– Погибли все наступавшие. Сын Айры был еще молод, его сил не хватало для долгого сопротивления тому… заклинанию. Умирая в страшных мучениях, он попросил отца убить его, и тот не смог отказать своему единственному сыну в милосердии. Айра нашла их лежащих рядом, из груди сына торчал меч его отца, который умер на руках у жены. Говорят, в тот день Айра сошла с ума. Так это или нет, мы уже не узнаем, да и неважно это…
– Главное, что у нее хватило сил телепортироваться в Кристальный зал, где проходили переговоры о мире. Айра прокляла наш народ за эту войну, хотя начата она была не нами… Вейры теперь не могли покинуть границ своей страны, а люди не должны были даже помыслить о том, чтобы посетить Вейрану. Тот… то чудовище, которое ты видела в забытом городе – это вейр. Точнее, то, во что превращается с тех пор любой из нашего народа, покинувший границы Вейраны – в кровожадного монстра, жаждущего только убивать ради человеческой крови.
– Но… вы же сейчас здесь! А до Вейраны еще день пути! – я с ужасом вглядывалась в лица брата и сестры, ища малейшие признаки немедленного превращения в чудовище из моего видения.
– Не волнуйся так, мы с Кайле потому и здесь, что нашли возможность обойти это условие. В королевской сокровищнице много сотен лет хранились несколько амулетов, и никто не мог понять, для чего они нужны. А Кайле недавно обнаружила в старых дневниковых записях э‑э… нашего предка, что они способны ровно на десять дней выпустить вейра за пределы страны. Мы решили, что как раз успеем вас встретить и вернуться.
– Как же вас отпустили? А если бы что‑то случилось с вами или с амулетами? Вы бы стали этими… Ужас! – я вспомнила все те разрушения, причиненные одним‑единственным монстром в древнем городе и, подняв глаза, наткнулась на смущенные лица вейров.
– Собственно, нас никто и не отпускал. Мы сбежали, – виновато потупилась Кайле.
– И я ни капли не сомневаюсь, что мы еще получим свое за этот поступок, – мрачно подтвердил Кейрет.
– Ну вы даете, ребята, – в один голос ошарашено заявили Дерек и Рьен, а меня не оставляло неприятное ощущение недосказанности, как будто Кейрет чего‑то недоговаривает. И то, как стремительно завершился этот разговор, только подтвердило мои опасения – начинало смеркаться, и Кейрет умчался в темневший неподалеку лес под предлогом сбора дров для костра. Не‑ет, мой дорогой, от меня так просто не отделаешься! Мы с тобой об этом еще поговорим…
На ночь мы решили расположиться на поросшем невысокими густыми кустами берегу чистого звонкого ручейка. Напоив и выкупав усталых лошадей, мы не спеша поужинали и теперь отдыхали вокруг жаркого костра. Я сидела, опершись спиной о вросший в землю гранитный валун и наблюдала сквозь бесконечный танец огненных язычков за своими друзьями: Рьен и Кайле оживленно спорили насчет достоинств походного лука девушки, Дерек сосредоточенно записывал что‑то в своем вездесущем блокноте, а Кейрет… куда‑то исчез. Вот только что сидел напротив, покусывая травинку – и испарился.
Тихий шепот над ухом заставил меня ощутимо вздрогнуть всем телом:
– Лета, ты весь вечер прямо волком на меня смотришь. Я что‑то сделал не так?
– Кейрет! О Боги, как ты меня напугал!
Озорные искорки вновь зажглись в глазах присевшего рядом вейра, мгновенно преображая серьезного мужчину в смешливого юношу:
– Что ж, занесем и это в список моих прегрешений. И все же?
– Ну… я думаю, ты что‑то от нас скрываешь. Что‑то важное и, возможно, не очень‑то приятное для тебя.
Глубоко спрятанная боль вновь на миг проступила в чертах его лица, тут же сменяясь привычной мягкой полуулыбкой:
– Ты все узнаешь, обязательно. Со временем… Собственно, я хотел кое‑что тебе подарить.
Я изумленно уставилась на вейра, не зная, что и сказать, а он протянул руку и, заправив мою непослушную прядь за ухо, приколол ее к волосам крошечной серебряной бабочкой:
– Ты просто притягиваешь неприятности, как магнитом. Мне еще хочется хоть немного пожить, да и за Кайле, случись что, мать мне голову оторвет и не посмотрит, что я… В общем, это что‑то вроде амулета. Будем надеяться, что он хоть немного поможет.
Ну конечно, старший братец просто обязан печься о безопасности всех вверенных ему родственников, особенно когда на голову сваливается такая невезучая практикантка! С довеском в виде таинственного маньяка‑убийцы, не оставляющего попыток стереть вышеупомянутую практикантку с лица земли. А я тоже хороша, вообразила себе невесть что…
Сухо поблагодарив вейра, я поднялась с остывающей земли с намерением дойти до ручейка и охладить предательски покрасневшие щеки, но застыла как вкопанная – во влажном ночном воздухе раскаленной стрелой пронесся громкий яростный вопль. Точно такой же, как в моем видении. Я медленно повернулась к замершим друзьям и прошептала:
– Вот так и звучит голос того чудовища, которого я вам так старалась описать.
