Блейд вскрикнул и потерял сознание.

Блейд очнулся. Воспоминания гасли, миражи рассеивались, видения прошлого медленно уплывали куда-то… Может быть, они взлетали к темным небесам вместе с дымом костра, что пылал на поляне?

Он лег на живот и, охватив рукой черенок огромного листа, свесился с ветви. Луна, совсем похожая на земную, и жаркий костер давали достаточно света, чтобы он мог разглядеть каждую из восьми фигур; волосатые пленники, привязанные к деревьям на опушке, тонули в полумраке. Блейд видел, как женщины закончили ужин и стали споласкивать руки и лица, поливая друг другу из кожаного бурдюка. Затем они разбрелись по поляне и меж деревьев, не заходя, однако, вглубь и подбирая все сухие ветки и сучья, которые могли найти в лесной тьме. Вернувшись к огню, девушки подбросили в костер сушняка, но большую часть сложили рядом, про запас. От новой порции топлива пламя вспыхнуло, загудело, превратившись в яркую оранжевую пирамиду, выбрасывающую искры и языки огня футов на шесть вверх.

Похоже, они собирались спать, и Блейд с напряженным вниманием следил, будет ли выставлен часовой. После недолгих раздумий предводительница хлопнула по плечу светловолосую девушку, напомнившую ему Дану-Кассиду – ту самую, которая днем щеголяла полуобнаженной. Впрочем, теперь она была одета; ночной ветерок, гулявший по поляне, казался довольно прохладным. Светловолосая закинула на плечо лук и колчан со стрелами и начала медленно обходить костер; на поясе у нее висели меч и нож.

Остальные женщины устроились у жарко пылавшего костра, покопались в своих объемистых мешках и вытащили сшитые из шкур накидки. Затем дружно, словно по команде, разулись, сняли туники и, завернувшись в плащи, легли ногами к огню, сразу став похожими на гигантских толстых гусениц, застывших в траве. Как и предполагал странник, после утомительных развлечений и сытного ужина они заснули быстро и крепко. Их светловолосая подруга поначалу несла охрану довольно бдительно. Потоптавшись на месте, она принялась энергично расхаживать взад-вперед по поляне, поглядывая в темноту, отодвинутую ярким пламенем к неохватным древесным стволам. Иногда девушка склоняла голову, прислушиваясь к звукам ночного леса. Блейд различал сонный щебет птиц, странные вскрики и далекий визг, но ничего похожего на грозный рев крупного хищника уловить не удавалось. Возможно, здесь не было опасных зверей и вообще никаких четвероногих; это объясняло бы ту беспечную уверенность, с которой девушки расположились на ночлег в глухом лесу.

Блейд, тихо ступая босыми ногами, переместился к стволу. Он не стал искать подходящий отросток лианы; вьющиеся растения так густо оплетали ствол, что его ступни и ладони могли найти надежную опору даже в темноте. Стараясь не шуметь, странник сполз вниз и скользнул в густую траву. До костра было ярдов пятьдесят; приподнявшись, Блейд разглядел озаренное огнем лицо девушки. Она зевала! Сейчас черты ее казались юными, почти детскими, и на миг сожаление кольнуло его: лишь десять или пятнадцать минут отделяли эту молодую красавицу от плена, а ее подруг – от поражения… возможно, от тяжких ран и смерти. Он сморщился, подавив жалость. Как ни крути, ему придется атаковать не учениц воскресной школы, а команду охотников за рабами; еще неизвестно, кто выберется из схватки живым. Эти девушки владели клинками не хуже амазонок Меотиды, а души их не ведали сострадания.

Блейд снова посмотрел на девушку, отметив, что ее энтузиазм явно идет на убыль – она присела у костра, привалившись спиной к мешку. Затем он увидел, как плечи молодой охотницы поникли, а голова опустилась на грудь. Через минуту она сбросила с плеча лук и колчан и положила их в траву; руки ее безвольно покоились на коленях.

К тому времени, когда странник подобрался к лагерю шагов на десять, светловолосая оставила все попытки перебороть сон и сидела на земле, скрестив ноги, лук девушки валялся в стороне, а голова мерно покачивалась вверх-вниз. Подруги ее безмятежно спали, и Блейд, подкрадываясь к сваленному в груду оружию, невольно ухмыльнулся. Сколь часто мы вверяем свою жизнь и свободу в чужие руки – и сколь часто и то, и другое утекает меж пальцев нерадивого стража будто вода! Странник знал, что через минуту лагерь будет в его власти.

