Палец над ноутбуком дрогнул, ударил в «коврик», запись прервалась. Седовласый внимательно посмотрел на Лаврова.

– Почему вы именно мне показали эту запись? – спросил майор, не дожидаясь, пока пауза станет слишком долгой.

– Ну как же? Ведь со слов этих журналистов получается, что это ваши коллеги, офицеры спецназа ВДВ зверствуют.

– Через десантуру прошли тысячи советских и российских мужчин. Но уроды найдутся в любом окружении. Не могу исключать, что один из них мой воспитанник. В спецназе, кроме любви к Родине, чувству долга и офицерской чести, еще учат выживать и убивать. Ученики попадаются разные, кто-то больше успевает по одному предмету, кто-то по другому.

– Вас не насторожило то, что главаря наемников его подчиненные назвали Бахтияром?

– Бахтияр – довольно распространенное среди мусульманских народов имя. Если не ошибаюсь, оно означает «счастливый». Вот и называют родители так мальчиков. Каждому хочется верить, что его ребенок обретет счастье. А там, как уж жизнь сложится. – Лавров почувствовал, что от него ожидали более конкретного ответа. – Чаще всего это имя встречается у татар и азербайджанцев.

– Значит, имя не насторожило. А если предположить, что Бахтияр не имя, а кличка?

– Может быть, и так.

– Хорошо, майор. К этому мы вернемся чуть позже. А что вас однозначно насторожило? – Седовласый поигрывал пальцами над «ковриком мышки». Лавров пожал плечами:

– Во-первых, судя по рассказу торговца, бойцы «эскадрона смерти» не прятались, действовали почти в открытую и практически не пытались задержать грузовичок, на котором ему посчастливилось удрать.

– Им платят за проведение акций устрашения, за показательные расправы и убийства. Они же наемники – иностранцы, им в Сирии не жить, у них тут нет родственников и друзей, они действуют по негласному распоряжению властей. Чего им опасаться?

– Разрешите не согласиться. Если торговец не ошибся, то их главарь говорил на сирийском диалекте арабского почти без акцента. Значит, жил до этого в Сирии довольно долго, минимум несколько лет, его могут опознать. С другой стороны, показная жестокость – демонстрационная, они специально не прячут лиц, получается, что и отца семейства упустили намеренно, чтобы он рассказал о том, что случилось. И в этом – нестыковка.

– Очень хорошо, товарищ майор, ваши выводы совпадают с выводами наших аналитиков, – оживился седовласый.

– И вторая нестыковка, самая главная, – продолжал излагать свои сомнения Батяня. – Почему наемники – именно русские?

– Русские – в смысле выходцы из России, из бывшего СССР, – корректно уточнил чин из ГРУ. – Все-таки Бахтияр не русское имя. Могу подсказать ответ. Высокий уровень подготовки.

– В этом вы правы. Но российский наемник в настоящее время – дорогой наемник. Тысячу зеленых он и на Родине легко заработает. Его услуги стоят несколько десятков тысяч. А ведь для убийства гражданских хорошей подготовки и не требуется. Почему бы в «эскадроны смерти» не набрать наемников-негров из бедных африканских стран? Эти ребята после Ливии остались без работы. Они и за двести долларов в месяц с песнями и плясками подрядятся резать и детей, и женщин.

– Темнокожие в военной форме – не характерная часть сирийского населения. Можно сказать, чужеродная.

Лаврова немного покоробило, что седовласый даже в беседе один на один избегает безобидного в русском языке слова «негр».

«Вот же, – подумал Батяня. – Матом загнуть он может, а «негр» произнести у него язык не поворачивается. Да, вирус политкорректности проник и в ГРУ».

– Так и русские – чужеродная часть сирийского населения, – возразил он. – Их местные за километр от своих отличат.

– И тут ваши выводы совпадают с выводами моих аналитиков, – почему-то обрадовался седовласый.

Андрея начало раздражать, что ему не говорят четко и однозначно, а беседа идет постепенно и намеками, в таком алгоритме, если бы его подготавливали – собирались сообщить про смерть близкого человека.

