– Естественно! Зачем, по-твоему, я вышел на кухню?

– Ежевичный джем доставать?

– Полетт, доставай все, что есть съедобного в холодильнике. Я очень голоден.

– А ты вчера, кажется, опять пришел… поздненько? – Я достала из шкафчика любимую чашку деда.

Он присел к столу – уже умытый, гладко выбритый и с запахом дорогого парфюма. Дед у меня был настоящий аристократ, тщательно следил за собой, несмотря на преклонный возраст, даже делал маникюр в салонах и раз в месяц поправлял в парикмахерской свою гордость – аккуратную бородку.

– Полетт, я задержался после игры в казино, чтобы немного поболтать с Версальским.

– Кто такой? Я о нем раньше не слышала. – Я налила деду кофе в его чашку.

Он придвинул ее к себе, положил сахар и потянулся за тостами.

– Ты не слышала о Версальском?! Полетт, о нем слышал весь город. Это человек, о котором нужно знать, но с которым лучше не сталкиваться.

– Даже так? Что, такой опасный?

– Не то слово! Криминальный авторитет!

– Дед, зачем же ты тогда с ним болтаешь?

– Видишь ли, ma chere, у господина Версальского есть одна маленькая слабость – он очень любит играть в покер. Просто обожает. Жить не может без того, чтобы хоть раз в неделю не сыграть. Дышать не может, веришь?..

– Дед, да я уже поняла, какой заядлый игрок твой Версальский. И что с того?

– Как что?!

Дед торопливо отхлебнул горячий напиток и едва не поперхнулся. Он закашлялся, даже покраснел от натуги. Пришлось хлопнуть его несколько раз ладонью по спине.

– Спасибо… кхе, кхе… Так вот мы с Версальским вчера играли в паре и, к твоему сведению, – тут дед понизил голос до шепота, хотя никого, кроме нас двоих, в доме не было, – сорвали хороший куш. Представляешь, Полетт, мне выпала комбинация «стрейт-флаш» – пять «червей», начиная с восьмерки. Редкое везение! В другой раз у меня оказался «кикер». Я блефовал на ставке и опять выиграл! А у Версальского был средней силы «хай». Ту раздачу он разыграл просто великолепно… Потом мы еще перекинулись в пульку… В общем, подсчитав выигрыш, мы на радости решили угостить друг друга коньячком…

– И где же вы провели это полезное культурное мероприятие?

– Там же, в баре.

– Дедуль, ты ведь обещал мне беречь здоровье…

– А я что делаю, Полетт?! Поверь мне: ничто так не поддерживает здоровье, как пара рюмочек хорошего армянского коньяка!

– Ты же сказал: «пара-тройка рюмочек»?

– Какая разница – две рюмки или три?

– Да, разница небольшая. Но, сдается мне, что этим ты не ограничился. Колись, дедуля: была еще и четвертая?

Ариша смутился и почти покраснел:

– Полетт, ну что ты! Зачем бы я стал пить еще и четвертую? Это уже лишнее…

– А если быть честным?

Ариша помялся:

– Ну… четвертая, сознаюсь, была… но я ее только пригубил!

– И пятую только пригубил? А шестую, наверное, вообще лишь понюхал? Нетрудно догадаться, что на седьмую ты только посмотрел. Издалека.

– Полетт! Quelle idеe?! Что за мысль?! Как ты могла подумать?..

– Зная тебя…

Ариша смутился еще больше и перешел на французский. Этого я как раз и добивалась. Я имею в виду – смущение деда. Теперь он был готов на все, лишь бы загладить свою вину.

– Полетт, mais je puis vous donner d’argent… – бормотал Ариша.

– Спасибо, конечно, дедуль, деньги никогда не помешают. Но мне нужны не деньги.

– Что же?

– Ксива.

– Что-о?

– Фальшивые документы. Точнее, паспорт на имя… скажем, Умновой Оксаны Игоревны. И ее диплом об окончании института иностранных языков. Желательно красный.

– Могла бы не объяснять. Что такое ксива – я, слава богу, знаю, – проворчал обиженно дед, – значит, твое дело продвигается… Я почему-то так и подумал…

– Хорошо, что ты такой догадливый. Так как насчет ксивы?

