Алое существо спустилось с монолита и по траве побежало по направлению к ним. Из леса вылетела стая – на первый взгляд, больших охотничьих собак. Присмотревшись, Грейдон понял, что это вовсе не собаки. Они прыгали, как кенгуру, и при этом сверкали зеленым и голубым, будто были защищены кольчугами их изумрудов и сапфиров. Да и языков таких у собак не бывает. Эти животные издавали свист.

Алое существо бросилось в отчаянии направо, налево. Затем неподвижно скорчилось у основания другого монолита.

Из деревьев показалась другая чудовищная фигура. Как и те животные, она блестела, но так, будто ее бока покрыты полированным черным янтарем. У нее было тело гигантской ломовой лошади. Длинная змеиная шея. И у основания этой шеи боком сидел человек.

Грейдон осторожно поднял полевой бинокль и посмотрел на свору. В поле его зрения оказалось одно животное. Оно остановилось, как охотничья собака, в стойке.

Это был динозавр!

Размером с датского дога, тем не менее ошибиться невозможно. Грейдон видел его тупой, лопатообразной формы хвост, который вместе с мощными, похожими на столбы задними лапами образовывал треножник, на котором сидело животное. Тело его располагалось почти вертикально. Мускулистые короткие передние лапы. Оно держит эти лапы прижатыми к груди, готовое схватить. Лапы кончаются четырьмя длинными когтями в форме резцов, один из когтей торчит вперед, как большой палец.

А то, что показалось сапфирами и изумрудами, на самом деле оказалось чешуей. Чешуя покрывала тело динозавра, как у броненосца. От краев чешуек отражалось солнце.

Существо повернуло голову на короткой толстой шее. Казалось, оно смотрит прямо на Грейдона. Он увидел злобные красные глаза, посаженные на наклонном костистом лбу. Рыло похоже на морду крокодила, только короче и более тупое. Челюсти усажены желтыми заостренными клыками.

Всадник подъехал ближе. Он тоже сидел верхом на динозавре. У этого динозавра чешуя была черной, хвост длиннее, змеиная шея толще, чем центральное кольцо большого питона.

Всадник – человек племени Суарры. Та же бледность кожи, похожей на слоновую кость, та же классическая правильность черт лица. Но на лице выражение высокомерия и жестокости. На нем облегающий зеленый костюм, сидящий, как перчатка, волосы сияют золотом. Он сидел на легком седле, прикрепленном к боку шеи его верхового животного. Тяжелая узда тянулась к пасти маленькой змеиной головы динозавра.

Грейдон выронил бинокль из дрожащей руки. Что это за люди, которые приучили динозавров исполнять роли охотничьих собак и лошадей!

Он взглянул на монолит, у основания которого сидело алое существо. Но его там уже не было. Он уловил движение алого пятна в траве не более чем в тысяче футов.

Послышался свист, как от тысячи кипящих фумарол. Стая взяла след, она устремилась вперед, как зелено-синяя волна прибоя.

Алое существо выскочило из травы. Оно раскачивалось на четырех длинных ходулеобразных ногах, голова находилась на высоте в двенадцать футов. Высоко на ходулях располагалось тело, почти круглое и небольшое, как тело ребенка. По бокам две мускулистые руки, как человеческие, но вдвое длиннее. Тело, руки и ноги покрыты алой шерстью. Лицо, повернутое в сторону преследователей, Грейдон не видел.

Свора устремилась к существу. Оно, как молния, метнулось к краю чаши.

Грейдон слышал под собой торопливое царапанье и скрежет. На краю выступа показались серые ладони, цеплявшиеся длинными, не менее фута, пальцами за камни. Дальше виднелись длинные, покрытые алой шерстью руки.

Из-за края выглянуло лицо, серое, как и ладони. На нем два круглых немигающих золотых глаза.

Лицо человека – и в то же время нечеловеческое!

Лицо, которое не доводилось видеть никому… и все же лицо разумного существа… невероятное сходство с человеческим лежало на нем, как вуаль.

Грейдону показалось, что в воздухе мелькнул красный жезл и коснулся этого лица – красный жезл закутанного спутника Суарры. Показалось ему или нет, но пальцы разжались. Лицо исчезло.

