— Здесь, наверное, мы будем в безопасности! — сказал он.

Лаура высвободилась, едва дыша, и пристально посмотрела на Джоша.

— Как же! Хотелось бы верить! Но с тобой я никогда не чувствую себя в безопасности.

— Вот так признание! Восхитительно! — Брови Джоша взлетели вверх, серые глаза смеялись.

Лицо Лауры покрыл густой румянец. Вернуть бы назад сказанное, но известно, что слово — не воробей. Выболтав сгоряча правду, она дала Джошу оружие, которое он мог использовать против нее же.

Взбешенная собственной неосмотрительностью, Лаура хотела проскользнуть мимо него и бежать к своей машине, но Джош удержал ее за талию. Лицо его осветила мягкая улыбка.

— Нет, Лаура, не выйдет! Куда ты собралась? Убегаешь? Я был готов поклясться, что ты не трусиха.

Расчет оказался правильным: она вновь повернулась к нему лицом.

— Я не из трусливых!

— Тогда почему убегаешь?

Голос Джоша таил опасность. Он наблюдал за ней с таким выражением, что Лаура вызывающе вздернула подбородок. Светлые ее волосы мокрыми прядями выбились из-под капюшона.

— Я не убегаю! — проворчала она, и это обязывало ее остаться на месте, хотя все было яснее ясного: нельзя оставаться наедине с Джошем, даже в пронизываемой ветром зеленой чаще.

Лаура все еще не преодолела дрожь в теле после того интимного контакта, когда Джош медленно опускал ее вниз со своего плеча, придерживая руками и зажигая кровь в каждой жилке.

— Я просто… спешу… Надо ехать домой, — лепетала она.

— Весенняя буря проходит быстро. Молнии можешь больше не бояться и перестань дрожать, — пробормотал Джош с улыбкой, от которой сердце у нее бултыхнулось в груди.

Смущенная и растерянная, она неотрывно следила за Джошем. Снова блеснула молния, и Лаура отпрянула назад, в сумрачное переплетение ветвей. Джош последовал за ней и прислонился к стволу дикой яблоньки, чуть превосходившей его ростом. Дерево уже начинало цвести. Своим весом Джош качнул яблоню, и несколько лепестков легли на его мокрые черные волосы бело-розовыми созвездиями.

Внезапно на Лауру напал какой-то полуистерический смех.

— У тебя в волосах распускаются цветы яблони, — ответила она на недоуменный взгляд Джоша. — Как будто конфетти.

— Так стряхни их. — И он наклонил голову. У нее тут же пересохло во рту, и тянуло коснуться Джоша, и не хотелось, чтобы это желание крепло. Но нельзя же отказаться, даже вежливо! Она поспешила отряхнуть нежные лепестки, — мокрые черные волосы Джоша прилипли к ее пальцам, словно намагниченные, по руке у нее пробегали странные электрические импульсы.

Лаура сглотнула, чуть отошла от него, наблюдая за каплями дождя, стекающими с листка на листок серебристой березы. Достигнув конца веток, они вначале повисали на них, затем шумно срывались в мокрую траву.

Все, что происходило вокруг них, их только сближало. Только их укрывал лес. Их уединенность, изолированность от остального мира странно подчеркивали и порывы ветра, и дождь, и безумства грозы. Лаура боялась даже смотреть в сторону Джоша, настолько остро его чувствовала.

— Так что это за рекламное шоу ты планируешь? — Спросил он, и она обрадовалась, что можно поговорить о чем-то, не касающемся личных чувств.

— Фирма Иана Эйри ежегодно устраивает какую-нибудь акцию в связи с выпуском новых образцов текстиля, — начала она объяснять холодным, деловым голосом. — Собираются оптовые покупатели со всех концов света, чтобы посмотреть, чем занимается Иан Эйри, и ему нравится поразить их воображение, поухаживать за ними и получить от них заказы покрупнее на ткани следующего сезона.

— Все ради того только, чтобы сбыть его текстиль? А почему бы просто не показать возможным покупателям новые образцы?

— Так действует сегодня большой бизнес, — пояснила Лаура. — Чтобы продать, надо повлиять! Мы занимаемся делами «Эйри-Йорк» уже несколько лет и постоянно стремимся выдвигать сногсшибательные. — Лаура остановилась, подбирая более подходящее слово, — нет, скажем так, оригинальные идеи. Иан всякий раз требует от нас чего-то совсем нового, с чем можно взять верх над конкурентами.

