— Он — нет, — выдыхает Мартина. — Но тот, другой, который повсюду преследует меня на «дофине»… Я знаю, что Патрис звонил ему сегодня утром, видимо сообщая об этой прогулке. А сейчас, раз я не с Патрисом, он должен быть где-то неподалеку.

Она тревожно оглядывается по сторонам.

— Послушайте, Мартина, нельзя же вот так прожить всю жизнь? Это ужасно!

Он хочет взять ее за руку, но Мартина уворачивается.

— Напрасно я пришла, — беспокоится она.

— Ну ладно! Допустим, нас увидят вместе. Что он может сделать?

— Молчите! — вскрикивает она. — Это будет ужасно. Прошу вас, Антуан, если вы действительно испытываете ко мне дружеские чувства, откажитесь. И простимся на этом.

— Что вы говорите?! Я хочу, чтобы вы все объяснили мне, Мартина… Должен же быть какой-то выход.

— Нет, не здесь. Ой, он встал. Бегу.

Антуан хватает ее за руку.

— Ладно, не здесь. Тогда где? Скорее! Скажите где?

Мартина пытается высвободиться.

— Антуан, ну будьте умницей! Оставьте меня. В воскресенье… Да, кажется, это мысль! В воскресенье вечером, нет, в полночь, приходите за мной…

— В отель?

— Да, в апартаменты. Там я все объясню… Спасибо, Антуан. Спасибо, что пришли.

Она уже поднимается по лестнице, а Антуан все еще не может прийти в себя. Этот разговор на скорую руку, встреча в воскресенье в апартаментах «Карлтона» — все выглядит просто глупо. Антуан вздрагивает. Так ведь воскресенье — это уже завтра! Неужели к этому времени она найдет способ удалить Патриса? Как? Ведь он еле ходит. Что все это значит? Он медленно поднимается по лестнице. Патрис, под руку с женой, не торопясь удаляется. «Мустанг» поворачивает, а человек в сером подходит к своему «дофину». Обе машины уезжают.

От возникших проблем у Антуана жутко разболелась голова. Он бесцельно бродит по городу, неизвестно зачем садится в автобус, оказывается в Ницце, где продолжает бесцельно блуждать по улицам. Вдруг он останавливается у антикварной лавки. Ему бы хотелось что-нибудь подарить Мартине. Они виделись всего три раза — всего минут пятнадцать, но он чувствует себя ее единственным другом. Есть тому и доказательство — встреча в полночь. Да, она заслуживает подарка, какой-нибудь безделушки, которая покажет ей, что есть кто-то, кто живет мыслями о ней. Бедная Мартина!

Немного смущаясь, он зашел в магазинчик. Таких много в торговых районах. Но бросается в глаза, что здесь каждый предмет имеет свою ценность. Глаза Антуана бегают от серебра к кристаллам, от вееров к бонбоньеркам. Мартина богата. Чего бы ей хотелось? Он указывает на меленький медальончик продавцу, старику в темных очках, мешающих разговору.

— Триста пятьдесят, — говорит он. — И поверьте, он стоит того. Чистейший восемнадцатый век.

— Слишком дорого, — признается Антуан. — Мне бы просто хотелось сделать небольшой дружеский подарок, понимаете? Что-нибудь оригинальное и вместе с тем приемлемое по цене. А вот это?

Он указывает на браслет с подвешенными на нем амулетами, и чувствует, что эти маленькие талисманы понравятся Мартине.

— Это более простая вещь, — говорит продавец. — Сто шестьдесят. Пусть даже будет сто пятьдесят — только для вас.

— Прекрасно. Беру. Нет, футляр не нужен. Это было бы слишком торжественно. Просто заверните в бумагу. Спасибо.

Антуан счастлив. Среди этих амулетов непременно должен быть один, благоприятствующий любви. А Антуан, как и все люди риска, суеверен.

Полночь. Антуан тихонько скребется в дверь номера 18. Она тотчас приоткрывается. Мартина готова. На ней легкое пальто.

— Не шумите, — шепчет она. — Дайте мне руку.

В потемках она ведет его в гостиную.

— Он принял снотворное. Надеюсь, проспит до утра. Подождите меня здесь.

