Югенэн вынимает из ящика чековые книжки, заполняет, передает Мерюзу. Тот быстро проверяет.

— Поскольку я не могу пешком возвращаться в Лион, то позволю себе одолжить у вас машину; вы найдете ее потом на площади Терро.

Мерюз делает два шага к двери, оборачивается.

— Да, последнее. Вы должны дать мне слово, слово честного человека, что не станете разглашать нашу сделку, ну, скажем, до полудня.

Югенэн слишком поспешно отвечает:

— Даю вам слово.

— Не торопитесь, — заявляет Мерюз. — Мне не нужны сиюминутные обещания. Вы действительно обещаете?..

— Я обещаю вам, — твердо говорит Югенэн.

— Я верю… Хочу верить, что, если вдруг вам придет в голову мысль предать меня, вас остановит то обстоятельство, что я мог застрелить вас, получив свои чеки. Ибо, согласитесь, сейчас меня уже ничто не сдерживает… Хотя нет, кое-что держит. Эта гербовая бумага, которую вы подписали. Эта бумага священная!.. Я даже не буду вас связывать… К чему эти грубые методы?.. Я дал слово и сдержал его… Вы дали слово… Честность в делах — вот мой девиз. Всего хорошего, мсье.

Мерюз выходит. Наблюдая через окно, Югенэн видит, как он входит в гараж и через мгновение уезжает на «DS».

…И только тогда Югенэн приходит в себя. Он бросается к записной книжке, лихорадочно листает ее.

— Так, Лионский депозитный банк… Вот!

Он быстро набирает номер.

— Алло, мадемуазель, соедините меня с номером 37–33–56 в Лионе, мой номер 94 в Сен-Фортунате… Это очень важно… Да, спасибо.

Он что-то бормочет в ожидании связи, его переполняет злоба.

— Алло… Ах, занято?! Черт!.. Мадемуазель, тогда соедините меня с… — он листает свою книжку, — номером 24-31-89 в Лионе… Да… Алло… Алло… «Сосьете женераль»? Говорит Шарль Югенэн, счет № 12 304… Сейчас к вам обратится один человек… с чеком на предъявителя на пять миллионов… ну, пятьдесят тысяч, если вам так больше нравится… Не оплачивайте!.. Это — мошенник… Сейчас нет времени объяснять… Мне еще нужно позвонить в полицию…

Он вешает трубку и снова набирает номер.

— Мадемуазель! Попробуйте еще раз номер 37-33-56 в Лионе для 94-го в Сен-Фортунате… Да… Алло… Ах, все еще занято… Нет-нет, не разъединяйте, только не разъединяйте… Дайте мне другой номер. — Он снова листает книжку. — Вот. Соедините меня с…

— Так-так! — раздается знакомый голос.

Югенэн, вздрогнув, поворачивается. Трубка безвольно падает из его руки на кипу бумаг. На пороге, по- прежнему в маске, стоит Мерюз. Пистолет его направлен на Югенэна.

— Вот оно, слово честного человека! — восклицает он. — А я-то еще колебался — возвращаться или нет… И все повторял себе: «Невозможно, чтобы мсье Югенэн так поступил, ведь он не похож на неблагодарное чудовище. Сейчас он наверняка думает, что я мог его убить, получив чеки. Он, очевидно, думает, что я мог потребовать больше… Ну, и потом, он ведь подписал…

Подписал!» Я провел опыт, — продолжает Мерюз. — И обошелся он мне в один чек, то есть в пятьдесят тысяч франков. Недорого. Подобные опыты для меня бесценны… Зато теперь я знаю. Уверен, что господин Шарль Югенэн не выполняет принятых на себя обязательств, и прихожу к выводу, что свое состояние он сколотил, обманывая других людей…

Мерюз вплотную придвинулся к столу.

— Господин Югенэн, вы, наверное, помните, что недавно говорили своему клиенту? «Вы читали. Подписали. Были согласны. Контракт есть контракт». Это ваши собственные слова. Еще вы добавили: «Или вы заплатите, или вернете участок, потеряв залог». Я ничего не перепутал?

— Это были пустые угрозы. Вы же понимаете, что…

— Нет, мсье. Я вас знаю. И сейчас применю к вам ваш же прием. Вы мне все возместите. Иначе говоря, господин Югенэн, я заберу у вас ту жизнь, которую продал вам. Я вас убью.

Мерюз снимает ставшую ненужной маску.

— Мерюз! — восклицает Югенэн.

