– У них гораздо больше экзаменов, чем у нас, – попыталась утешить подругу Светлана, – И они куда сложнее…

– Я скучаю по ним, Свет! – Беляна отложила Мироздание и до боли сцепила пальцы рук, – О нас скучаю!

– Я тоже, – Светка сползла с кровати и обняла подругу за плечи, – Надеюсь, Рос перебесится и всё будет по-прежнему.

– Не будет, – покачала головой Беляна, – И у меня только два дня после экзаменов и до новолуния, когда я вернусь домой.

– Будет, – возразила деванка, – Я поговорю с ним. Не всё ж тебе нас мирить. Думаешь, я до сих пор не знаю про скачки?

Беляна вскинула на подругу испуганный взгляд, но та только насмешливо подмигнула:

– Партизанка! Мне Славер рассказал всё. Не сразу, правда…

– Под пытками? – хихикнула Белка, убедившись, что подруга не сердится.

– Почти, – усмехнулась Светлана, – Я и в самом деле немного помешана на всех этих скачках, сражениях, оружии… а они, оказывается, совсем не главное.

Беляна ошеломлённо распахнула глаза. Что произошло с её лучшей подругой? Куда подевалась гордая дева-воительница? Неужто ледяное сердце деванки растаяло в сияющих водах глаз Богдана?

– Он так тебя любит, и он такой хороший… – прониклась её словами и собственными чувствами Беляна, – Хоть бы у вас всё получилось! Пообещай мне, а?

– Не могу, – Светлана снова глубоко погрузилась в размышления, куда не хотела никого пускать, – Он слишком хорош для меня.

– Никто не может быть слишком хорош для тебя! – замотала головой Белка и добавила, чтобы развлечь подругу, – Идём гулять!

***

  Она мягко спускалась по лестнице. Так легко, что, казалось, не шла, а парила, пока вплывала в Большой зал Ведарии.

  Он был пуст и огромен. Ореховое дерево, как обычно, слегка позвякивало золотистыми веточками. Резные панели переливались в волшебном мягком свете, а Горисветы суетливо сновали под потолком, оспаривая лучшие места на фантастических люстрах.

  "Куда все подевались?" – рассеянно думала Беляна. И, словно в ответ на её вопрос, в зале появилась домовушка Бусинка. С огромной для её роста табуреткой в одной руке и свёрнутым в свиток объявлением в другой.

  Сопя и отдуваясь, малышка волокла свою ношу к доске с расписанием, но, когда попыталась взобраться наверх, табуретка покачнулась.

  Белка дёрнулась с твёрдым намерением помочь ушастой секретарше. Но почему-то не смогла двинуться с места.

  Тем временем, гневно сверкнув глазами, домовушка перевернула табурет. Маленькими ручонками крепко схватила одну из ножек. И с треском сломала её, отбрасывая подальше.

  – Как глупо! – пробормотала, не сумев сдержаться, Белка.

  – Нужно чем-то жертвовать, синеглазая, – послышался бархатный голос за её спиной.

  Не оборачиваясь, поскольку знала, кого там увидит, девушка возразила:

  – Конечно, глупо, – она же сейчас упадёт…

  Бусинка, однако, вполне успешно взобралась на трёхногую табуретку. И уже с победным видом прикалывала объявление кнопками.

  "Странно…" – растерялась Беляна. Но Большой зал поглотил туман, и внезапно картинка сменилась.

  Теперь она оказалась в саду, но вокруг было всё размыто. Словно художник разлил воду на не пришедшуюся ему по вкусу акварель. Лишь узкий тоннель, в котором она шла, отличался яркими красками и ясными контурами. Увлекаемая неведомой силой, она зачарованно двигалась вперёд.

  Внезапно тоннель расширился, и перед ней возникли четыре восхитительных куста роз. Один краше другого, они были часто усыпаны охристо-жёлтыми, нежно-коралловыми, белоснежными и тёмно-красными, почти багровыми, бутонами.

  – Удручающее зрелище, – послышался сзади тихий, низкий голос.

  – Почему? – удивилась поначалу Белка.

  Но подойдя ближе, заметила, что красный куст густо усеян крупными и мерзкими шипастыми червями. Которые с безжалостным хрустом поедали чудесное растение.

  – Мы должны что-то сделать! – отчаянно воскликнула она. Но ноги словно вросли в землю. И пришлось поневоле стать наблюдателем, а не участником абсурдного видения. Розовые бутоны, казалось, стонут от боли, разрываемые мощными челюстями жестоких личинок. А она…

  – Ты ничем не сможешь помочь, синеглазая, – печально продолжил её мысли Рос.

  – Но так не должно быть, – дрожащим голосом промолвила девушка, чуть не плача.

  Недоеденные розы чернели, поражённые ядом, их лепестки сворачивались, дымясь и опадая. На месте роскошного прежде растения остался колючий скелет, в котором невозможно было угадать былого великолепия.

  – Ты расстроилась? – прошелестел голос возле её уха, – Мне очень жаль…

  Они снова очутились в Большом зале, и знакомые руки легли ей на талию.

  – Жаль, что мы так и не закончили наш вальс, – промолвил Ро̀

слав, мягко разворачивая её к себе.

  Расписной потолок, лестницы, резные панели и даже Ореховое дерево завертелись вокруг. И вот они уже кружатся в танце, почти не касаясь ногами пола.

  – Разве? – усмехнулась девушка.

  – Ты сама знаешь, как он должен был закончиться, – донеслось в ответ.

  Она вдруг отчётливо поняла, что это сон. А во сне…

  – Мы всегда можем повторить, – голова приятно закружилась, и она закрыла глаза.

  Объятья стали тесней и уверенней, и жар от них разлился по всему телу. Ей захотелось большего, и она подняла голову, уже чувствуя дыхание на своих губах…

  – Уверена? – произнёс голос. Но совсем другой. Не бархатный Роса, а густой и раскатистый…

  От неожиданности она широко открыла глаза. Но лишь мельком заметив тёплый тёмно-зелёный взгляд…

Проснулась. И сразу села в кровати, охватив ладонями пылающие щёки.

– Бред! – ошеломлённо прошептала, закусив губы. Чувствуя, как колотится сердце и пересыхает в горле, сглотнула, стараясь выровнять дыхание.

В комнате ещё царил полумрак, и подруги спали. Если солнце и намеревалось подняться, провозглашая рассвет, то плотные шторы на окнах пока не пускали его внутрь.