— Людей из-за животных не убивают.

Ребенок оказался юридически подкованным; готов поспорить, что его отец — адвокат. Решив плюнуть на условности, я просто схватил мальчика за руку и потянул на себя, направив нож ему в живот. В конец концов, мы сюда не разговаривать пришли. Чем быстрее с этим делом расправлюсь, тем проще будет нам всем.

Мальчишка забрыкался, но ему явно не хватало силенок, чтобы высвободиться. Когда его живот и мой нож разделяло какие-то пара сантиметров, а я думал о том, что вся наша теория ошибочна от начала до конца, парень внезапно рванулся. Дальше все произошло настолько быстро, что для меня осталось загадкой, что же случилось на самом деле. Казалось, еще секунду назад я стоял возле мальчика, схватив его одной рукой за запястье, а в другой держа нож, и вот уже валяюсь на траве, отлетев на пару метров, а мои руки пусты. Над головой серое небо, почти полностью заслоненное кронами деревьев. Спиной я чувствую идущую от земли сырость, и несколько сосновых шишек больно впиваются в тело.

Я тряхнул головой, проверяя, все ли с ней в порядке. Кажется, сотрясения не было, и я приподнялся на локтях. Мальчик стоял на прежнем месте. На его лице отчетливо читались одновременно и триумф от победы над взрослым человеком, и испуг из-за того, что он выдал себя. Эмми выглядела вполне довольной, и, если бы не легкая тревога за мое здоровье, она бы откровенно радовалась.

Ты в порядке? — спросила девушка с заботой в голосе.

Вроде как, — я попробовал встать. Со второй попытки это даже получилось, и я осмотрелся в поисках ножа. Не хотелось бы потерять его из-за этого маленького паршивца — все-таки нож предназначен для ритуального изгнания определенного вида демонов, и изготовить другой будет непросто.

Как только Эмми убедилась, что я в норме, ее внимание переключилось на ребенка.

— Как тебя зовут? — спросила она.

Лично мне было плевать на имя мальчишки. Гораздо больше волновал вопрос о том, как этот девятилетний пухлощекий карапуз смог оторвать от земли и отбросить на несколько метров здорового мужчину, весящего, между прочим, почти девяносто килограммов.

Вова. — Кажется, ребенок успокоился или просто осознал безвыходность ситуации. Теперь в его голосе слышалось желание сотрудничать.

Как ты это сделал? — Эмми указала на меня. К этому моменту я как раз подобрал нож и доплелся до болтающей парочки.

— Руками, — с издевкой ответил Вова.

— Не умничай, — оборвал я зло, не переставая стряхивать с одежды следы лесного дерна, состоящего из смеси опавших хвойных иголок, чешуек шишек, земли и даже муравьев. — Она тоже много на что способна, — пригрозил я, намекая на Амаранту.

Правда? — с интересом рассматривая Эмми, осведомился Вова. Но девушка была одета в свой фирменный плащ, под которым невозможно было разглядеть лицо, а невысокий рост и худоба говорили не в ее пользу.

А то, — кивнул я со знанием дела. — Ты ее лучше не зли и отвечай на вопрос.

А что за вопрос-то был? — прикинулся забывчивым ребенок.

Как у тебя получилось отбросить меня так далеко? — повторил я терпеливо.

Мальчик потупил взгляд. Теперь он смотрел строго себе под ноги.

Сам не знаю. Просто я сильный.

Это насколько же? — поинтересовался я, хотя ответ был и так известен.

Очень сильный, — совершенно по-детски сказал Вова.

А почему ты такой? — ласково обратилась к ребенку Эмми.

Меня таким сделали. Я вроде как избранный, — с оттенком гордости произнес малыш.

Меня невольно покоробило это слово. «Избранный»! Кто-то, по всей видимости, насмотрелся второсортных голливудских фильмов и теперь вбивает в головы детей понятные им идеи.

И кто же тебя избрал? — процедил я, сердясь неизвестно на кого.

Иисус, — ответ оказался настолько обескураживающим, что мы с Эмми надолго задумались.

Это было и вовсе из рук вон плохо: внушать ребенку, что он избран Богом для каких-то (наверняка благих, по меркам того, кто это говорил) целей.