— Да, Мерюз. Тот самый малыш Мерюз. Олух, как вы называли меня за глаза. Помните, у меня не было никаких способностей к работе продавца, я не умел спорить, убеждать клиента…

Мерюз возбужденно ходит по комнате, переставляя предметы. Он замечает телефонную трубку на кипе бумаг и аккуратно кладет ее на место.

— Я был не прав, указывая на недостатки и вместе с тем отмечая достоинства одной из сделок. В общем, я был слишком скрупулезен… Вы часто твердили мне: «Жизнь вас научит!» И вот результат. Она меня не научила. Я все так же наивен. Для меня подпись — это подпись… Сделка — это сделка.

Он достает из кармана контракт и два чека.

— Я еще могу получить вот по этому в «Лионском кредите», в качестве возмещения убытков. Но теперь уже не хочу. Мне нужно, чтобы вы устыдились. Возьмите свои чеки. А я заберу вашу жизнь.

Звонит телефон, и Югенэн машинально смотрит на часы.

— Должно быть, жена… Она уехала вчера вечером и обещала позвонить, как только приедет.

Мерюз знаком велит ответить и берет параллельную трубку.

— Алло… Это ты?.. Доехали хорошо?.. Ну и отлично… Что ты говоришь?.. Мой голос?.. А что с ним?.. Не такой, как всегда?.. Да нет, уверяю тебя. Со мной все в порядке… Когда приеду?.. Как только смогу… Ну ладно, целую… Целую вас обеих… Да… Да…

Югенэн вешает трубку.

— Вы слышали… Это моя жена… Моя дочь… Вы не можете этого сделать.

Вместо ответа Мерюз смял контракт и швырнул его в корзину.

— Я дам вам в два раза больше… в три… в «Лионском кредите»! — кричит Югенэн. — Они ведь не предупреждены…

Мерюз с упреком смотрит на него.

— Вы пытаетесь меня подкупить?

— Пятьсот тысяч… По-старому — пятьдесят миллионов… Все, что есть на моем счете… В конце концов, нельзя же убить вот так, ни за что!

Мерюз пожимает плечами, поднимает руку и старательно прицеливается.

— Как это ни за что? За принцип. Поверьте, я сам сожалею…

Раздается выстрел, и Мерюз чуть не падает. Он сжимает свою раненую руку, уронив пистолет.

Инспектор Легрен кладет оружие в карман. Два санитара набрасываются на Мерюза и уводят его.

Легрен делает несколько шагов, протягивает пачку сигарет и зажигалку подавленному Югенэну.

— Да… Вовремя вы… — бормочет Югенэн. — Еще бы секунда… Он же сумасшедший.

— На сей раз, — говорит Легрен, — я обещаю, что больше он не сбежит.

— Но как вы узнали, что он здесь?

Легрен улыбается. Он снимает телефонную трубку и кладет на стол.

— От телефонистки, которую вы просили не отключаться. Вам повезло, что здесь нет автоматической связи… Она подождала… а когда услышала, что кто-то собирается вас убить, тут же сообщила нам… Я как раз искал больного, сбежавшего из клиники Фурвьера, сопоставил факты… и, естественно, поторопился.

Легрен берет трубку, подносит к уху.

— Алло… Вы здесь, мадемуазель?.. Вы слышали меня?.. Все произошло именно так, не правда ли?.. Еще раз благодарю за инициативу… и примите благодарность от мсье Югенэна… Что?.. Ему звонят?

Он протягивает трубку Югенэну.

— Вас!

— Алло!

Лицо Шарля Югенэна внезапно смягчается, становится почти добрым.

— Ах, это снова вы, господин Пейроль… Нет-нет. Не извиняйтесь, вы совсем не помешали… Даже очень хорошо, что позвонили… Почему?.. Потому, что я тут подумал… Пересмотрел ваши аргументы. Вы просили у меня отсрочку. Я вам ее предоставляю… Нет-нет. Не благодарите… Что?.. Но ведь я обещал вам… Ну, что вы, господин Пейроль, вы же знаете, если я что-то обещаю…

Марсель

Марсель-Сен-Шарль.

Выйдя из «Голубого экспресса», пассажир подзывает носильщика и вручает ему пару огромных шикарных чемоданов. Высокий, широкий в плечах, смугловатый, с небольшим шрамом на скуле, он с удовольствием осматривается по сторонам, закуривает сигарету и шагом завоевателя шествует по перрону. Это — Жозеф Бартоли, по прозвищу Большой Джо. Он вернулся домой.

Луи Бергань отодвинул стакан анисовой, достал из портфеля досье и раскрыл его на маленьком мраморном столике.

— Две судимости еще ничего не значат, — произносит он. — Важно, что статьи разные и что осуждали тебя каждый раз не больше чем на год.