Не так давно, мне довелось читать воспоминания женщины, оказавшейся в заложниках во время рейда Басаева на Буденновск. Это было давно — но это надо помнить. Помнить и не прощать.

"… а там еще одна девушка молодая была. Снайпер. Вечером песни украинские для нас пела. Красиво пела. А как только подали автобусы — она даже расплакалась. Говорит — не хочу вас покидать, вы такие хорошие. А в больнице на полу — в каждой выемке кровь…"

На полу в каждой выемке кровь…

Это и есть лик зверя. Лицо современного исламского террора. От него негде спрятаться и некуда убежать, он может настигнуть любого из нас, в любую минуту. Настигнуть в квартире, в больнице, в школе или детском саду. Линии фронта больше нет, каждая улица может в следующую минуту стать линией фронта. Террорист не знает ни страха ни жалости, мы для него — всего лишь цели, и участь наша решена. Если мы сдадимся — мы умрем. Поголовно.

Но есть и те, кто каждую минуту готов взглянуть в лицо зверя. Есть те, кто каждую минуту готов сойтись в кровавой схватке с озверевшими от крови и безнаказанности ваххабитами, кто готов грудью встать на пути пули, пущенной террористами в сердце России. Им этот рассказ и посвящается.

— Максим!

Твою мать… Да что же это такое… Нет мне покоя на земле…

— Макс, ты что, охренел?! Брифинг из-за тебя не начинают! Голавлев и так уже всех на ноль там умножает! У тебя что, взысканий в личном деле мало? Пошли!

Держа в одной руке тяжелую и неудобную каску, а в другой автомат я пошел к мобильному штабу следом за полковником Тихоновым…

Да, кстати, давайте познакомимся. Макс Кабанов, майор. Вообще-то Максим, но все зовут меня Макс, так проще и удобнее. Тридцать два года, не женат, нахожусь в отличной (без шуток) физической форме.

Я офицер ФСБ. И не просто офицер — а боец специального антитеррористического подразделения "А" — знаменитой Альфы. Группа освобождения заложников. И в своем деле мы лучшие, что бы там не болтали краповые береты, милицейский спецназ и прочие, которых развелось в последнее время как собак нерезаных. В этих новоиспеченных спецназах вообще любят языками чесать — только успеваешь лапшу с ушей стряхивать. Особенно московский ОМОН в этом преуспел — а на недавних учениях их снайпер в заложника попал. Хорошо, что в мишень заложника, а не в реального гражданского. Зато как их послушать…

Вообще-то я в Альфу идти не хотел. Первоначально я, как и отец пошел в спецразведку. Отец мой служит там и сейчас — командует специальным подразделением ГРУ ГШ, воюет начиная с Афгана. Полковник Иван Александрович Кабанов, может слышали? Нет? Ничего удивительного, спецназ ГРУ ГШ себя особо не афиширует.

Впрочем, с отцом мы особо не уживались, это кстати семейная традиция. И после очередного скандала я просто швырнул на стол рапорт, зачеркнув семь лет службы. Вот такой я дурак.

Когда я швырнул рапорт на стол и снял форму — передо мной встал вопрос, куда идти. Гражданской специальности у меня не было, я фактически вырос на военной базе, среди военных. Да и не хотелось мне ничем другим заниматься.

И тут мне повезло. Один из моих дружков детства, Александр Пахомов, закончил юрфак и неожиданно для всех пошел на работу в ФСБ. Хотя были предложения и посолиднее и поденежнее. Мозгов у него всегда хватало, поэтому он уже в тридцать лет стал подполковником и заместителем начальника отдела. И, узнав, что я ушел из армии, связался со своим начальством, те в свою очередь предложили мне работу "по специальности". Прекрасно знали, как отец меня с детства гонял как сидорову козу наряду с бойцами своего подразделения по спецполигону ГРУ под Новгородом. Так я стал бойцом Альфы.

