– Что это за гадость? – вытирая глаза от выступивших слез, спросил я.

– Мазь, для отпугивания насекомых, – пояснил колдун.

– Да этим можно даже слона с диким насморком отпугнут, – скривился я.

Запах быстро улетучивался, но все еще бередил нос своим специфическим духом, пусть и ослабевшим.

– Нет, надо было тебя утопить, – отплевываясь, сказала Свея. – Ты не человек – изверг.

– Вот тут я с ней согласен, – поддержал я девушку. – Хотя и тебя поддерживаю. Молодец, что не открыл его на тропе, а то мы бы уже плавала кверху брюхом, где-нибудь на дне.

Беовульф поднял голову, повертел ею, словно шея затекла:

– Сегодня больше не пойдем, скоро вечер, – заявил он.

– Полностью поддерживаю, не хотелось бы заночевать посреди болота, на тропе. Привал, – скомандовал я. – Так, Свея занимается дровами, Беня костром…

– А ты? – поинтересовалась девушка.

– А я… А я стараюсь снять эти сапоги, – кряхтел я, стараясь стащить с ноги мокрый сапог. – Ох, ножки мои, ноженьки, – жаловался самому себе, с трудом освобождая ноги из мокрой кожи. Мозоли я точно заработал, главное не получить чего-нибудь пострашнее – нам еще топать и топать.

Земля была прохладной, но я босыми ногами с удовольствием встал на нее, пальцами хватаясь за мелкую траву, дабы разогреть их. Свея в это время пыталась наломать веток, от тех деревьев, что росли здесь. Плохо у нее это получалось, поэтому решил помочь.

– Отойди-ка.

Размах и Аргон разрубил хрупкое деревце пополам. Еще несколько ударов и запас дров был обеспечен. Была только проблема – дерево сырое… Беовульф три раза пытался разжечь костер, потому что обычным способом, то же самое, что взять лупу и ждать солнца поярче. На четвертый только удалось, было видно, что ему надоело, так как только огонек занимался, как тут же превращался в сизый дымок, что быстро убегал вверх, как бы смеясь над нами. Из рук колдуна вырвался огненный шар, размером с баскетбольный мяч и, заставив нас отшатнуться, врезался в аккуратно сложенные дрова. Они тут же вспыхнули, словно их облили бензином и больше не прекращали тухнуть.

– Тоже мне, скауты, – усмехнулся Дьявол. – Нет, ты посмотри. Теперь я понимаю, почему этот колдун с ними пошел – чтобы костры разжигать.

– Ничего ты не понял, – отмахнулся Свет. – Они бы и так разожгли его, просто понадобилось больше времени.

– Ага, ты бы как раз успел прийти во второй раз, – рассмеялся темный. – Меня все больше забавляет эта игра. Вот так поглядишь, как они барахтаются в своих мелких проблемах, не видя за ними своего истинного предназначения и понимаешь, что ты гений.

– Спасибо.

– Нет, я действительно, считаю, что ты гений, – серьезно сказала Тьма. – Придумать этих человечков, чтобы играть ими как куклами. А они при этом думают, что все делают только по своей воли.

– Не для этого они появились, – нахмурился Бог. – Не для этого я их создавал.

– Ага, и меня ты тоже создал ради высших целей, – напомнил Дьявол.

– То была ошибка, которую я не…

– Ты мог это предвидеть, – прервала Тьма Свет. – И с ними ты тоже все знал: что и когда, даже в какой последовательности. Так что не надо выгораживать свои кукловодческие способности, – ощетинился он.

– Они сами решают, – чуть дрогнувшим голосом ответил Бог.

– А вот это мы посмотрим, – зло произнес темный. – Наши пешки действуют самостоятельно, только потому, что МЫ так хотим. Они идут туда, куда МЫ им указали. МЫ решаем.

– Они вольны, – горько улыбнулся Бог, ведь Тьма никогда не сможет понять, что он не приказывает, он только может направить. Как родитель направляет ребенка.

– 31 -

– Хорошо, – чуть ли не пропел я, подвигая ближе к костру голые ноги.

