Богаевская (идет). Лезь наверх… не шуми тут…

Притыкина (следуя за ней). Лезу, лезу: Посоветуйте вы мне, как с ним быть? Как я буду теперь? Ай! Голос его слышу… пустите вперед меня… матушка…

(Они скрываются. Почти в то же время хлопает быстро открытая дверь, и из прихожей является взволнованный Притыкин; за ним Черкун и Степан.)

Притыкин. Нет, господин студент, так со мной нельзя-с! Я человек всем здесь известный… и даже буду головой… да-с! А вы еще, с позволения сказать, просто молодой человек… и больше ничего!

Черкун. Ну, здесь не место кричать…

Притыкин. А место здесь называть меня жуликом? Почему я жулик… именно-с?

Степан (с усмешкой). А вот — цифры…

Притыкин. Цифры? Цифры можно написать… какие угодно… это не резон… да-с!

Степан. Вы и написали какие вам было угодно… Вот объясните мне, откуда у вас эти шесть тысяч триста рублей взялись…

Притыкин. Егор Петрович, позвольте мне не объяснять… пусть это будет между нами… Сергей Николаевич верит мне… А господин Лукин — я не знаю, чего они желают…

Степан. Поймать вас в плутовстве…

Притыкин. Плутовство? Нет… я так не могу!..

Черкун (сухо). Оставим это до завтра…

Притыкин. Нет-с, не могу! Я человек честный… Сергей Николаевич это знает… Я насчитал верно-с… спросите их… они знают…

Черкун (негромко, гневно). Молчать… Идите сюда… ну?

(Ведет Притыкина к себе.)

Притыкин. Позвольте… тащить меня нельзя…

(Черкун вталкивает его в дверь и резко захлопывает ее. Степан бросил счета на стол, сунул руки в карманы и уходит.)

Степан (сквозь зубы). Э… жулье!..

(Из комнаты Анны выходит Степа с какой-то книгой в руках, проходит в гостиную. Слышен голос Анны — она что-то читает. В прихожей шум, шаги. Идут Цыганов и Надежда.)

Цыганов…И стоял на крыльце… один. Осенью иногда хорошо посмотреть в небо…

Надежда. А где же все?

Цыганов (усмехаясь). Тот, кого вам нужно, явится, когда услышит ваш голос… но он не даст вам ничего… Осенью по небу быстро бегут тучи… тяжелые тучи…

Надежда. Не люблю черного цвета. Самый важный, самый внушительный цвет — красный. В красном королевы ходят и разные аристократки…

Цыганов. Не видал, но представляю, как это красиво… Н-ну-с, скоро я уеду, дорогая моя…

Надежда (на диване). Вы не один уедете…

Цыганов. Не один? Как это понять? Вы решили?

Надежда. Что я решила?

Цыганов (негромко). Едете со мной? В Париж? Подумайте — Париж! Маркизы, графы, бароны — все в красном… И у вас будет все, что вы захотите… я все дам…

Надежда (спокойно). Это просто даже неприлично, Сергей Николаевич! Как будто я какая-нибудь… этакая:

Цыганов. Вы — дивная, вы — редкая… страшная! И я люблю вас, поверьте мне! Люблю, как юноша… Вы… сила! Сколько счастья, сколько наслаждений ждет вас…

Надежда. Сергей Николаевич, ну зачем же все это? И разве можете вы любить, как юноша, когда вам скоро пятьдесят лет, и через два года, может быть, вы совсем лысый будете? И что же это за езда по Парижам, если я вас не могу любить? Вы очень интересный мужчина, но пожилой и мне не пара. Обидно даже, извините меня, слышать такие ваши намерения…

Цыганов (почти стонет). О черт возьми! Ну… хотите — обвенчаемся? Я устрою вам развод с мужем и…

Надежда. Не все ли это мне равно? Ведь важен мужчина, а не что-нибудь другое… Нет, вы меня, пожалуйста, оставьте… Вы многому меня научили, стала я теперь умнее и смелее…

Цыганов (приходит в себя). Ну хорошо! Давайте — похороним это, мой друг! Честное слово — моя последняя попытка… больше нет времени… и сил! И сил нет…

Надежда. Ну вот! Вы умный человек… вы понимаете, что силу в лавочке не купить…

Цыганов (как всегда). О да, вы правы! Это нечто вроде ума — его не продают даже в универсальных магазинах…

Надежда. Вот видите!