Он замер, чуть приподнявшись над травой и прислушиваясь. В лесной чаще теперь стояла почти полная тишина, нарушаемая лишь потрескиванием гаснущего костра, стрекотом птиц да слабыми стонами привязанных к деревьям волосатых. Охотницы мирно спали, словно люди, честно выполнившие долг и получившие в награду заслуженный отдых, Блейд не мог различить ни похрапывания, ни сопенья, ни шумных вздохов.

Он не собирался убивать этих женщин. Конечно, они обходились с волосатыми дикарями без лишних церемоний, но тут был их мир, и он пока не имел права ни осуждать, ни оправдывать увиденное; он слишком мало знал для этого. Блейд замер в траве за спиной дремлющей девушки, поглядывая на кучку луков и мечей. Как только он доберется до оружия, остальное будет просто…

Внезапно светловолосая пошевелилась, что-то пробормотала, словно ей привиделся дурной сон, и руки Блейда почти инстинктивно метнулись к ее шее. Он надавил пальцами на нервные узлы за ухом и под челюстью, и девушка мгновенно обмякла, оседая в траву; ее сон перешел в обморок.

Странник встал и, сделав три шага, склонился над оружием. Он выбрал лук – побольше остальных – и закинул его себе за спину вместе с туго набитым колчаном, поднял меч и начал методично срезать тетивы, не забыв и о луке, который валялся около колен незадачливой охранницы. Длинный острый кинжал, мешок, кожаная фляга и полотняная туника завершили его экипировку. Покончив с ней, Блейд побросал мечи и копья в костер. Металл, конечно, не сгорит, но нагреется так, что оружие не скоро можно будет взять в руки.

Звякнули клинки, один за другим падая на рдеющие угли, девушка, лежавшая поближе к огню, очнулась и села, мотая спросонья головой. Внезапно глаза ее широко распахнулись, потом застыли – могучая нагая фигура Блейда маячила в полумраке, словно ожившее каменное изваяние. Странник не имел представления, верила ли эта амазонка в злых духов или лесных демонов, но она оказалась не из пугливых, издав пронзительный вопль, полный ярости и изумления, девушка выхватила нож и бросилась к нему. Блейд небрежно отмахнулся мечом, и гневный крик перешел в стон боли, когда на гладкой коже предплечья заалела длинная царапина. По инерции девушка пролетела вперед, наткнулась на подставленную ногу и рухнула в траву. Реакция Блейда была мгновенной – прижав ступней правую кисть охотницы к земле, он приставил меч к ее шее. Девушка дернулась и затихла. Тогда он поднял голову и осмотрел ее подруг.

Все шестеро уже сидели, недоуменно уставившись на него и пытаясь осознать случившееся. Блейд, придав лицу необходимую суровость, взмахнул клинком, отблески пламени заиграли на полированном металле.

– Никому не двигаться, – не повышая тона предупредил он. – При попытке сопротивления она умрет первой, – странник кивком головы указал на распростертую у его ног женщину, – а вы последуете за ней. Не советую ничего предпринимать. Будете вести себя спокойно – получите шанс добраться до дома живыми, если не наткнетесь в пути на шайку своих мохнатых приятелей.

В глазах черноволосой предводительницы мелькнуло изумление. Теперь Блейд мог рассмотреть ее поближе и мысленно признал, что эта молодая женщина выглядит весьма привлекательно. Правда, черты ее портили излишняя резкость и суровость, но фигура была великолепной. Она казалась постарше остальных девушек – Блейд дал бы ей лет двадцать восемь по земному счету.

– Кто ты? Откуда взялся? – ее голос был сильным и уверенным. Рука женщины дернулась к узкому пояску, нашаривая рукоять ножа; кроме этой полоски кожи на ней не было ничего. Потом она разжала пальцы и резко тряхнула головой, словно пыталась прогнать кошмарный сон. Остальные безмолвно переводили взгляды с Блейда на свою предводительницу. Они выглядели ошеломленными, и странник про себя отметил, что черноволосая красотка может оказаться опасней всей своей команды. Во всяком случае, она быстро справилась с растерянностью.