Давно уже наступил вечер, спрятав заходящее солнце за тучами, а оно как бы в отместку подсвечивало их снизу, делая не такими грозными и страшными. Болото покрылось темнотой, и лишь наш огонь был единственным островком жизни в этом мертвом захолустье. Хотя мертвым его назвать неправильно. Стоило солнцу убраться на ночлег, как отовсюду стали раздаваться: потрескивания, скрипы, шелест, вот и лягушки начали распев, громко плюхаясь, тяжелыми брюшками на маленькие островки грязи или большие болотные листья. Из-за туч показалась луна, и как бы приветствуя нас в столь поздний час, сделала мир не таким темным, осветив его.

На костре подходил суп из крупы и вяленого мяса, что, каким-то образом удалось сохранить сухим. Чистой водой обеспечил Беовульф. Он как раз сейчас сидит напротив и разбирает свою сумку: пузырьки, флакончики, коробочки, какие-то мензурки. Свернутые листочки бумаги, отсырели от последнего купания, поэтому Вульф осторожно раскрывает их и кладет невдалеке от огня, просушивая. Свея сидит справа, периодически помешивая в котелке и проверяя оружие. От пятерки метательных ножей, осталось только пара, было бы меньше, если бы оставила нож в плече Первого. Два ножа лежали рядом в ножнах, она недавно их почистила, оттерев от грязи и губительной влаги. А я, честно говоря, балдел. Нет, понимаю, что мы здесь не на пикник собрались, но ничего не могу поделать. Даже болотно-гнилостный запах уже не вызывает отвращения – бывают и хуже, как недавно узнал. Ногам тепло, сапоги, нанизанные на палки, сушатся над костром. Кстати, не, только, мои, мы тут все голыми пятками блистаем в темноте. Аргон лежит рядом, ножи с остальными вещами, дымок прямо уходит под небо. Вот так хочется сидеть, откинувшись на локти и смотреть на весело трескающий огонь, что вгрызается в сырые бревна, пытаясь побороть их.

– Вик, а кто такой кряко-ко-дил? – вдруг поинтересовалась Свея.

Я посмотрел на нее из-под чуть опущенных век.

– Не ''кряко-ко-дилы'', а крокодилы, – поправил ее. – Это таки большие хищные ящерицы, с твердой шкурой, кучей острых зубов и они очень любят есть. Порой обитают в таких местах, – пояснил я.

– Интересно, – задумчиво произнес Беовульф. – А у нас только Гаркланы водятся.

– Кто? – недопонял я.

– Гаркланы, – вновь повторил колдун. – Небольшие такие ящерки, коричневой расцветки, но жутко кусачие.

– А они к нам не подберутся? – забеспокоился я, оглядываясь по сторонам.

– Нет, они охотятся на лягушек, – успокоил парень. – Потом огня боятся, так что волноваться не стоит.

– Ну-ну, ты всегда так говоришь, только обычно выходит, наоборот, – на всякий случай подтянул к себе меч.

– Суп готов, – радостно сообщила Свея, пробуя из котелка.

– Вот это мы с удовольствием, – хлопнул я в ладоши, подсаживаясь к ужину.

Беовульф выставил последний пузырек из сумки, ее повесил сушить, а сам присоединился к нам. Варево оказалось чуть терпким и абсолютно не соленным, так как соль растворилась в недрах болота, но голодный желудок не гурман – есть то, что дают. Суп довольно быстро оказывался на ложках, а потом с не меньшей быстротой исчезал в нас.

– Мне кажется или… – остановился я, так как что-то изменилось.

– Что? – посмотрела Свея, отправляя очередную порцию супа в рот.

Откуда я знаю ''что''? Просто вдруг стало неуютно, словно из природы удалили что-то важное, а я не могу понять что именно. Огляделся – ничего. Все на своих местах: болото, костер, мои спутники, пеньки от деревьев, вон тот мужик.

Ложка непроизвольно выпала из рук, а я уже нащупывал рукоять меча, стараясь не отводить взгляда от лишнего элемента в нашем пейзаже. Вслед за мной последовала Свея, и прежде чем ее столовый прибор упал на землю, она сжимала метательные ножи. Позднее всех очнулся Беовульф, просто потому, что сидел спиной и не мог видеть, что за ней кто-то стоит. Потом он что-то сильно увлекся супом, ложка так и летала между котелком и ртом, словно реактивный самолет.

– Беня, – тихо, сквозь зубы, позвал я – никакой реакции.

– Беовульф, – так же сжатыми губами, пыталась докричаться до парня Свея, реакция такая же – нулевая.