– Ничего, Пётр Михайлович! Пусть, пусть едут эти мафиозники… – В голосе Андрея прозвучали нотки сарказма. – Пусть! Если надумают устроить нам какую-то подлянку, жизнь им малиной не покажется – уж это я обещаю!

Незадолго до отбоя он прошел по всем купе, где ехали члены экспедиции, чтобы проверить, как там идут дела. В основном дорожная жизнь научных работников и распределенных между ними спецназовцев протекала в обычном, «штатном» режиме, без намека на вероятность каких-либо форс-мажоров. Кто-то уже начал укладываться спать, кто-то, имея наклонности завзятого гурмана, даже в такой поздний час уплетал бутерброды с сыром и колбасой, запивая их чаем, доставленным проводницей Ларисой. Кто-то лениво перелистывал страницы книг и журналов, а кто-то никак не мог наспориться, уже давно забыв, с чего, собственно говоря, началась стихийная, но, тем не менее, чрезвычайно напряженная и жаркая дискуссия…

В самом отдаленном купе, в отличие от всех прочих, атмосфера сложилась и вовсе далекая от научной, и даже просто свойственной обычной дорожной компании. Постучав в дверь и услышав дружный хор необычно веселых и даже возбужденных голосов: «Вой-ди-те!..» – Лавров сразу же понял – тут что-то не так.

И действительно, обитатели этого купе – две лаборантки, «мэнээс» с пышным, есенинским чубом и спецназовец Юрка Борисенко выглядели чрезвычайно жизнерадостными, и даже сверх того. Ярко-розовые лица и блестящие глаза без подсказок говорили о том, что сложившийся здесь «квартет» уже успел употребить чего-то разгоняющего кровь и веселящего душу. Причем в весьма изрядной дозе. Красующаяся на импровизированном «дастархане» бутылка кубанского вина, наполовину уже опорожненная, скорее всего, была далеко не первой.

Цветя безудержными улыбками, лаборантки при появлении Андрея дружно издали ликующее: «О-о-о-о!!!..» и усердно начали приглашать его к их «шалашу». При этом взгляды у девушек были отнюдь не целомудренными.

Юрка, едва Лавров шагнул в купе, вскочил на ноги и, стараясь притвориться абсолютно трезвым, с преувеличенно строгим видом начал докладывать:

– Товарищ майор, за время ваш… ваш-шего присутствия… То есть отсутствия… Гм… В общем, никаких происшествий не случилось, – наконец-то завершил он, особо отчетливо, с чувством выделив последнее «не случилось».

Слушая его, девушки с громким хохотом повалились одна на другую. «Мэнээс» тоже, не выдержав, фыркнул и отвернулся.

– Ладно, Юра, вольно. Садись, – Андрей чуть приметно махнул рукой. – Только давай так определимся – тебе, наверное, уже хватит. Ты меня понял? Учти, в данный момент – это у них свободное от работы время. А вот мы с тобой на работе.

– Так точно… – Не поднимая глаз, тот в знак согласия мотнул головой.

– Товарищ майор… – несколько вкрадчиво заговорила одна из лаборанток – полненькая, круглолицая крепышка, но другая – изящная шатенка, ее перебила:

– Свет, ты чего тут официозничаешь? В армии, что ль? У него ведь, между прочим, есть имя. И зовут его Андрей… Андре-е-е-й… – чуть зажмурясь, с некоторой даже негой в голосе протянула она. – Мне так нравится это имя!.. М-м-м! Андрей, а может, останетесь с нами? А?

Она одарила Лаврова столь жарким взглядом, что у него даже взмокла спина и отчего-то защекотало где-то в животе.

– Спасибо за приглашение, но у меня, как вы уже знаете, служба… – стараясь придать голосу невозмутимость, уведомил Андрей.

– Рит, чего ты к человеку пристала? Слышала же, что служба у него! – Светлана с утрированной строгостью одернула свою приятельницу. – Пост номер один – проводница Лариска. Тут уже весь вагон знает, что она об него все глаза обломала, а ты не в курсах. А что? Краля хоть куда – и фигурка, и лицо…

Андрей рассмеялся.

– Нет, Света, Лариса тут ни при чем. Между нами, откровенно говоря, ничего не было и не намечалось. А насчет работы я не для красного словца упомянул. Нам с Юрой и в самом деле расслабляться нельзя. Вы в курсе дела, что крыша нашего вагона вон в том конце – вся в крови? Три часа назад некие отморозки пытались убить Петра Михайловича. Ну, скажем так, к счастью, их удалось опередить. Судя по всему, один из киллеров уже в «стране вечных снов». Вы же видели, как тут полиция работала?

