На их повторный звонок дверь открыл сам святой отец, который буквально засиял, увидев пришедших. Это был лысеющий круглолицый мужчина с розовыми пухлыми щеками, в очках в массивной роговой оправе.
— Кевин, рад снова видеть тебя! А это невеста, не так ли? Приятно наконец познакомиться с вами, Натали. Меня зовут Чарлз Ролстон. Я знаю молодого Берна еще с тех пор, когда он мальчишкой рвал яблоки в моем саду, приезжая сюда во время школьных каникул. Поэтому ничто не могло бы принести мне большего удовольствия, чем совершение обряда венчания на его свадьбе. Насколько я понял, он сегодня не сможет быть с нами?
— Не сможет, — еле слышно подтвердила Марта. — Сегодня бастуют служащие авиакомпании.
— Ничего страшного, — поспешно произнес Кевин. — Я предлагаю себя вместо него. Натали следует использовать этот последний шанс, для того чтобы спокойно осмыслить значение священных уз брака.
На лице Чарлза Ролстона отразилось легкое недоумение: слова Кевина Берна явно застали его врасплох.
— Да, пожалуй, — согласился он, теребя по привычке мочку уха. — Следует также подобрать музыку к псалмам и все такое. Эмма, дорогая! — обратился он к кому-то в доме. — Мы сейчас отправляемся в церковь, чтобы немного порепетировать детали службы. Хочется, чтобы бракосочетание Кристофера и Натали прошло без накладок. Почему бы тебе не пойти с нами?
Марта успела подумать, что пик неприятностей уже миновал, но, оказавшись в церкви, поняла, что сильно заблуждалась. Внутри церковь показалась ей очень красивой. Ее витражи сверкали в лучах солнца, деревянные скамьи для прихожан благоухали лимонной политурой, а алтарь был щедро украшен цветами. Если бы ей самой предстояло выходить замуж, то лучшего места, чем эта церковь, и не найти! Но в течение следующих пяти минут ее настроение резко изменилось. Церковь начала постепенно заполняться участниками репетиции, и Марта принялась в отчаянии озираться вокруг, чувствуя себя заложницей, попавшей в лапы банды террористов.
— Теперь все в сборе. Натали, вы уже знакомы с моей женой Эммой. Разрешите представить вам остальных. Дама в зеленом — это Элизабет Ариан, наш органист. Позади нее стоит Стивен Конрад, который должен быть шафером. Остается мой пономарь Клайв Шервуд, который не будет принимать участия в церемонии, но сегодня он любезно предложил свои услуги в качестве посаженого отца. Ведь Кевин, которому предстоит играть эту роль во время настоящего венчания, сегодня будет занят другими делами. А теперь давайте проверим, не забыли ли мы кого-нибудь? О, дорогая, так оно и есть! У нас нет подружки невесты, не так ли? Какая жалость, что ваша сестра Марта не смогла быть здесь!
— Мне тоже жаль, — тихо промолвила Марта.
— Невелика беда, я буду вместо нее, — предложила жена священника. — Давайте-ка все-таки начнем. Чарлз, иди и займи свое место на ступеньках алтаря. Объясни каждому, что он должен делать.
— Это не очень сложно. Когда Элизабет заиграет «Свадебный марш», вы, Натали, возьмете Клайва за руку. После этого вы медленно направитесь по центральному проходу, чтобы каждый из присутствующих мог хорошенько рассмотреть вас. Когда вы подойдете сюда, жених выступит вперед, чтобы вас встретить. Затем вы оба повернетесь лицом ко мне, одновременно посаженый отец, то есть Клайв, отойдет немного влево, а шафер — вправо. Вы передадите цветы подружке невесты, после чего мы продолжим церемонию. Всем все понятно?
С трудом подавляя безумное желание выбежать наружу и спрятаться за каким-нибудь надгробием побольше, Марта поплелась в заднюю часть церкви, где и встала рука об руку с пономарем. Когда они медленно двинулись по проходу, она попыталась вообразить повернутые к ним улыбающиеся лица членов семьи и друзей, но так и не смогла. Голова была занята только одним — как выпутаться из идиотского положения, в котором она оказалась. Это продолжалось до того момента, когда Клайв Шервуд проворно отошел от нее, а Кевин выступил вперед, чтобы встретить невесту. Вот в это-то мгновение Марте показалось, что вся церковь с потоками солнечного света, струившимися сквозь витражи, торжественной музыкой и действующими из самых лучших побуждений зрителями внезапно исчезла, оставив ее один на один с мужчиной, у которого были все основания осуждать ее.
