи по-прежнему вздрагивали, но было видно, что она постепенно успокаивается.

— Бедняжка, через что ей еще предстоит пройти! — тихо сказала Джинни, плотно закрыв за собою дверь.

— Да, и самое страшное, что ее некому поддержать. — Губы Дэвида сжались. — Черт, представить себе не могу, как нормальный мужчина способен на такое!

Джинни печально улыбнулась.

— Увы, мой опыт свидетельствует, что таких мужей находится немало. Да и далеко не каждая женщина соглашается ухаживать за неизлечимо больным ребенком.

— Возможно, но я уверен, что ты не входишь в их число.

Глаза Дэвида потемнели и сделались абсолютно непроницаемыми, лицо оставалось спокойным и бесстрастным, но почему-то у Джинни от этих слов по спине побежали мурашки, словно чьи-то холодные пальцы прикоснулись к разгоряченной коже.

Она молчала, и он продолжил:

— Ты бы справилась с такой ситуацией. Я всегда считал, что из тебя получится прекрасная мать.

В глазах у Джинни потемнело, и все вокруг поплыло легкими волнами. Она с трудом удержалась на ногах. Дэвид увидел, как побледнели ее щеки, и успел подхватить под руку.

— Что случилось? Джинни!

Она автоматически отстранилась, не в силах ощущать прикосновение хорошо знакомых рук. А ей так хотелось спрятать лицо в этих больших ладонях и припасть к широкой сильной груди...

До встречи с Дэвидом Джинни мало задумывалась о своем бесплодии, хотя, — скорее всего, подсознательно, — старалась не заводить серьезных отношений с мужчинами.

Когда она поняла, что влюбилась, было уже поздно. Однако, как только Дэвид начал строить планы их совместной жизни, ее охватывало чувство безнадежности. О каком будущем могла идти речь, если она знала, что детей у них никогда не будет!

Если я признаюсь ему, что бесплодна, думала Джинни, он наверняка сделает вид, что это его не волнует, но потом все равно возненавидит меня. А значит, мне остается только одно — солгать, что я встретила и полюбила другого мужчину, и уехать из Чикаго.

Чего ей стоило принять такое решение, знала только она одна. И вот теперь выяснилось, что Дэвид видел в ней прежде всего прекрасную мать!

— Со мной... со мной все в порядке. В самом деле. — Джинни вымученно улыбнулась, избегая смотреть ему в глаза. — Может быть, все дело в том, что я слишком мало спала? — пробормотала она первое, что пришло в голову.

— Да-да, понимаю. Наверное, какая-нибудь вечеринка? — неожиданно резким тоном произнес Дэвид и едко рассмеялся.