На улице было жарко. Солнце уже с утра нещадно палило, и намечался сухой денек.

Я налегке. Все в тех же спортивной майке, брюках; на ноги надел легкие летние туфли. Армен шел впереди. И его вид мне не понравился. А вернее, одна деталь: сзади из-за пояса торчала рукоятка пистолета. Кажется, этому джигиту было наплевать на порядки, какие царили в столице России. У нас обычно оружие прикрывают, но на Армене не было пиджака, и вороненая сталь открыто поблескивала в ярких лучах солнца.

– Ты что, – не удержался я, – всегда так ходишь со стволом?

Армен оглянулся, прищурился и удивленно ответил:

– Зачэм так? В машину сядэм, оружие выложу.

Ага, все-таки не всегда он шляется так вызывающе по городу. Ну, и на этом спасибо.

«БМВ» Армена стоял недалеко от подъезда, передними колесами на газоне. Когда я таким образом ставил свою тачку, мои соседи обычно выговаривали мне за то, что я нарушаю экологию и уничтожаю растительность. Но Армену-то что? Он здесь не живет. И на моих соседей ему наплевать.

Послышался слабый писк. Это мой спутник нажал на кнопку брелока, автоматически открывая дверцы иномарки. Мы забрались в машину. В салоне было душно, как в сауне.

– Открой окна, – прохрипел я.

– Счас провэтрим, – спокойно отчеканил Армен и нажал на кнопку в панели. Боковые передние окна автоматически открылись, а затем Армен открыл еще и люк.

– С шиком поедэм, да, – довольно промычал он, едва шевеля губами.

– Ты от пива хуже не водишь? – на всякий случай осведомился я, вспомнив, что водитель только что осушил бутылку.

– Я и с водкой хорошо вожу, – самоуверенно заявил он. – Армэн – ас. Ишь ты! Выучил. Едэм, да?

– Помолчи, – огрызнулся я, пытаясь сообразить, куда в первую очередь податься, и, вытащив из кармана брюк фрагмент фотографии, в который уже раз уставился на волевое лицо человека на снимке.

– Можэт, к нэму домой? – не удержался Армен, наклоняясь ко мне и вместе со мной разглядывая снимок.

Я спрятал фотографию в карман и резко бросил:

– На Петровку.

– Зачэм, Пэтровка? – Джигит удивленно заморгал глазами.

– Не твое дело. Рулюй, куда сказано.

Армен сделал обиженное лицо, но возражать не стал; видимо, понял, что это пустое занятие.

Поскольку нужный нам человек служил когда-то в спецназе, я решил навестить своего старого командира.

Через двадцать минут мы были на месте. На проходной Главного управления внутренних дел Москвы я связался по телефону с заместителем командира группы специального назначения майором Довлатовым. Во время моего разговора по телефону дежуривший у входа капитан окидывал меня подозрительным взглядом, словно обнаружил в посетителе, то бишь во мне, давно разыскиваемого преступника.

Довлатов сказал, чтобы я подождал, пока он сам спустится ко мне. Я все понял. К себе он не решился меня приглашать. Что ж, такому отщепенцу, как я, конечно, здесь не место. И все же с майором мы оставались большими друзьями. Хотя меня и убрали из группы «по несоответствию», майор до последнего боролся против этого. Но, как всегда бывает, кто-то должен за все ответить. И естественно – не вышестоящие. Однако я не обижаюсь. Благодаря крутому повороту судьбы получил более денежную работу, пусть и несколько незаконного характера, потому как лицензия у меня не то что на данную работу, но даже на частную детективную практику отсутствует. Но мне это не мешает и никого не смущает.

Майор Довлатов появился через пять минут. Крепкий, под метр восемьдесят ростом, совершенно седой, хотя ему даже сорока не стукнуло. Он решительно пожал мне руку и кивком предложил выйти на улицу.

– Ну, что там стряслось у тебя? – буркнул хмуро он, доставая из форменного кителя пачку «Беломора». Прикурив папироску и пустив струю сизого табачного дыма в мою сторону, нетерпеливо передвинул мундштук из одного уголка рта в другой.

– Мне нужно найти одного человека, – признался я.