На лица вейров было страшно смотреть: калейдоскоп эмоций от недоумения до страха промчался по искаженным чертам и наконец застыл отчаянной решимостью смертника перед последним, заранее проигранным боем. Рьен уже превратился в того самого найла, который чуть не убил его на экзамене – еще и недели не прошло с того дня, а кажется, будто все случилось много лет назад… Дерек заканчивал сплетать заготовки для каких‑то сложных атакующих заклинаний, и теперь подвешенные основы крошечными звездочками мерцали на кончиках его пальцев. Я отступила на шаг, напряженно вглядываясь в зловещую темноту, клубящуюся за краем ярко очерченного светом костра круга. Тишина вокруг была бы абсолютной, если бы не безмятежно журчащий рядышком ручей – смолкло громкое до этого момента пение птиц, не слышно было даже вездесущих кузнечиков. Поэтому тихий обреченный вздох кого‑то из друзей показался грозовым раскатом – из чернильной темноты прямо напротив нас вышло на свет то самое чудовище, которое привиделось мне вчера в руинах древнего города.
Хотя нет, оно было другим – меньше ростом и куда более худое. Черные крылья безжизненно висели за спиной и, похоже, были сломаны. Перепонка на них туго натянулась, и казалось, что она вот‑вот лопнет от напряжения. Потрескавшаяся тусклая кожа обтянула длинные высохшие конечности, на теле можно было пересчитать каждую косточку, а из многочисленных трещин на бугристой коже спины и живота непрерывно сочилась какая‑то желтоватая жидкость, но когти были даже длиннее, и их остроту мне совершенно не хотелось проверять. В миндалевидных глазах бушевало алое пламя ярости и бесконечного голода, сузившиеся до тонкой ниточки вертикальные зрачки почти поглотились этими озерами ненависти. А еще тонкую шею ночного гостя плотно обхватывал узорчатый металлический ошейник, едва уловимо мерцавший зеленоватым светом. Странно, такого ошейника не было на чудовище из моего видения…
Чьи‑то руки потянули меня назад, и я оказалась за спинами товарищей. В ту же минуту неподвижно разглядывавший нас превращенный вейр (о Боги, какая жуть! Этот монстр когда‑то был таким же, как Кейрет или Кайле…) оскалился, показав удлинившиеся клыки, и прыгнул. Точнее, он просто взвился в воздух и молниеносно бросился на нас, но был сбит в воздухе тем самым валуном, у которого я еще пять минут назад сидела. Хм, интересно, а кто же у нас камнями кидается? Левитировать предметы, да еще такие огромные – это крайне сложно… Тем временем монстр, которому глыба не причинила никакого вреда, помотал головой, зло рыкнул и снова кинулся в атаку. Сияющая молния врезалась прямо в него – это бриллиантовый кот впился в шею чудовища, пытаясь ее перегрызть. Как ни странно, у найла это не получилось, несмотря на длинные острые зубы. Видимо, кожа вейра‑вампира оказалась прочнее, чем кажется на первый взгляд. Монстр полоснул найла по спине когтями, прорезая мех, кожу и мышцы – но Рьен потому и выбрал этот облик, что перевоплощенный анимист приобретает все свойства животного, которым становится. А у найлов просто феноменальная способность к регенерации, и поэтому уже через пару секунд от ран не осталось и следа, и о них напоминали лишь красные потеки на мерцающем мехе. Отбросив Рьена в сторону, монстр вновь бросился к нам. Его не останавливали ни страшные удары каменных глыб, которыми его, как оказалось, награждала Кайле, ни воздушные «плетки» Дерека, и даже найл, перед атакой которого вряд ли могло устоять какое‑либо животное, был бессилен: чудовище пыталось прорваться к нам с Кейретом. Вейр стоял чуть впереди меня и сосредоточенно смотрел прямо на беснующегося монстра. Широкие плечи словно окаменели, жилка на виске судорожно билась пойманной в клетку птицей, а стальные глаза светились жидким серебром. Разъяренный монстр вновь издал свой голодный вопль и бросился в решительную атаку: увернувшись от очередного брошенного Кайле булыжника, он отбросил Рьена прямо в костер, отчего бриллиантовая шерсть вспыхнула факелом, и найл покатился по земле, сбивая пламя. Торжествующе зашипев, вейр‑вампир прыгнул вперед, и я полетела прямо в траву – Дерек оттолкнул меня, заняв мое место под смертоносными зубами чудовища. Время словно превратилось в тягучий кисель – я заворожено смотрела, как острые клыки прокусывают плечо моего лучшего друга и как вампир, осознав ошибку, небрежно отшвыривает Дерека в сторону, разрезая когтями ребра, словно горячий нож масло. В голове словно что‑то щелкнуло, и я отстраненно отметила, что такое поведение совершенно нехарактерно для этих убийц – из своего видения я успела понять, что они убивают всех, не делая различий на возраст и пол. Этот же монстр явно стремился к какой‑то цели, и даже полный идиот бы уже понял, что его цель – я. Именно это в конечном счете спасло Дереку жизнь – чудовище яростно рвалось ко мне. Я смотрела, как мой друг падает на землю, и из глубоких ран начинает медленно‑медленно, толчками выплескиваться ярко‑красная кровь.