– Подброшу еще факт, – седовласый стал предельно серьезным. – Имеется информация, что командир «эскадрона смерти» Бахтияр – не кто иной, как ваш бывший сослуживец капитан Бахтияров, Дениз Русланович. С которым вы…

– Этого не может быть, потому что не может быть никогда! – тут же отмел это предположение Батяня. – Дениз не из тех, кто убивает детей.

– Вы сами говорили, что в спецназе, кроме всего прочего, учат убивать, – напомнил седовласый.

– Да он себя не пожалел, на верную смерть пошел, чтобы ребят спасти. Он герой! – возмутился Лавров. – Ведь тогда…

– Я знаю о том случае, именно поэтому наш выбор и пал на вас, – прервал Андрея седовласый. – К сожалению или к счастью, но совершать героические поступки способны и негодяи. Вспомните Адольфа Гитлера: он в Первую мировую войну еще ефрейтором заслуженно был награжден Железным крестом. Чем не герой?

– Никогда не поверю. Я за Бахтиярова, как за самого себя, поручиться могу, – убежденно произнес Батяня.

– Но вы с ним давно не виделись. Десять лет, если не ошибаюсь… Больше? Тем более. Время меняет людей. Посмотрите вот это! – Плазменный экран на столе командира части ожил, когда седовласый ударил пальцем по «коврику» на ноутбуке, ударил и тут же стал комментировать:

– Я бы тоже не стал подозревать Бахтиярова, если бы не видео, заснятое камерой банкомата, установленного напротив дома, в котором жила семья Авада Эдельби. Главарь «эскадрона смерти»…

Лавров видел, как мужчина в камуфляже подходит к банкомату, набирает код, ждет, когда аппарат отсчитает ему деньги…

– У капитана Бахтиярова было сильно изранено лицо, – глухо проговорил Батяня. – Хирург ему практически «слепила» новое. После этого я встречался с Денизом всего несколько раз, фотографий он мне не дарил, но похож, очень похож.

– Вглядитесь, это важно. Из всех фотографий с его новым лицом в нашем распоряжении есть лишь пара небольших снимков с документов десятилетней давности. Мне не меньше вашего хочется верить, что это не Бахтияров, но факты – вещь упрямая.

– Остановите кадр. Можно укрупнить?

– Пожалуйста. Разрешение позволяет.

Лицо мужчины укрупнялось, заполняло весь экран, затем на нем остались только глаза. Седовласый знал, что именно интересует Батяню. На Лаврова смотрела пара разноцветных глаз: один пронзительно синий, второй – зеленый. Все совпадало: Сирия, татуировка ВДВ, лицо, а главное – глаза… Андрей вынужден был произнести:

– Получается, это он. Ошибки быть не может? Дата записи – не монтаж? Может, эта запись с другого банкомата или сделанная в другое время?

– Мы получили ее по своим надежным каналам, – строго сказал седовласый. – Запись подлинная. – А затем окончательно добил Лаврова: – Банковская карточка, которой он пользовался в этот раз, эмитирована на имя Анны Стрельцовой. У вас еще остались сомнения?

– Сомнения всегда остаются, – вздохнул Батяня. – Теперь понятно, почему вы не сразу перешли к конкретике. Понимаю, что вам известно больше, чем только последний эпизод. Я слушаю.

– Полгода тому назад Дениз Бахтияров загадочно исчез из Дамаска, вроде бы у него начались разногласия с начальством, поссорился с женой, бросил работу. Накоплений у него не было. Значит, лишился средств к существованию. Потом возле него появились… подозрительные личности. Вот и получается, что он вполне мог поступить на преступного рода службу, найти людей, натренировать их и…

Лавров слушал, стараясь отстраниться от того, что речь идет о его друге, он просто сканировал сознанием информацию и уяснял задачи.

Седовласый тем временем продолжал:

– …Я не знаю мотивов, какие побудили капитана Бахтиярова к подобным действиям: бедность, шантаж, жажда наживы… Короче говоря, наш выбор пал на вас, поскольку вы знаете его привычки, предпочтения, наклонности, приемы и манеру ведения боя. Вы, возможно, единственный человек, к мнению которого он еще сможет прислушаться, единственный человек, в которого он не выпустит пулю мгновенно, а задумается перед этим. Вы согласны со мной?