– Опа… – Вовчик-водитель резко нажал на тормоз. – Плохо!

Трофимов и сам заметил неладное: внешнее освещение не работало, коттедж тонул в ночной темноте. Выключить его можно только изнутри, но делать это домочадцам категорически запрещалось.

– Может, Ольга? – Водитель, порывшись в бардачке, вытащил «ТТ». – Или Света?

– Никогда не выключали… – Трофимов почувствовал, как внутри кольнуло беспокойство. – Кроме них, никого не должно быть.

– Пойду проверю… Ты, Михал Саныч, садись за руль – если что, уезжай…

– Конечно! Бросил дочь и уехал! Че несешь? – Пассажир нервно закурил. – Давай, жду тебя 10 минут. Аккуратно там…

– Как знаешь. – Вовчик открыл дверцу и бесшумно скрылся в кустах, махнув рукой пассажирам джипа: «Сам!» Михаил Александрович заметил, как он тенью скользнул к задней стороне дома.

Время тянулось медленно, за десять минут Трофимов выкурил три сигареты и зажег четвертую. Никаких посторонних звуков не доносилось, он заглушил двигатель: одинокая ночная птица щебечет среди деревьев, едва слышно поет радио… Ярко – так, что пришлось зажмуриться, – включились прожекторы, залив светом территорию.

На пороге дома появился Вовчик, жестом показал: все в порядке.

– Ну? – Трофимов подошел к водителю. – Что там?

– Да вроде нормально… – Вовчик засунул пистолет за ремень. – Дома, правда, никого. На столике журнальном записка, я не стал читать, мало ли…

– Ольга где бродит? – Бизнесмен глянул на часы. – Два часа ночи! Ладно, – он сплюнул, – загоняй машину в гараж и отдыхай.

– Может, еще раз, на всякий случай, дом обойти?

– Да не надо, что толку? Видать, случайно выключили… Скажи этим, – кивок в сторону «Паджеро», – пусть завтра не опаздывают, и отдыхай, – Трофимов хлопнул водителя по плечу и прошел в дом.

«Папа, ушла с друзьями на дискотеку. Позвоню. Оля».

Бизнесмен раздраженно смял тетрадный листок и бросил на пол. Дочь не ночевала дома в первый раз, знал, что такое рано или поздно случится, но, как выяснилось, оказался не готов. После смерти жены Трофимову пришлось взять на себя обязанности обоих родителей, с которыми он не справлялся. Ольга не знакомила отца с друзьями, не делилась своими увлечениями, переживаниями – по сути, ничем, что окружало ее в жизни, и такое отношение вполне устраивало обоих… до сих пор.

Теперь ей семнадцать – возраст опасный и непредсказуемый! – времени два часа ночи, и ее нет дома. Трофимов волновался, хоть и не признавался в этом даже себе.

Он налил полстакана виски и устроился перед телевизором. Шли местные новости, интервью полковника милиции Никонова:

– Павел Анатольевич, как вы оцениваете нынешний уровень преступности?

– С удовольствием могу заверить горожан, что наш город занимает лидирующие позиции в борьбе с ней. Конечно, криминальные элементы не дремлют – только и ждут проявления нашей слабости! – но мы не допустим произвола на вверенной территории. Приоритетным направлением лично я считаю разгул коррупции в верхних и средних эшелонах власти – вот где настоящая проблема! Душат честных людей, прикрываясь российским флагом… Таких мерзавцев будем ловить и наказывать по всей – я подчеркиваю! – строгости закона и без всяких поблажек!

Выглядит полковник Никонов очень убедительно: глаза горят праведным огнем, гордый профиль чуть приподнят, звезды парадной формы играют в свете софитов… Кремень! Враг не пройдет!

Трофимов с циничной усмешкой переключил канал.

Звонок мобильного телефона раздался около четырех утра, когда бизнесмен почти спал.

– Да? – определитель высветил «Дочь». – Ну и где ты шатаешься?

– Доброе утро. – Наглый голос заставил мгновенно проснуться. – Не разбудил?

– Кто это?

– Хороший человек! Еще глупые вопросы будут?

– Слышь, хороший человек! «Трубу» дочери передай и ищи место, где будешь прятаться! – Трофимов напрягся: – Оно тебе скоро понадобится!

– О, какой злой и страшный… Ну-ну… – Собеседник хохотнул.

– Ты вообще понимаешь, с кем разговариваешь, баран? Кому звонишь?