(Входят Редозубов и Павлин. Редозубов сильно постарел.)

Редозубов. Здорово… Дочь у вас?

Цыганов. Здесь, кажется… (Стучит в дверь к Анне.)

Редозубов (Павлину). Видишь? Всё — парами… да…

Анна (из двери). А, здравствуйте, Василий Иванович… Катя!

Надежда. Добрый вечер, Анна Федоровна…

Анна (вздрогнула). Ах… это вы?

Надежда. Да…

Катя (отцу). Ты что приплелся?..

Павлин (негромко). Тоскуют…

Анна (зовет). Степа! (Надежде.) Вы будете пить чай? Вы любите…

Надежда. Не откажусь…

(Степа входит.)

Анна (Степе.) Пожалуйста, Степа, чаю… Я — сейчас! (Уходит к себе.)

Цыганов. И коньяку, Степа, и коньяку…

(Подходит к Надежде и тихо говорит ей что-то.)

Редозубов. Ты с кем там была? Только с ней?

Катя. Молчи… что за глупости!

Редозубов. Иди домой… а? Последние-то дни дома бы посидела… а?

Катя. Хорошо… Подожди, я сейчас… (Быстро идет к Анне.)

Редозубов (Павлину). Видел? Совсем чужая стала… Отбили дочь… сына — пьяницей сделали… разрушили жизнь мою… И — ничего…

Павлин (тихонько). Не огорчайтесь… подождите!

Редозубов. Чего ждать? Кому жаловаться?

Павлин. Исправника они купили, но господа никто купить не может… поняли?

Редозубов. Притыкина обласкали, а меня исказили… Теперь — дочь… Она, может, там со студентом, а я… жду! Я? (Вдруг встает и свирепо кричит.) Катька!

Надежда. Ах!.. Что это?

Цыганов. Что с вами, почтенный?

(Выходит Черкун, за ним — Притыкин с видом человека, у которого болят зубы. Выбегает Катя, Анна.)

Катя. Что ты кричишь?

Редозубов. Домой!

Черкун. Послушайте… здесь не базар…

Редозубов (рычит). На… на — добей! Разбойник! Бей меня…

Катя. Отец… о господи!..

Черкун. Послушайте, старик…

Редозубов. Молчи! Не говори со мной… фармазон! Катерина, домой! Что, Архип… а? Радуешься? Блюдолиз…

Притыкин. Я, Василий Иванович… не виноват!

Редозубов. Ага! Женился на богатой старухе, ограбил ее… любовниц заводишь… в головы лезешь… прихвостень!

Черкун. Ну, вот что — идите же ругаться куда-нибудь в другое место…

Катя (кричит). Иди… или тебя выгонят отсюда! Ведь это будет стыдно мне, больно мне, как я тогда приду к ним? Ведь я возненавижу тебя, если выгонят…

Редозубов. Что?.. Как?

Анна. Послушайте: она вас любит… ей жалко вас… она плакала… она вас любит!

Редозубов. Коли любит… как же бросает меня, а?

Катя. Идем… иди, ради бога! (Ведет отца в прихожую. Павлин как-то странно вильнул и остановился у двери.)

Черкун. Архип Фомич, вы тоже уходите. Нам больше не о чем говорить…

Притыкин (вздыхая). Что ж… уйду… А между прочим, господину Лукину я этого не забуду… Он здешний… я тоже… да-с…

Анна. Боже мой… как все это… странно…

(Надежда все время из угла следит с улыбкой за Черкуном. Улыбка неподвижная, странная. Цыганов усиленно курит сигару и смотрит на всех, шевеля усами. Степа готовит чай и пугливо, с ненавистью, посматривает на Павлина. Анна, посмотрев на Надежду, вздрогнула, делает движение к ней, но, быстро повернувшись, уходит в свою комнату.)

Цыганов (Черкуну). Ты с ним… подвел итоги?

Черкун. Да. Нам нужно поговорить с тобой… О, Надежда Поликарповна, вы пришли? А я не вижу вас! Ну здравствуйте… Скверная погода, не правда ли?..