— Кто тебе это сказал? — Эмми, немного отойдя от шока, снова заговорила с малышом, но тот как воды в рот набрал.

Так разговор и продолжался. На отвлеченные темы Вова говорил более или менее охотно и даже отвечал на вопросы, пусть его слова и звучали странно. Но как только кто-нибудь из нас спрашивал о человеке, который его всему обучил, мальчик замыкался. Это молчание было настолько упорным и непробиваемым, что было понятно: мальчишка не расколется даже под пытками. Глядя на юного Павку Корчагина, я обратился к Эмми:

— Не думаю, что он еще что-нибудь скажет. — В ответ девушка кивнула, соглашаясь. — Мы и так узнали все, что могли. Пойдем, — предложил я.

Эмми повернула голову в мою сторону, но, не видя ее лица, нельзя было узнать, о чем она думает. Я протянул руку, жестом приглашая Амаранту следовать за мной, и она подчинилась.

Мальчишка так и остался возле домика, провожая нас взглядом. Возможно, он не хотел возвращаться в нашей компании, а может, в недрах несгораемого шкафа его ждал очередной котенок. Как бы там ни было, я предпочел не думать на эту тему.

Как все прошло? — с трепетом спросил Дима, как только мы встретились.

Он перебросил меня через плечо, и я пролетел еще пару метров, прежде чем приземлился, — ответил я ворчливо.

Прикольно! — усмехнулся Димка. Конечно, я не особо ожидал сочувствия со стороны брата, но ради приличия он мог бы выглядеть чуть менее восторженно. — Выходит, мы были правы, и детишки — дампиры? — заключил он, выслушав наш рассказ.

Выходит, что да, — подтвердил я мрачно.

Необходимо найти этого подонка! — с жаром воскликнула Эмми, не обращая внимания на то, что прохожие оборачиваются на ее возглас.

Я, конечно, тоже с этим согласен, но не лучше ли обсудить этот вопрос в более приватной обстановке? — произнес я, мягко беря девушку под руку.

Эмми оглянулась и, наконец заметив пару-тройку настороженных взглядов, немного утихомирилась. До гостиницы мы дошли почти в полном молчании, если не считать Димину болтовню ни о чем.

По настоятельной просьбе брата мы, вместо того чтобы подняться в номер, направились в ресторан. Время близилось к обеду, а его, как и любой другой прием пищи, Димка ни за что бы не пропустил.

Мы расположились за дальним от окна столиком. Солнечный свет почти не достигал этого угла, и здесь Амаранта могла чувствовать себя в относительной без-опасности. Она откинула капюшон на плечи, расстегнула плащ и сняла перчатки, но не решилась на большее.

Меню? — Официант протянул Амаранте кожаную папку, глядя на девушку таким жадным взглядом, словно она — фирменное блюдо ресторана, а он — проголодавшийся посетитель.

Спасибо, я ничего не хочу. — Эмми отмахнулась от парня, даже не взглянув в его сторону, но тот, похоже, не собирался отступать.

Я внимательнее присмотрелся к официанту. Обычно нас обслуживал другой молодой человек, и ему хватало такта не глазеть на Амаранту, как бы потрясающе она ни выглядела.

— Для такой восхитительной девушки у нас есть нежный десерт, — медовым голосом обратился парень к Эмми, наклонившись над ней и нагло заглядывая в вырез платья. — Панакота. Позвольте я вам покажу, — воспользовавшись ее замешательством, официант потянулся, чтобы открыть нужную страницу меню и заодно иметь возможность лишний раз прикоснуться к Эмми.

Надо сказать, он действительно добился своей цели: Амаранта заинтересовалась им, но не совсем так, как ему бы хотелось. Шея юноши оказалась всего в нескольких сантиметрах от острых клыков девушки. Эмми, слегка склонив голову набок, пристально смотрела на кровяную магистраль, бьющуюся под поверхностью кожи.

— Она его сейчас укусит, — прошептал Дима, нагнувшись к моему уху.

Я как можно громче кашлянул, привлекая внимание Амаранты. Это подействовало: девушка, вздрогнув, очнулась от транса и посмотрела на меня. В ее глазах читался призыв о помощи, и я решил вмешаться в происходящее, ведь она, кажется, так и не смогла подкрепиться этой ночью. Значит, незадачливому ухажеру угрожала реальная опасность.