– Звоню отцу козы, которая сейчас привязана к стулу передо мной. Угадал? – он веселился.

– Дай. Телефон. Моей. Дочери! – Трофимов говорил «печатая слова». – Или…

– Что «или»? – собеседник повысил голос. – Убьешь меня? Знаю, можешь – только поздно будет: разрежем твое отродье на шесть частей и раскидаем по городу… Хочешь? – вдруг появились злые интонации. – Можем вообще перестать разговаривать, Трофимов. Дай повод – и больше нас не услышишь… Лично отправлю тебе пакет с мясной начинкой! Хочешь?

Бизнесмен молчал. Голос собеседника точно не подростковый – слишком уверенный, злой… так не шутят. Вдруг действительно похищение? Тогда волновать звонившего не следует – успокоить, пообещать, что они там хотят, потом вычислить и…

– Хочу услышать дочь. Может, ты телефон «подрезал» и «чешешь» мне…

– Соображаешь… – послышалось будто бы одобрение. – Погоди… Откройте ей пасть!

– Папа… – От ее голоса у Трофимова сперло дыхание: дочь рыдала. – Они… забрали… вот…

– Оля, слышишь? Все нормально, я разберусь! Оля…

Послышался шорох.

– Все, связь прервана! – снова похититель. – Понял, что мы не шутим?

– Допустим. Чего надо? – усилием воли Трофимов взял себя в руки: теперь многое зависело от «холодной» головы. – Излагай.

– Правильный разговор! Короче, так: сроку даем три дня, соберешь и упакуешь пять миллионов долларов, купюры по сто и пятьдесят. Куда привезти – скажем.

– За три дня такую сумму не собрать… – Требовалось выиграть время, – нужно больше.

– Старайся – соберешь! – отрезал собеседник. – Ни минутой больше у тебя нет! Позвоним и скажем, куда везти. Ясно?

– Ясно… – Трофимов записывал в маленький блокнот. – Что еще?

– Еще хочу сказать: не пытайся использовать свои связи и людей. Если заметим – убьем девку! Знаем о твоих контактах с полковником Никоновым, знаем «быков» из агентства «Эдельвейс», знаем ссученных чужих бойцов – все знаем! Начнешь суетиться – получишь от нас подарочек! Вова Палач тоже у нас под контролем, действия службы безопасности… Да все! Хоть куда обратись – и больше разговаривать не будем, – он хмыкнул.

– Откуда информация? – Трофимов не надеялся на ответ – и не получил его. Связь прервалась.

Он тут же набрал номер.

– М-м?

– Вова, быстро иди в кабинет. Сегодня мы не спим.

– «Ствол» брать? – водитель мгновенно проснулся. – Что делать надо?

– Пока думать. Все, жду.

Бизнесмен вытер вспотевший лоб. Противник нанес удар, и впервые в жизни Трофимов не мог достойно на него ответить – все контрходы оказались просчитаны и блокированы.

Вовчик появился в кабинете через пять минут. Было странно наблюдать, как этот двухметровый широкоплечий человек, лицом больше похожий на неандертальца, умеет передвигаться – его движения, почти бесшумные, были наполнены опасной, непередаваемой грацией. Глаза – синие, без какого-то определенного выражения – моментально сканировали помещение, отмечая малейшие детали и занося их в память, чтобы в случае опасности использовать для своих целей. Вова никогда не нервничал – Трофимов ни разу не видел признаков волнения, – но всегда был насторожен и готов к атаке.

Сейчас он устроился в широком кресле напротив стола, ожидая начала разговора.

– Короче, Вова, дело – дрянь… – Трофимов стучал ручкой по столешнице. – Только что мне позвонили…

Он быстро рассказал помощнику о предшествующих событиях.

– Хм… – Вовчик дергал мочку уха. Бизнесмен не мешал: под уродливой внешностью скрывался живой, цепкий ум и безупречное логическое мышление. – Скорее всего, залетные – больше, на первый взгляд, некому.

– Слишком много знают для залетных, – тут, чую, без Бахи не обошлось. Похитить, требовать выкуп – их тема, нерусская. Странно, что он на такое решился, – вроде нормально все было, и вдруг…

– Баха? Может быть… Хотя, по слухам, у него там тоже не все в порядке – молодые покусывают. – Вовчик пожал плечами. – Мне кажется, не станет он войну с тобой, Михал Саныч, развязывать – не потянет. Надо в другом месте искать, авось что и всплывет…