В 1945 году Мэри приняла своего мужа и Ральфа Кона, который когда-то создавал фильмы для «Колумбии», на новое предприятие под названием «Комет Продакшн». Новая компания сделала для «Юнайтед Артисте» шесть второсортных фильмов. Затем, совместно с еще одной студией, Мэри попыталась экранизировать пьесу «Прикосновение Венеры». Однако эта версия так и не попала на экран из-за судебного иска в миллион долларов режиссера Грегори Ла Кава, утверждавшего, что Мэри вмешивалась в съемочный процесс на всех стадиях работы.
Руководители «Юнайтед Артисте» ни в чем не могли достичь единодушия; в течение всей войны они то и дело ссорились. В письме Мэри поделилась с Джей Аром своими опасениями относительно того, что Селзник покинет студию. «Он откровенно говорит о том, что его не интересует «Юнайтед Артисте» и что ему нет дела до ее будущего». Кроме того, она писала, что с Чаплином не разговаривают уже два года Он не отвечает ни на чьи письма, телефонные звонки и телеграммы. Полагаю, что гении должны иметь свои привилегии. Режиссер новой картины Чарли прибыл сюда из Нью-Йорка, но он даже отказался переговорить с ним по телефону».
Позднее Чаплин признавался, что в то время его всецело занимали личные проблемы. В 1942 году он написал сценарий к фильму «Мсье Верду», который снимал в атмосфере тревоги, сомнений и тягостных раздумий. Картина вышла на экраны в 1947 году. Рекламная кампания под девизом «Чаплин изменяется! А вы способны измениться?» предлагала зрителям принять Чарли в новом образе распущенного бездельника. Но для некоторых людей он уже изменился; враги актера из правого лагеря провоцировали в обществе невиданный интерес к его сексуальной жизни.
Кампания против Чаплина вспыхнула в 1945 году, когда молодая, подающая надежды актриса Джоан Барри подала на него в суд, настаивая на том, что он является отцом ее ребенка. Она была явно не в себе, и анализ крови подтвердил, что Чаплин не имеет никакого отношения к этому делу. Но все увереннее раздавались голоса за депортацию Чаплина из-за его левой ориентации и тяги к совсем юным девушкам (двум из трех его бывших жен было по шестнадцать лет, и он их привел к алтарю уже беременными). В 1943 году пятидесяти четырехлетний Чаплин женился на дочери знаменитого драматурга Юджина О’Нила Уне О’Нил, которой было восемнадцать. Она оставалась рядом с мужем до самой его смерти и поддерживала его на судебных разбирательствах, когда актера называли «распутным кобелем». Во время первого судебного заседания присяжные не вынесли приговора. На втором суде анализ крови не помог, и «старому негодяю» пришлось в течение двадцати одного года платить Барри алименты.
Возможно, в частных разговорах Мэри негодовала по поводу этой тяжбы. По крайней мере, никаких публичных выступлений она не предпринимала. Возможно, она решила, что в атмосфере политической истерии того времени лучше вести себя тихо и осторожно. Вероятно и то, что на нее повлияли какие-то грязные сплетни. Бутон Херндон, написавший книгу о любовном романе Пикфорд и Фэрбенкса, утверждал, что Летиция и Люсиль, две очаровательные дочери Роберта Фэрбенкса, никогда не оставались наедине с Чаплином в Пикфэре.
Так или иначе, Мэри бы не стала выступать против Чаплина, даже если бы захотела. По иронии судьбы, этот левак и распутник остался ее единственным партнером по «Юнайтед Артисте».
Джей Ар так и не вступил в «Юнайтед Артисте», Корда покинул компанию в 1943 году, а акции Селзника практически обескровили компанию. Казалось, что на Чаплине все это никак не отражалось. «Я не видел больших оснований для беспокойства, — вспоминал он с улыбкой. — Мы и раньше залезали в долги, но удачный фильм всегда нас выручал». Несмотря на антипатию к нему в определенных кругах, актер предсказывал, что картина «Мсье Верду» спасет их, принеся доход в двенадцать миллионов.
Мэри, которая хотела придать выходу ленты на экраны дополнительный вес, сделала шаг навстречу Чарли, посетив премьеру «Мсье Верду» в Нью-Йорке. Чаплин и Уна договорились встретиться с ней перед началом сеанса. Но вечер начался неудачно. Пикфорд опоздала на встречу, оправдавшись, что задержалась на коктейль-парти. Затем все трое отправились в бродвейский кинотеатр, в фойе которого их уже ждал ведущий радиопередачи.
«Наконец-то прибыли Чарли Чаплин и его жена. Вместе с ними сюда пришла эта замечательная, трогательная актриса немого кино, которая по-прежнему остается Любимицей Америки. Ее зовут Мэри Пикфорд». Когда Мэри попросили что-нибудь сказать, они потащила с собой Чаплина и взяла микрофон. «Две тысячи лет тому назад родился Иисус Христос, — начала она, — а сегодня…» К счастью, Мэри не дали договорить; толпа оттеснила ее от ведущего.