Джош смотрел на Лауру, скептически скривив губы.

— И что же вы предлагаете в этом году?

— Ярмарку средневековых времен… — начала было Лаура, но он прервал ее:

— Что?! Ты шутишь!

Покраснев, она сказала сердито:

— Я абсолютно серьезна. Между прочим, Иан Эйри в восторге от этого предложения.

— Он-то несомненно в восторге, — криво усмехнулся Джош. — Сей муж всегда был напыщенным идиотом, даже в молодости. Ты хочешь сказать, что леди Флора разрешила устроить ярмарку в Рэнсомсе?

— Да! — Лауру возмутил пренебрежительный тон Джоша.

— Она, должно быть, не в своем уме!

— Наоборот. Леди Флора безошибочно чувствует, хороша идея или нет. К тому же она — держатель акций компании «Эйри-Йорк».

— А, в таком случае все ясно. За деньги она сама выступит в парке с танцем голого живота.

— Не очень-то порядочно так отзываться о ней. Мне она не показалась корыстолюбивой, — возмутилась Лаура.

Леди Флора произвела на нее впечатление почтенной дамы с ясным умом. Он пожал плечами.

— Я и не говорил, что она корыстолюбива. Просто каждый пенс, который она может заполучить, нужен ей для того, чтобы содержать в порядке этот крупномасштабный сарай!

Сквозь деревья им был виден дом леди Флоры — закрученные винтом вытяжные трубы, красные, как леденцы; темно-красный кирпич и окрашенное в черный цвет дерево дубового каркаса; выгоревшие па солнце тонкие розовые каменные плиты на крыше. Рэнсомс насчитывал долгую историю. Центральная часть дома построена была в четырнадцатом веке. Два крыла по сторонам — в царствование Елизаветы I, после чего строение стало напоминать букву «Е», что считалось тогда своего рода комплиментом королеве.

— Такой дом, как в театре, послужит великолепным задником для нашей ярмарки, — сказала Лаура.

— Думаю, что да. Но что, собственно, ты имеешь в виду под средневековой ярмаркой? Будет нечто особое? Или вы просто оденете людей за прилавком в старинные одежды?

— Мы стараемся как можно точнее передать обстановку давней эпохи — будет «майское дерево» с лентами и венками, вокруг него выступят артисты местного фольклорного ансамбля, будут качели и карусели, фокусники, жонглеры и глотатели огня. Я нашла человека, который будет продавать имбирные пряники, еще один торговец будет предлагать «ароматические шарики» — апельсины, начиненные гвоздикой, раньше их вешали на пуговицу верхней одежды, чтобы отбивать дурные запахи.

— Кроме того, предполагалось, что «ароматические шарики» предохраняют от заразных болезней, — сухо заметил Джош. — Я кое-что слышал о старинных обычаях.

— Извини, я не хотела поучать! — Лаура возмутилась. Ну почему так трудно с ним разговаривать? — После показа мод организуем средневековый пир для гостей в большом шатре. Вот ради чего я и приехала сюда — надо найти для всего точное место, для каждой лавки, каждого аттракциона. Но главное — шатер, он должен быть недалеко от дома, чтобы легче было приносить посуду, подавать на стол и так далее.

— И все это только для того, чтобы сбыть какое-то количество текстиля!

— Но в результате можно набрать заказов на несколько миллионов.

— Гм-м-м, — протянул Джош. — Кстати, в округе ярмарка вызовет большой интерес. Будете пускать посетителей или только ваших гостей?

— О, нет, никаких посторонних! На мероприятия делового плана приглашаются исключительно гости.

Джош бросил взгляд, выражающий сомнение в правильности такого решения.

— У вас может возникнуть проблема — местных ребятишек нелегко удержать в стороне.

Лаура вынула из сумочки блокнот и сделала быструю пометку.

— Нужно поговорить об этом с Ианом. Не пустить ли патрули по парку?

Она спрятала ручку и, подняв глаза, столкнулась с прямым холодным взглядом серых глаз.

— Может, ты и боишься молнии, но вообще умеешь быть достаточно жесткой, не так ли? Только что тебя возмутило, что я стреляю кроликов, но ты уже думаешь, как избавиться от кучки детей, чтобы своим присутствием они не отравили ваш сверхважный деловой прием. Что станут твои патрули делать с ребятишками — вышвыривать их из парка или стрелять в них?