Ариша вздохнул и посмотрел на меня с легким укором:

– После завтрака пойду звонить Версальскому…

– А я принесу тебе свою фотографию.

У меня была маленькая фотка, где я снялась в гриме. Светлые длинные волосы, не свои, конечно, парик. Голубые глаза… точнее, линзы, так как «родные» глаза у меня серые. Как-то раз мне уже приходилось использовать эту фотографию для дела. Теперь вот она понадобилась снова.

Озадачив деда, я убралась в кухне, вымыла чашки и поднялась в свою комнату. Раз никуда сегодня ехать не надо, предамся, пожалуй, своему любимому занятию – полежу на диване с книгой. Я уже раскрыла недочитанный роман на той странице, где остановилась в прошлый раз, но в этот самый момент зазвонил телефон. Это была Алина.

– Полин, ты дома?

Странный вопрос. Если я взяла трубку моего домашнего телефона, где, интересно, кроме как в своем доме, я могу находиться?

– Догадайся с трех раз!

– Полин, я ведь серьезно говорю. Мы тут с Мальвиной беседуем на разные темы.

– И что?

– Нам тебя не хватает.

– Я-то вам зачем?

– У нас возник спор: Мальвина говорит, что все богатые такие, как ее благоверный. Бывший, разумеется. А я говорю, что не все. Есть среди богатых и порядочные люди. Которые жен из дома не выгоняют и детей у них не забирают. А главное, машину и драгоценности тоже… Вот как, по-твоему, кто из нас прав? Может, приедешь, рассудишь?

Честно говоря, мне было лень подниматься с дивана и тащиться к Алине домой, тем более под дождем. Я уже так хорошо устроилась здесь, на диване. Да и книга попалась очень интересная! Хочется узнать, чем там все кончится… Но, поразмыслив, я решила, что все-таки поеду к Алине. Может, Золотова расскажет что-нибудь еще про своего бывшего муженька. Мне сейчас могут пригодиться любые сведения о нем.

Они сидели в гостиной на диване и взахлеб рассказывали друг другу про загранпоездки – кто где был, какая страна лучше, и все в таком духе. Перед ними стоял сервировочный металлический столик, на котором красовалась запотевшая бутылка колы и два высоких стакана с соломинками. Алина открыла мне дверь и тут же вернулась в комнату, бросив через плечо:

– Давай проходи и присоединяйся…

– …Так вот я и говорю. В первый раз мы отправились в Турцию, – рассказывала между тем Марина, – десять дней жили в Анкаре – это у них столица…

– Знаю! Была! – тут же откликнулась Алина. – Там летом очень жарко: под тридцать.

– А вы деньги какие ввозили?

– Мы обменивали на турецкие лиры…

– Зря! Обменный курс там нестабилен. Деньги надо было ввозить в американских долларах или евро, они принимаются практически везде. А в Анталии были?

– Были и в Анталии…

– А во второй раз мы ездили в Испанию. Жили в Мадриде. Гостиница – сказка! Двадцать этажей, обслуживание – люкс…

– Зато там жарче, чем в Турции, – со знанием дела опять встряла Алина, – там уже за тридцать! Летом, я имею в виду… Но зато ввоз валюты не ограничен, а в Турцию можно ввозить только три тысячи долларов на человека, конечно.

– Это без банковской справки. А со справкой…

Я поняла, что этот экскурс по туристическим маршрутам надолго, и решила перебить подруг. Не физически, разумеется.

– Девочки, давайте вы потом обменяетесь своими впечатлениями о Турции и Испании. Ладно?

– А что, есть другая тема? – Алина взяла со столика бутылку колы, плеснула немного себе в стакан и принялась тянуть холодный напиток через соломинку.

– Есть. Ты, например, чем собираешься заниматься в ближайшее время?

– Я?

И что у Алины за манера переспрашивать? Если я смотрю на нее, ясно же, что говорю с ней. Я постаралась не раздражаться и ответила как можно более спокойно:

– Ты, конечно! Кто же еще? Чем занимается Марина, я и так знаю: подметает по вечерам дорожки в городском парке. А ты?

Алина округлила глаза:

– Ты предлагаешь мне заняться тем же?

Золотова удивленно посмотрела на нас:

– Но дворник в парк пока не нужен. Нас там и так двое…

– Спасибо, успокоила, – Нечаева поставила свой стакан на место.