Она на цыпочках входит в спальню. Антуан не может больше ждать. Он тихо пересекает гостиную. Несмотря на закрытые ставни, апартаменты слегка освещены уличными фонарями. Патрис лежит в кровати. На тумбочке возле телефона лежит его трубка, пакетик табака и стоит стакан с водой. Мартина достает из гардероба светлое пальто, клетчатый платок и шляпу, которая была на Патрисе в Ботаническом саду. Она подходит к кровати, протягивает руку к тумбочке. Патрис спит, слышно лишь его ровное дыхание. Мартина берет трубку, проходя, захватывает и палку, прислоненную к креслу. Затем возвращается к Антуану.

— Наденьте его пальто и шляпу и уходим.

Антуан начинает понимать план Мартины. Но в столь позднее время вряд ли кто-нибудь следит за отелем. Однако он надевает пальто, заматывает платок.

— Шляпу надвиньте пониже на лоб, — подсказывает Мартина. — На глаза, вот так…

— Мне кажется, вы перебарщиваете.

— Перебарщиваю? Взгляните сами!

Она подводит Антуана к окну. Сквозь жалюзи они смотрят на улицу. Неподалеку от входа в отель припаркован «дофин».

— Убедились? Не забудьте трубку.

Они тихо выходят.

— Это единственный выход, — объясняет Мартина, — он подумает, что я с мужем. Поэтому причин для слежки не будет.

Они пересекают холл, проходят мимо дремлющего портье. Антуан старается хромать. Сходство полное! «Супруги» направляются к «форду». Мартина усаживает Антуана с теми же предосторожностями, как если бы это был Патрис. Потом садится за руль и трогается с места.

— Кажется, мы спасены! — весело восклицает она. — Верните мне, пожалуйста, фотографию.

Она смотрит в зеркало заднего вида и не может сдержать крик. Антуан оборачивается. За ними следует «дофин».

— Это невозможно, — говорит она. — Он не мог не заметить, что…

— Конечно, не мог, — соглашается Антуан. — Он думает, что вы поехали прокатиться с мужем.

— Тогда почему?..

— Ну вспомните, как было вчера. Он же ехал за вами до Ботанического сада. Должно быть, получил указание следовать за вами повсюду, даже если вы направляетесь куда-то вместе. Не может же ваш муж запретить вам отлучиться на минутку под самым безобидным предлогом, даже когда он с вами?!

— Да, должно быть, вы правы.

— Оторвитесь от него.

— Ни в коем случае! Тогда завтра он непременно потребует от Патриса объяснений.

— А если ваш муж что-нибудь узнает, что он тогда сделает?

— Убьет меня. Дорогой Антуан, вы и представить себе не можете, как он ревнив…

В это время Патрис Майндрон натягивает куртку. Движения его мягкие, быстрые. Походка вполне здорового человека. Он подходит к тумбочке, достает из ящика пистолет и кладет в карман. Последний взгляд вокруг. Кажется ничего не забыл. Он выходит из апартаментов и украдкой, неслышно бежит в конец коридора, в сторону, противоположную главной лестнице. Надпись на застекленной двери: «Для служебного пользования». Он толкает дверь. Ступени, длинный коридор, двор, выходящий в узкую улочку. Патрис Майндрон спешит. Четверть часа спустя он останавливается перед воротами с надписью: «Вилла «Марина».

«Форд» движется на маленькой скорости. Он вновь направляется в Монте-Карло. Метрах в ста за ним — «дофин».

— Ну вот, — говорит Мартина. — Вы узнали мою невеселую жизнь. Смиритесь, Антуан. Вы ничем не можете мне помочь.

Антуан молчит, зная, что Мартина права. Он понимает, что не следует продолжать это приключение. По тону молодой женщины он понимает, что будет выглядеть в ее глазах дураком, если попытается показаться сентиментальным. У нее слишком большой опыт. Что- то такое есть в Мартине — пресыщенное, циничное. И легко почувствовать, что если она и остается с Пат- рисом, то только потому, что, вопреки всему сказанному, ей нравится жизнь, полная приемов и праздников. От мужчин она ждет проявления только дружеских чувств. Антуан унижен, но последнее слово все же остается за ним. Он достает из кармана браслет.

— Я не забуду этот вечер, Мартина. И хочу быть уверен, что и вы будете помнить о нем. Поэтому прошу вас, примите этот браслет. Он принесет вам счастье. Нет, это не драгоценность. Это талисман. А от талисманов не отказываются. Вам он так нужен!

Он чувствует, что она тронута. Мартина смотрит на него с внезапной нежностью.