В ответ на это донесся голос Хазора: ''Убить!'' – и копья всадников все как один нацелились на меня. Появилось желание обхватить голову и с тихим стоном ''ой-ё'' – надо же быть такими тупыми – уйти в монастырь.

– Да не его, болваны! – скорректировал своих воинов господарь.

Копья синхронно повернулись к мертвецам и как раз вовремя. Не думал, что трупы могут так хорошо владеть оружием, но реальность начала доказывать обратное. Видимо смерть не лишала грандиров способности к военному искусству. На меня набросились двое с такой яростью и напором, что пришлось отступить, остальным понравились лошадки, поэтому они направились к ним.

Мечи мелькали перед лицом, пытались разрубить или хотя бы порезать серьезно. Все же каким-то чудом мне удавалось или отбить или уклониться от них. И не смотря на то, что левая рука болела, как ныло и лицо, но я вполне сносно мог обороняться и даже наносить ответные удары. Живые грандиры рубили своих мертвых собратьев и в этом им помогали Хазор и волк. На них, почему-то усопшие мало обращали внимание, чем они и пользовались. Мой бывший господин рубал их по спинам, а волк так вообще мог одним ударом снести голову, или, поднатужившись оторвать еще что-нибудь. Беовульф скромно стоял возле двери и иногда поглядывал внутрь дома, видимо боясь нападения изнутри.

Луна, как природный софит освещала место боя, порой создавая причудливые тени, а иногда и отсвечивая в безумных взглядах мертвецов – поляна ужасов какая-то. Наконец мне удалось убить одного… хотя он и так уже мертв – обездвижить (так будет точнее), лишив его, сначала, ноги, а потом и головы. Похоже, потерю конечностей мертвяки не воспринимали, ерть не лишала грандиров, пусть и ертваых, способности к военному искусству. ю. как опасность – если это не голова. Мельком можно было видеть, как бьются однорукие, даже одноногие, стараясь сохранить равновесие.

Второй усопший, что решился напасть на меня, был лишен скальпа, аж по самые глаза и, постояв несколько секунд, рухнул, раскидав руки при этом, умудрившись отрубить часть ноги еще одному грандиру, из тех, что требовал крови.

Вся битва заняла не более пяти минут, оставив после себя полтора десятка трупов, что и так уже были мертвы, в разобранном состоянии: руки, ноги, головы, кое-что другое – отдельно друг от друга, осталось только упаковать и отправить адресату. Командир стражи Грам, лежал там же с отрублено головой. Из наших, т.е. тех, кто еще дышит и не требует крови, особо сильно никто не пострадал, несколько рубленых ран и порезов не в счет. Правда было ранено несколько лошадей, у них оказались распороты животы и порваны глотки, пришлось отрубать головы, мало ли что – вдруг решат восстать.

Хотелось бы верит – в который раз, – что на этом все закончиться, но почему тогда я медленно отступаю к дому, а Хазор столь же медленно к своему отряду? Волк тихо, не угрожающе, но предупреждающе зарычал и… отошел к нам, что не может не радовать.

– Что будем решать? – первым задал я вопрос, что так и витал в воздухе.

Ответом с той стороны послужили мечи направленную в нашу сторону и как не крути, их было больше. Однако и мы сдаваться просто так, не намеренны. Беовульф начал что-то шептать, волк ощерился, показав свои немаленькие клыки, ну а я в который раз поднял меч.

– Ты раб, Скром, и всегда им будешь, – с вызовом произнес Хазор. – Ты пытался убить меня…

– Я старался выжить, – огрызнулся я.

– Убить… хотел меня, – аспидом прошипел он. – И я обещаю, что уничтожу тебя, сожгу твое тело и развею по ветру, так чтобы даже Святой не смог собрать.

Грандиры сделали осторожный шаг вперед, а мы втроем отступили на шаг назад, и дверной косяк уперся мне в спину.

– У тебя есть сутки, раб, – неожиданно закончил господарь.

– Что? – то ли не понял, то ли ослышался я.

– У тебя есть один день, – повторил Хазор, вытирая окровавленный меч. – Потом пощады не жди… Уходи! – выдавил он из себя. – Но помни, что только один день, отделяет вас, – он указал на нас с колдуном, – от неминуемой смерти и вашу девчонку тоже, как только мы ее найдем.

Волк осклабился, но мне показалось, что он улыбается.