Снизу донесся болезненный вопль и торжествующее шипение. Потом в поле зрения Грейдона опять оказался черный динозавр со своим кричащим золотоволосым всадником. За ними неслась свора. Преследуя изумрудно-сапфировую молнию, они пронеслись по равнине. И исчезли в лесу.

Суарра вышла из-за деревьев, трое авантюристов, бледные и дрожащие, за ней. Она смотрела туда, где исчезли динозавры, лицо ее было печально, глаза полны отвращением.

– Суарра! – выдохнул Грейдон. – Суарра! Это существо… которое бежало… что это? Боже, у него человеческое лицо!

– Это не человек, – она покачала головой. – Это – ткач. Он, видимо, захотел сбежать. А может, Лантлу спровоцировал его на бегство, дал ему такую возможность. Лантлу любит охотиться с ксинли, – голос ее задрожал от ненависти, – а ткач для такой охоты подходит лучше всего!

– Ткач? Но у него человеческое лицо! – Это Сомс повторил слова Грейдона.

– Нет, – повторила она. – Это не человек. Во всяком случае не такой человек, как вы. Давным-давно его предки были такими же людьми, как вы, – это верно. Но теперь он всего лишь – ткач.

Она повернулась к Грейдону.

– Ю-атланчи своим искусством создали его и ему подобных. Помни о нем, Грейдон, – когда наше путешествие подойдет к концу!

Она снова вышла на дорогу. Здесь стояла фигура в плаще, ожидая терпеливо, ни разу не пошевелившись. Девушка подозвала белую ламу и опять заняла свое место во главе каравана. Сомс коснулся Грейдона, прервав тревожные мысли, которые вызвало загадочное предупреждение Суарры.

– Займите свое место, Грейдон, – прошептал он. – Мы пойдем следом. Позже я поговорю с вами. Может, вы сможете получить свое оружие – если поведете себя разумно.

– Торопитесь, – сказала Суарра, – солнце садится, и мы должны идти быстрее. До завтрашнего полудня вы увидите свой сад с драгоценностями и с живым струящимся золотом, с которым сможете делать, что захотите, – или золото будет делать с вами, что захочет.

Она с легкой насмешкой взглянула на троих. Губы Сомса напряглись.

– Двигай вперед, сестренка, – сардонически ответил он. – Все, что ты должна сделать, это показать нам. И твоя роль сыграна. А уж мы позаботимся об остальном.

Она беззаботно пожала плечами. Они снова двинулись по выступу на скале.

Равнина внизу молчалива и пуста. Из далекого леса не доносилось ни звука. Грейдон пытался найти разумное объяснение увиденного. Ткач – так назвала Суарра алое существо. И сказала, что его предки были людьми, такими же, как они сами. Он вспомнил, как при первой встрече она говорила ему о силе этих загадочных ю-атланчи. Неужели она имела в виду, что люди так овладели тайнами эволюции, что смогли повернуть ее в обратную сторону? Смогли контролировать – деволюцию!

А почему бы и нет? На своем долгом пути от первобытного существа в мелких водах самых первых морей человек сменил мириады форм. И как бы далеко он ни продвинулся от одной формы к другой, став позвоночным, сменив холодную кровь на теплую, он все равно родственник пойманной сегодня рыбе, пернатому существу, чьими перьями украсили себя его женщины, обезьянам, которых он для забавы и изучения привел из джунглей. Даже паук, плетущий свою сеть в его саду, скорпион, убежавший из-под его ноги, – даже они его отдаленные кровные родственники.

Когда Франциск Ассизский говорил о братце мухе, братце волке и братце змее, он высказал научную истину.

У жизни на земле общее происхождение. Разошедшиеся, сменившие, подобно Протею, множество форм, все же человек и зверь, рыба и змея, ящерица и птица, муравей, пчела и паук – все они – все они происходят от одного-единственного комочка первичного желе, которое плавало когда-то в мелководье первобытного океана. Грегори из Эдинбурга назвал его протебионом – первое живое вещество на планете, от которого происходят все формы жизни.

А может, все формы, которые сменил человек на своем пути вверх, таятся скрытно в нем?

Руо, великий французский ученый, взял яйца лягушки и, подвергая их различным воздействиям, получил гигантских и карликовых лягушек, лягушек с двумя головами и одним телом, с одной головой, но восемью лапами, трехголовых лягушек с лапами, многочисленными, как у многоножки. И он получил из этих яиц существа, которые вообще не напоминали лягушек.