Довлатов понимающе кивнул:

– Бизнес, вижу, у тебя не умирает?

– Пока живет.

– Меня возьмешь к себе, если уволят?

– Можешь не сомневаться. Тогда уж точно откроем детективное агентство.

Майор грустно усмехнулся. Видимо, он не очень верил в такую перспективу.

Я достал снимок и протянул его майору.

– Мне сказали, он когда-то служил в спецназе. Правда, не знаю, когда и где. Но, может, ты чем поможешь?

Лицо у майора при виде человека на фотографии несколько омрачилось. Он быстро возвратил мне снимок. Я понял, Довлатову что-то известно о нужном мне субъекте.

– Зачем тебе этот человек? – отведя глаза в сторону, спросил майор.

– Попросили найти, вот я и ищу.

– Я бы посоветовал тебе отказаться от этой затеи.

Мне что-то стало не очень хорошо от его предупреждения. Довлатов обычно словами не разбрасывался.

– Ты его знаешь?

– Он служил у нас, – подтвердил майор. – Они пришли примерно через год после тебя.

– Они?

– Их было трое. Все из Чечни. Обожженные войной, обозленные на всех и вся. В общем, тертые ребята, которые не верили ни во что и не боялись никого и ничего. Вместе служили в Чечне, вместе оформились и к нам в спецназ.

– Почему ушли?

– Знаешь, как о некоторых говорят? Они сначала стреляют, а потом разбираются.

– Эти тоже так поступали?

– Нет. Они просто стреляли. И не разбирались. Потому как считали себя правыми. Всегда.

– Сильные ребята.

– Да, крепкие. Но с израненными душами, которые так и не смогли залечить.

– Слишком перегнули палку?

– В одном заведении вместе с преступниками расстреляли и нескольких безвинных людей. Их едва не посадили. Но кое-как мы это дело спустили на тормозах, плюс боевое прошлое. Короче, просто уволили – и все.

– Что с ними стало дальше?

– Не знаю, – пожал плечами Довлатов.

– А этот? – я помахал снимком.

– Его звали Корш. Сокращенно от фамилии Коршунов.

– Где его можно найти?

Довлатов вновь пожал плечами.

Я взглянул на снимок и задал очередной вопрос:

– А где мог этот Корш в форме сняться?

– Кто его знает. Но форма наша. Нашей группы. Значит, снимался он еще во время службы у нас.

– Его квартира уже больше трех недель пустует. Родители живут на Украине. Может, у него какая-нибудь дачка есть?

– Мне и о его квартире не было известно.

Я нахмурился. Сведений было, что называется, с гулькин нос. И с чего начать поиски требуемого объекта, по-прежнему оставалось вопросом.

– А у Корша не было какой-нибудь характерной привычки? – попытался я подойти с другого конца к разрешению своей задачи.

– Привычки? – Довлатов бросил окурок в сторону и саркастически ухмыльнулся. – Кроме как убивать – никакой.

– Вот не везет! – в сердцах воскликнул я.

Майор развел руки в стороны – дескать, извини, браток, – и неожиданно так с распростертыми руками и застыл. А затем быстренько принял прежний вид.

– Что-то не так? – заинтересованно посмотрел я на Довлатова. Почуял, что тот вспомнил нечто. И, видимо, совсем не второстепенное.

– Не знаю даже, привычка это или нет... – неуверенно произнес Довлатов.

– Ну, ну, – подначивал его я, словно звал на подвиг.

– Корш был с густой шевелюрой. Короткой, но очень густой.

– И что же? – не понял я вначале.

– Он каждую неделю ходил в парикмахерскую и делал укладку. Очень уж гордился своими волосами.

– В одну и ту же парикмахерскую? – с надеждой осведомился я.

– Да. Салон на Старом Арбате.

Это уже было что-то. Обычно люди своих привычек не меняют. А если меняют, то делают это весьма неохотно.

– Может, и вся троица такая была? – с некоторой усмешкой спросил я.

– Нет, – серьезно, не замечая моей иронии, проговорил майор. – Только Корш.

Я некоторое время простоял в задумчивости, а затем поблагодарил:

– Ну что ж. Спасибо и на этом.

Довлатов протянул мне для прощания руку:

– Обращайся, если что.