– Можете забрать коней и оружие. Убирайтесь отсюда, пока я не передумал! – он протолкался сквозь неровный строй грандиров.

Все, в том числе и я смотрели недоуменно в след Хазору, особенно не понимали его решения стражники. Вместо того чтобы схватить и предать немедленной смерти двух беглецов, хозяин отпускает их, да еще и фору в целые сутки дает.

Оружие Свеи осталось наверху, так что пришлось подниматься в комнату. Первое что я увидел, это труп Крымкха с распоротым животом и вырванным горлом, из нашей комнаты – где нас держали связанными – торчали ноги и судя по обувке это не грандир. Его голову я нашел за перевернутой кроватью, там же обнаружились ножи девушки.

Вулкан оказался оседланным, как и конь Свеи и лошадка Беовульфа – явно Хазор не собирался здесь задерживаться. Мой конь весело замахал хвостом, приветствуя. Лошадь колдуна уткнулась ему в плечо, а он ей что-то тихо нашептывал на ухо. Лишь жеребец девушки вел себя спокойно, даже, несмотря на то, что в дверях конюшни высилась фигура волка.

На дворе было пусто и только двое грандиров несли стражу на дверях подворья. Прощаться было не с кем, поэтому мы вскочили на коней и поехали рысью – я все еще не верил, что все так просто завершилось. По крайне мере на ближайшие двадцать четыре часа.

Мы гнали остаток ночи, стараясь уйти как можно дальше. Луна ярко освещала дорогу, иначе кони давно бы сломали ноги, а мы шеи, но мне казалось, что даже не будь ночного светила, я бы спокойно различил лесную тропу. Где-то средь деревьев мелькала черная тень с белой манишкой на груди.

Когда солнце начало выползать из-за горизонта, задевая нас пальцами-лучами, мы буквально рухнули возле небольшого лесного озера. Уже находясь в бессознательном состоянии от пережитого, скорее на автомате, стреножил Вулкана и коня Свеи. Беовульф в это время подвесил им сумки с овсом и вот тут силы окончательно покинули все наши члены. На землю рухнули два бездыханных тела и захрапели… мне так кажется.

– Вот он и убил человека, – радостно потер руки Дьявол.

– Они уже были мертвы, поэтому не считается, – возразил Свет.

– Однако он хотел убить этого человечка – Хазора, – деловито заметила Тьма.

– Мы этого не знаем, – вновь возразил Бог, а затем, прищурившись, уточнил. – Или знаем?

– Да не знаем, не знаем, – отмахнулся темный, что-то бурча себе под нос. – Придется еще потрудиться, – задумчиво произнес он.

– 27 -

Проснулся оттого, что кто-то по мне ходил. Приоткрыл глаза: оказывается, белка прыгает, осматривая мое бренное тело, как лилипуты Гулливера. А потом она преспокойно уселась на груди, воззрела своими маленькими черными глазками и начала грызть орех.

– Уйди, животное, ты весишь как слон, – беззлобно попросил я.

Белка удивленно посмотрела, словно не ожидая, что я могу еще и говорить – видимо, приняла за бревно, – закусила не догрызенный орех и шустро забралась на стоящее рядом дерево.

Где-то далеко вверху светило солнце, разбрасываясь лучами, как крупой перед голодными курицами. Чуть ниже парили птахи – вечные завоеватели неба – то вальяжно расправив крылья, то, гоняясь за кем-то невидимым моему глазу. А еще ниже, над головой, раскинул свои ветви молодой дуб, создавая благодатную тень, а то мы бы уже давно изжарились на солнцепеке.

Рядом все еще спал Беовульф, подложив под голову сумку, мирно паслись стреноженные кони, пощипывая травку. Правда, я не помню, чтобы кто-то из нас снимал им сумки, а может, и снимали – неважно. В озере плескалась рыба, и шумели какие-то пернатые.

''Окунуться что ли?''– подумал, потягиваясь – суставы сладостно хрустнули.

Не без труда поднялся, и тело отозвалось ноющей болью с левой стороны. Осторожно потрогал порезы, что за ночь покрылись коркой, но от того не перестали болеть. Озеро манило своей прозрачностью и прохладой – ну как не поддаться такому искушению. Одежду прочь, все равно стесняться некого, тут все свои – ну если только белочку, что подозрительно пристально наблюдает за мной.