– Тю! А мне подумалось, что это так, для пущей важности они сюда приперли… – Светлана изобразила недоуменную гримаску. – Вроде как бы учения по борьбе с условным противником. Да, народ, «поднаркозились» мы клево! Тут, ёшкин кот, война идет полным ходом, а мы-то и не знаем…

– Господи! – Рита смотрела на Лаврова широко раскрытыми глазами. – А я что-то вообще ничего не слышала. Дрыхла, как пожарная лошадь. А вы что, его грохнули? – Правой рукой она изобразила пистолет.

– Надо полагать, ранил… – лаконично уточнил Андрей. – Не исключаю и того, что серьезно.

– Ой! Я теперь ночь спать не буду… – с каким-то шутовским выражением глаз томно простонала Светлана.

– Что, страшно стало? – с веселой язвительностью прищурился «мэнээс».

– Не-е-е-т… Мне всю ночь будет видеться этот мужчина, Андрей – смелый и брутальный, с взведенным курком… пистолета.

Приятельницы снова залились смехом. Закрыв за собой дверь, Лавров зашагал к своему купе. «Вот черти неуемные! – с трудом сдерживая смех, мысленно выругался он. – Ничем их не проймешь…»

Академик Дёмин к этому времени уже улёгся спать. Но когда Андрей, стараясь идти на цыпочках, направился к своему дивану, сосед по купе тут же открыл глаза и негромко поинтересовался:

– Ну и как там народ? Всё в порядке?

– В общем и целом – да, – кивнул Лавров, прямо в одежде ложась на диван. – Если не считать некоторых мелочей, типа попойки в самом дальнем купе.

– А-а-а… Там Светуська с Ритуськой, Эдик Дрожкин и кто-то из твоих ребят, – без труда припомнил Петр Михайлович. – Да, компания, что называется, и спетая, и спитая. Я бы этих троих давно уже выпер с работы. Как поездка – так обязательно попойка, обязательно дым коромыслом. И не только… Обе девахи в разводе, обе, говоря по-народному, слабы на передок. Так что головной боли с ними хватает. Эдя – тоже еще тот гусь лапчатый… Но вот как специалисты – цены им нет. Эрудиция и чутье на находки – исключительные. Пашут, как лошади – натужно, можно даже сказать, остервенело… Если выгнать, то заменить будет уже некем.

– А по-моему, они нормальные ребята, – Андрей пожал плечами. – Весёлые, жизнерадостные. Мне, например, понравились…

– Ладно, ладно, не заступайся – выгонять я их и не собирался. Пусть чудят… – видимо, уже засыпая, пробормотал академик.

Приглушив ночник до минимума и опустив специальную светонепроницаемую шторку на окне, Лавров сунул пистолет под подушку и погрузился в зыбкий полусон, когда перед глазами маячат несвязные сновидения, а уши ловят каждый подозрительный шорох.

Поезд прибыл к перрону барнаульского вокзала, старинного одноэтажного здания с двумя длинными флигелями, тянущимися в обе стороны, в шестом часу утра по местному времени, что соответствовало третьему часу ночи в Москве. Яростно зевающая «археобанда», закинув свое имущество в грузотакси, разместилась в автобусе, нанятом помощником Дёмина по хозчасти. Андрей, загружаясь в салон последним, оглянулся на однажды уже виданный им вокзал и ностальгически улыбнулся – как давно он здесь не был! А кажется, только вчера… И кто бы мог подумать, что попадет он сюда еще раз при таких вот, не совсем обычных обстоятельствах?!

Засыпая на автобусных креслах, археологи даже не заметили пути, пройденного автобусом до гостиницы. В качестве временного пристанища Дёмин избрал гостиницу «Алтай» – четырехэтажное оранжевое здание в центре города еще довоенной постройки, с балкончиками старинного фасона, фигурной каменной кладкой углов и карнизов. К многозвездным отелям «Алтай», наверное, отнести было бы трудно. Но академик Дёмин, бывая в Барнауле, предпочитал останавливаться именно здесь.

Разбредясь по отведенным номерам, большая часть членов экспедиции продолжила начатое в автобусе дело – завалилась спать, поскольку все были измотаны более чем двухсуточной болтанкой в вагоне. В числе немногих, кто остался на ногах, оказались и сам академик, человек спартанской закалки, и Андрей Лавров, рассудивший, что отоспаться еще успеет, а пока что лучше как следует увидеть Барнаул хотя бы сейчас – в прежнее время по понятным причинам ему было не до экскурсий.