И если бы только это! Кевин Берн взглянул на Марту сверху вниз своими прищуренными глазами, и она прочла в них нечто такое, от чего перехватило дыхание. Это было откровенное, грубое желание, как будто стоящий рядом с ней мужчина страстно мечтал обладать ею. Легкая дрожь пробежала по всему телу, и Марта почувствовала, что сердце ее готово выскочить из груди.
Внезапно до нее донесся голос Чарлза Ролстона, монотонно бубнившего что-то. Грезы мгновенно рассеялись, вернув Марту к действительности и заставив вздрогнуть от охватившего ее чувства стыда. Когда священник взял ее руку и вложил в руку Кевину, ее пальцы были холодны как лед. Кевин, казалось, тоже заметил это. Он задумчиво взглянул на Марту, когда взял кольцо у шафера и надел ей на палец. Но самое худшее наступило, когда он начал повторять слова брачного обета.
Марта стояла, как на эшафоте, — по ее вине происходит надругательство над священным таинством брака! Однако помимо нравственных страданий ее обуревало противоречившее здравому смыслу непреодолимое желание узнать, что значит быть невестой Кевина в действительности. Каковы были бы ее чувства, если бы он знал, кто она такая на самом деле, и по-настоящему хотел бы жениться на ней? Что бы она ощущала, если бы этот волнующий ее воображение мужчина смотрел на нее обжигающим взглядом, а Чарлз Ролстон и в самом деле готовился объявить их мужем и женой? Почти не дыша, Марта шла обратно по проходу рядом с Кевином.
После окончания репетиции Эмма Ролстон пригласила их в дом, где угостила превосходным кофе и пшеничными лепешками с финиками. К сожалению, выпавшие на долю Марты потрясения начисто лишили ее аппетита. Священник озабоченно взглянул на нее.
— Вы очень бледны, Натали. Плохо себя чувствуете?
— Это все нервы. Такое часто случается у невест, — пояснила его жена. — Я вас хорошо понимаю, милочка. Со мной произошло то же самое во время репетиции венчания.
— В самом деле? — произнесла Марта, в голосе которой явственно слышались нотки сомнения.
— Может быть, вас беспокоит что-то, связанное с предстоящей церемонией? — вмешался в разговор Кевин. — В таком случае вам следует немедленно переговорить об этом с Чарлзом.
Марта, вздрогнув, уронила ложку.
— Не думаю, что в этом есть какая-либо необходимость, — пробормотала она.
Когда они распрощались с хозяевами, Кевин, не скрывая своей враждебности, помог Марте сесть в машину. Никто из них не проронил ни слова. Подъехав к развилке, Кевин не свернул на дорогу к ферме, а почему-то выбрал грунтовую дорогу, которая вела к уединенному пляжу. В широкой прогалине между песчаными дюнами он остановил машину.
— Что вы делаете? — в замешательстве спросила Марта.
— Мне нужно кое-что обдумать, а лучше всего у меня получается, когда я гуляю по пляжу. Вылезайте, — хмуро ответил Кевин.
Его тон был резким, почти грубым. Марта повиновалась, чувствуя себя еще более неловко, чем в церкви. Не оборачиваясь, он широкими шагами направился к деревянному настилу, проложенному между серебристыми дюнами. На пустынном пляже им пришлось испытать на себе всю силу ветра. У Марты перехватило дыхание, но свежий, влажный воздух опьянял.
Искрящаяся поверхность моря отливала голубизной. Ветер гнал по нему волны с белыми гребнями, которые накатывались на песок, оставляя за собой клочья пены. Небо над головой было светло-синим, с редкими скоплениями белых облаков. Чайки кружили над морем, внимательно разглядывая поверхность воды в поисках пищи. Их пронзительные крики были единственными звуками за исключением глухого рокота волн.
Низко наклонив голову, Кевин засунул руки в карманы коричневых вельветовых брюк и быстро пошел вдоль пляжа, совершенно не интересуясь тем, последует ли его спутница за ним или нет. Секунду-другую ее подмывало вернуться назад и подождать его в машине, но затем, повинуясь какому-то порыву, она отправилась вслед за Кевином. Марте пришлось почти бежать, чтобы поравняться с ним. В ее туфли набился песок, ветер превратил ее аккуратный пучок во взлохмаченную массу волос, закрывавших лицо. Несколько раз она негромко вскрикивала и отскакивала в сторону, когда набегавшая волна слишком близко подбиралась к ней.
