Эмми вернулась под утро. Когда я проснулся, она уже была в номере. Я хотел было поговорить с ней о случившемся, но ничего не смог добиться, кроме нескольких слов извинения. Хотя, на мой взгляд, если кому и надо было просить прощения, то это мне. Но, кажется, Амаранта думала по-другому. Похоже, она стыдилась своей вчерашней реакции. И чем больше я пытался ее успокоить, тем сильнее она замыкалась в себе. В конце концов, я оставил девушку в покое, пока она еще разговаривала со мной.

Димин приход разрядил обстановку, и Эмми сразу почувствовала себя более раскованно.

Что собираемся делать? — как обычно вместо приветствия спросил Димка.

Я хочу проследить за каким-нибудь ребенком, — неожиданно заявила Амаранта. Со мной она об этом не говорила, так что я был удивлен не меньше Димы.

— Это за кем же?

Неважно. — Амаранта выглядела спокойной. Кажется, она уже продумала свой план в деталях (возможно, как раз этой ночью). — На площадке их достаточно. Попробуем выяснить, чем они занимаются, когда поблизости нет взрослых.

Поиграем в шпионов? — почти про себя пробубнил Дима. — Звучит заманчиво, — уже в полный голос добавил он.

Что-то я слабо себе это представляю, — я покачал головой. — Но если ничего лучше не придумать… даю добро и готов участвовать в этой авантюре.

Вот и славно, — Дима довольно улыбнулся и повернулся к Эмми. — Когда приступаем?

После обеда. — Амаранта как раз рылась в шкафу в поисках подходящей для дневной прогулки одежды. — Примерно в это время мамы приводят детей на площадку.

До обеда мы успели перебрать наш скудный арсенал. Любая вещь нуждается в уходе; это особенно актуально, если от вещи зависит твоя жизнь. Мы позвонили отцу и доложили ему о последних событиях. Оказывается, папа уже напал на след суккуба, наша помощь ему не требуется, и он в самое ближайшее время собирается избавить мир от этой твари. Он не исключал возможности своего скорого возвращения.

Едва солнце перевалило через зенит, как мы вышли из гостиницы. Эмми, поправив лайковые перчатки, как можно сильнее натянула на голову капюшон. Она так и не научилась спокойно реагировать на солнце, хоть за последние дни и провела под его лучами больше времени, чем за всю свою вампирскую жизнь до этого. Даже зная, что в этой одежде оно не причинит ей вреда. Амаранта все равно продолжала нервничать. Видимо, поэтому другие вампиры стараются не выходить днем даже в самых крайних случаях. Их страх перед солнечными лучами настолько въелся в подсознание, что его уже никакими способами нельзя оттуда искоренить.

Площадка встретила нас криками резвящихся детей. В этих звуках было столько жизни и счастья, что невольно поднималось настроение. Я не смог сдержать улыбку, наблюдая за маленькими проказниками.

Но вот взгляд переместился дальше, и улыбка мгновенно погасла. На другой стороне площадки царила вечная мерзлота. Мы словно перенеслись в царство Снежной королевы. Все мальчики и девочки зачарованы, и в сердце каждого из них застряла льдинка, как когда-то у сказочного Кая.

— Так и в депрессию впасть недолго, — проворчал Дима, которому походы на детскую площадку не доставляли удовольствия.

Мы с Эмми проигнорировали его слова, ведь он пошел с нами по доброй воле, хотя мог просто остаться в номере. К тому же в этот момент Амаранта заприметила девочку Вику, с которой мы уже неоднократно встречались. Не сговариваясь, мы решили, что именно она станет объектом нашего пристального внимания, тем более что поблизости не было видно ее мамы. Правда, малышка играла в песочнице не одна. Вместе с ней в песке копался мальчик лет девяти; наверное, мать девочки попросила его приглядеть за дочерью. Сочтя это не препятствием, а скорее, наоборот, неким бонусом (так мы могли наблюдать сразу за двумя ребятами), мы остановили выбор на этой паре.

Присев на одну из лавок, в изобилии окружающих площадку, мы приготовились ждать. Уже через полчаса Дима затосковал и начал демонстративно зевать.

— Если тебе скучно, можешь поискать другое занятие, — строго обратился я к брату, ожидая услышать в ответ жаркую отповедь и уверения в том, что ему очень даже весело, и он никуда отсюда не уйдет.