В целом, премьера не удалась. Многим зрителям фильм не понравился, многие не любили Чаплина. В год выхода картины на экраны сенатор Уильям Лэнгер публично недоумевал, почему некоторых людей выдворяют из Америки, в то время как Чаплин с его коммунистическими взглядами, правонарушениями и склонностью к совращению шестнадцатилетних американских девочек остается в стране. Возле кинотеатров, где шел «Мсье Верду», выстраивались пикеты противников Чаплина. Но сам актер винил в финансовом неуспехе фильма «Юнайтед Артисте». В конце концов, он устал от всей этой суеты и решил выйти из состава компании.
К всеобщему удивлению, Пикфорд дала согласие продать «Юнайтед Артисте». Странно и то, что она и Чаплин, которые редко вместе вели дела, приняли предложение театральной сети «Фабиан». Покупатель не постоял за ценой. По договору Чаплин получал пять миллионов долларов, а Пикфорд в полтора раза больше. Но когда им оставалось только поставить свои подписи, Чаплин вдруг отказался от продажи, заявив через своего посредника, что контракты заключались только ради рекламных целей.
Это оказалось непростительной ошибкой. Дела «Юнайтед Артисте» пришли в полный упадок. Президент компании, Эд Рэфтери, подал в отставку. Мэри, которая выступала за продажу компании, попала в затруднительное положение, потому что сеть «Фабиан» хотела скупить или все акции, или вообще ни одной.
Совет директоров «Юнайтед Артисте» предложил Джо Шенку найти нового президента, реорганизовать компанию и объединить партнеров. Эта мысль показалась Мэри здравой, и она с радостью предоставила Шенку на время права своего поверенного адвоката. Так как Чаплин продолжал протестовать, Пикфорд пренебрегла своей гордостью и нанесла ему визит. «Я догадывалась, что Чарли может разгневаться, — вспоминала она, — но то, что я увидела, превзошло все мои ожидания».
Чаплин кричал: «Я не предоставил бы права поверенного адвоката даже собственному брату! И я вполне сам могу голосовать за участь моих акций».
«Но, Чарли, ты ведь знаешь, что Шенк хороший бизнесмен».
«Я тоже хороший бизнесмен!»
(Это было самонадеянное заявление; Мэри писала, что бедный Чарли совершенно ничего не смыслил в бизнесе).
Пикфорд попробовала еще один ход: «Чарли, я пришла к тебе не как партнер. И даже не как твой давний друг. Я представляю здесь наших служащих по всем миру, производителей фильмов, банкиров».
Он оборвал ее: «Если ты представляешь здесь банкиров, можешь считать наш разговор законченным».
Пикфорд, изо всех сил стараясь сдержать свой гнев, направилась к двери.
В 1948 году режиссер Билли Уайлдер обедал вместе с Сэмом и Френсис Голдвинами в ресторане на Беверли-Хиллз. Внезапно со стороны бара к ним приблизился человек с ястребиным носом и, остановившись у их столика, в ярости ткнул на Голдвина пальцем. «Вот где ты, сукин сын, — прорычал он. — Это я, а не ты, должен был снимать картины». — «Убирайся отсюда, ублюдок», — прошипела Френсис. Мужчина удалился прочь, а Голдвин уставился на жену. Когда она спросила его, что это за пьяница, он сказал ей, что это Д. У. Гриффит.
Хотя Гриффит снял свой последний фильм в 1931 году, он все еще появлялся в городе в старых костюмах с потрепанными манжетами. Иногда его сопровождали какие-то подозрительные женщины. Линда Арвидсон давно покинула Гриффита, и после их развода в 1936 году он женился на молодой малоизвестной актрисе Эвелин Болдвин. Через несколько дней после свадьбы его наградили «Оскаром» за выдающиеся творческие достижения в качестве режиссера и продюсера, а также за важный вклад в дело развития кино. Когда он услышал овации, на его глазах появились слезы. После этого он нечасто появлялся на людях, в течение пятнадцати недель вел радиопередачу «Голливуд глазами Гриффита», писал стихи, мемуары и ужасные сценарии. Режиссер Хал Роуч сжалился над ним и в 1940 году пригласил его консультантом на съемки картины «За миллион лет до рождения Христа», оснащенного спецэффектами римейка фильма Гриффита «Происхождение человека» (1912). Гриффит немногое сделал для Роуча, но он нашел ему хорошенькую актрису Кэрол Ландис и руководил съемкой сцен с трюками. «Думаю, что в то время он находился не в своей тарелке», — говорил Роуч. Гриффит, в свою очередь, жаловался своему шоферу, что эти «самонадеянные юнцы даже не знают, о чем говорят, и понятия не имеют о технике». «Они пытаются меня игнорировать, но я то знаю, как надо снимать кино. Я родился с этим, я начал кино, я его изобрел».