Альфа в ФСБ — это особый мир, фактически это кусочек армии в госбезопасности. Принимают в управление "А" в основном молодых людей, отслуживших в армии, желательно в спецподразделениях. Подготовка и нормативы у нас превосходят армейские. Тяжелого оружия у нас нет — зато стрелковое оружие закупается совсем не так, как в армии. Практически все из того, что показывают на оружейных выставках, у нас есть — и то, что не показывают — тоже. Боец подбирает оружие по руке. Кроме того, мы забираем для себя все наиболее ценное из изымаемого. Так, например, недавно изъяли DSR N1 — немецкую снайперскую винтовку, которую мы сразу же забрали себе. Не уничтожать же…

Теперь о том, что я здесь делаю… Что я здесь делаю… Да в дерьме сижу по уши, как обычно!

Несколько дней назад в местный РОВД поступила информация о том, что в городе пройдет сходка чеченцев с местными авторитетами — азербайджанцами. Вопрос: распределение сфер торговли. Товар надо называть, которым они торгуют или сами догадаетесь? Вот-вот! Он самый!

Местное милицейское начальство решило выслужиться перед Москвой и провести громкие аресты самостоятельно. Видать уже крутили на кителе дырочки для орденов. Правда в итоге им других дырочек накрутили и другие люди.

И вот итог! Прямо в центре города началась перестрелка из автоматического оружия. Из бондиков убито трое, начальник местного РОВД, сам решивший поразмахивать оружием тяжело ранен, еще один местный милиционер убит. Убита женщина, выходившая из магазина, трое гражданских ранено. В живых осталось четверо бандитов, у которых как минимум один Ак-47, один АКС74У и один обрез помпового ружья. И что самое хреновое — на пути их бегства оказалась школа, а местные мусора не придумали ничего умнее, как попытаться задержать бандитов недалеко от школы. Лучше бы уж отпустили, мать их так. Убив охранника, чехи (чеченцы на слэнге — прим автора) ворвались в школу и захватили в заложники около пятидесяти детей. Только после этого, местные власти додумались поставить в известность ФСБ. Пока мы вертолетами добирались сюда, чехи выстрелом из окна смертельно ранили еще одного местного мента. Вот и весь расклад на сегодня. Говённый расклад.

А самое хреновое — началось потом. В этот день моя группа дежурила, поэтому вызвали именно нас. Захват заложников в школе — дело достаточно серьезное чтобы вызывать группу А. Поэтому дежурная группа со мной и нашим куратором из главка — полковником Тихоновым, случившемся в этот день на полигоне, взяла все самое необходимое на случай экстренного штурма, оседлала вертолеты и отправилась на место. Основное оборудование отправили на грузовиках, кажется должны уже подойти…

Так вот, подходя к городу, запросили посадочную площадку для вертолетов, поближе к месту действия. И эти придурки местные не придумали ничего лучше, как сажать вертолеты со спецназом на футбольном поле захваченной школы. Поняли мы это в самый последний момент. Виталий Владимирович орал по связи на местных придурков так, что я думал, у него голова оторвется… Площадку нам дали в другом месте, примерно за полтора километра до школы.

Притащившись на место, мы обнаружили такой бардак, что ни в сказке сказать… Нормального оцепления не поставили, зато у ментовских машин наряду с ментами толпились одетые в камуфляж местные казаки. Когда я спросил что за нахрен здесь делается, мне сказали, что мент, который здесь рулил, ничего с ними сделать не может — сами, мол, пришли. Теперь же он с трудом удерживал толпу от того, чтобы она не ринулась на штурм здания школы…

Увидев этот бардак я, честно говоря, озверел. Схватил за грудки местного мента из тех, кто рулил в оцеплении, и сказал, что если он сейчас же не уберет от школы весь сброд, то я лично позабочусь о сроке для него и о тюремной камере на пару со здоровенным быком-уголовником, чтоб нескучно сидеть было. Хотел я ему еще морду набить, но вовремя вмешался Тихонов. Тем не менее, минут за двадцать разъяренную толпу удалось отогнать.