Удивительно, но Дима с надеждой посмотрел на меня широко распахнутыми голубыми глазами и ответил совсем иначе:

— А можно?

Конечно, — произнес я, слегка запнувшись. Такое поведение брата показалось мне странным, но в то же время я был рад, что мы с Эмми останемся одни. Так мы привлечем меньше любопытных взглядов.

Ну, тогда я пошел. — И Дима действительно встал. — Счастливо оставаться. — Махнув на прощание рукой, он направился в сторону гостиницы.

Что это с ним? — поинтересовался я у Амаранты, надеясь, что хоть она что-нибудь поняла.

Не обращай внимания. — Девушка пожала плечами. — Пройдет.

Она сказала это легко, с ноткой беспечности в голосе, и я сразу успокоился. Если бы с Димой случилось что-то серьезное, Эмми бы это заметила. Совесть моя была чиста, и я снова сосредоточился на деле, почти мгновенно выкинув брата из головы.

Время тянулось медленно, тем более что ничего не происходило. Дети передвигались по площадке как сонные мухи, чем нагоняли тоску и на нас. Наверное, поэто-му взрослые в городе настолько неспешны (я бы даже сказал, медлительны) — они попали под влияние своих отпрысков, невольно переняв их манеру двигаться.

Незнакомый белокурый мальчик и девочка Вика по-прежнему играли в песочнице и, похоже, в ближайшее время не собирались из нее вылезать. Наверное, поэтому мы с Эмми потеряли бдительность и увлеклись разговором.

Бросив на песочницу очередной взгляд, я увидел, что нашей пары в ней нет. Мы вскочили как ужаленные и принялись оглядываться по сторонам в поисках детей. На наше счастье, ребята не успели далеко уйти. Мы заметили их на тропинке, ведущей в глубь парка, и тут же заторопились следом.

Я еще ни разу не забредал в эту часть парка; похоже, что вообще находилось мало желающих тут прогуливаться. Вот и сейчас здесь не было ни души, кроме нас и идущих впереди детей. По всей видимости, эта часть была заброшенной и не имела ничего общего с облагороженным городским парком, где все деревья посажены строго в соответствии с задумкой садовника. Скорее уж, это был небольшой лес в самом центре города, в котором и деревья, и прочие виды растений ни разу не чувствовали на себе руку человека.

Скоро аккуратная, вымощенная плиткой тропинка закончилась, и мы ступили на обычную землю. Судя по притоптанной траве, здесь кто-то периодически ходил. Не исключено, что те самые дети, за которыми мы следовали в данный момент.

Мы все больше углублялись в неизведанную территорию лесопарка, стараясь держаться на безопасном расстоянии от неторопливо идущих ребят, чтобы нас не заметили. Через каких-нибудь десять минут мы оказались в самой настоящей чаще. Даже не верилось, что в городе может быть подобное место. Звуки машин и голоса людей, еще недавно слышавшиеся за нашими спинами, сюда не долетали. Иллюзия, что мы находимся в настоящем лесу, усилилась.

Мы прошли еще немного вперед, и я заметил неподалеку небольшой покосившийся домик, напоминающий шалаш, наспех сколоченный из старых досок. Именно к нему и направлялись дети.

Мы с Эмми притаились за деревьями, пока ребята заходили внутрь. Как только дверь затворилась, мы подкрались ближе и устроили наблюдательный пункт возле единственного в домике окна, и, хотя его прикрыли грязной тряпкой (стекло, естественно, отсутствовало), через прорехи в ткани можно было видеть и обстановку внутри шалаша, и то, что там происходило.

Пол в домике был земляной. На стенах там и тут виднелись дыры, иные из которых достигали нескольких сантиметров, так что при желании через них можно было заглянуть внутрь, дверь еле держалась на ржавых петлях. Единственным предметом мебели был огромный несгораемый шкаф грязно-зеленого цвета, стоящий прямо посреди домика.

Именно к нему и подошли дети. Мальчик запустил руку под рубашку и что-то сказал при этом Вике. К сожалению, они разговаривали слишком тихо, так что я ничего не мог разобрать, а спрашивать у Эмми не решался, опасаясь выдать наше присутствие. Мальчишка вытащил руку, и в ней что-то блеснуло, кажется, ключ от шкафа. Он носил его на шее, нацепив на обычную бельевую веревку.