В ответ на предложение исповедаться старик, молча покачав головой, двинулся дальше. Священник опустил глаза долу, мол, ничего иного и не ожидал. Картнэм начал подниматься по ступенькам. Шесть ступеней. Шесть шагов к собственной бесславной гибели. Никому не понять, с каким трудом дались ему эти шесть шагов. Но он прошел их. Ни разу не споткнувшись, он поднялся на залитый человеческой кровью помост и остановился на краю. В дальнем углу стояла превосходная коллекция сапог, которые теперь стали собственностью ката.

Палач смотрел на него из прорезей в традиционном красном колпаке и, как водится, точил инструмент казни. Топор был огромен, на тяжелой железной ручке, но «мастер воротника» легко держал его в одной руке, время от времени поглядывая с торца на блестящее лезвие. Методично, раз за разом он проводил точильным камнем по и без того острой кромке. Звук отдавался в ушах Картнэма, как скрежет чьих-то когтей по крышке его гроба. За спиной палача двое стражников оттаскивали в сторону изрубленный в щепки пень. Сколько же смертей увидело сегодня это дерево? Сколько душ улетело в небеса вместе с чернокрылым посланцем с его исщербленной поверхности?

Картнэма подтащили к центру помоста. Охранники бросили пень вниз, оттуда им подали новый. Они водрузили его на место прежнего. Затем служители порядка грубо поставили старика на колени и положили его голову на пень. Совсем не считаются с возрастом, нахалы! Толпа за решеткой заорала с новой силой. В такие моменты начинаешь осознавать, что разорвать их всех на кусочки, и палача, и стражников, и зевак, алчущих чужой смерти, как мог сделать (но, к сожалению, не делал) оборотень Ррайер, было бы очень даже справедливо.

Палач отложил в сторону точило и поудобнее взялся за ручку топора. Картнэм прижался щекой к теплому дереву. Хороший пень. Дерево, недавно спиленное…

Убийца, служащий закону, вознес топор над головой и, задержав на мгновение свой инструмент в замахе, с резким выдохом с силой опустил вниз, на шею скованного старика.

Недавно спиленное… Пень помнит жизнь. Кровь устремилась по жилам, гонимая знакомым чувством. Кожа превратилась в сотни тысяч пор, вдыхающих жизнь…

Лезвие топора остановилось в каком-то дюйме от шеи Картнэма, так что старик даже ощутил горячее дыхание стали на своей коже. Выросший из пня толстый зеленый побег нежно обвил шею и остановил смертоносный металл. Палач недоуменно посмотрел на лезвие. Живое существо, которым некогда был этот пень, не захотело обагряться кровью и вложило в росток всю силу и мощь, отведенную ему некогда землей, а следующий побег обвился вокруг рукояти топора и после недолгой борьбы отшвырнул его далеко в сторону. Из пня вырастали все новые и новые ветви, плотно обвивая тело Безымянного.

Волшебник разогнулся и встал с колен. Пня уже не было, зато вокруг него колыхалась надежная броня из ветвей и корней.

К плахе поспешили стражники, на ходу обнажая мечи. Старику совсем не хотелось их убивать – терять силу в такой момент он не мог. Но, слава Хранну, и не пришлось. Двое охранников, что привели его на казнь, что-то спешно объясняли начальнику караула.

Вскоре тот подошел к помосту, один и без оружия.

– Ты говорил стражникам, что ты маг Живой Природы и посох твой, – он скорее сообщал, чем спрашивал, но Картнэм все равно кивнул в ответ. – Ты смог это доказать. Оправдан. Мы будем искать вора, укравшего твой посох.

За решеткой из притихшей толпы метнулась куда-то в сторону фигура в затасканной коричневой рубахе.

За поисками вора стражников, выделенных Картнэму, застиг вечер. Целый день маг и его помощники бродили по следам похитителя посоха от самого лобного места. И вот, наконец, преследователи настигли этого парня у восточной стены Хианских укреплений. Темнота переулков слегка пугала. Несмотря на летнее время, прохладный ветер пронизывал до костей, а тучи, нависшие над городом, грозили поздним прохожим, всем тем, кого дела либо отсутствие оных выгнали под вечер на улицу, ливнем, причем затяжным и непременно с громом и молниями. Бр-р… Так что почти все здравомыслящие горожане Хиана уже сидели по своим уютным и теплым и что не менее важно – сухим домам. Но были все же и те, кто в наступающую непогоду разгуливал по улицам. Среди прочих и Картнэм, все еще злой от воспоминаний о минувшей собственной казни и от холодного ветра в придачу. Стражники не выглядели веселее него, поэтому, когда погоне пришел конец, все были необычайно этому рады.

Как вор думал скрыться из города, было непонятно. Картнэму еще повезло, что мальчишка прихватил с собой посох, которому лет было больше, чем всем этим стражам и маленькому негодяю вместе взятым. Наверное, хотел принести хоть что-то своим таинственным нанимателям, должно быть, некромантам во главе с мерзавцем Коррином Уитмором…

Бродяжка стоял перед стариком. Связанный и дергающийся в руках хианских стражей. Его давно не мытые волосы были взъерошены, под глазом расплывался багрянцем синяк – он дико сопротивлялся при поимке.

– Кто тебя подослал, парень? – грозно спросил Картнэм.

Бродяга зло посмотрел на него из-под бровей.

– Неужели ты думаешь, что я скажу тебе? – усмехнулся он.

– Ты что, не понимаешь? Тебя казнят…

– Старик, ты так в этом уверен? – спросил вор, и его губы разъехались в мерзкой усмешке. Странно, но идущие на казнь не могут так улыбаться.

– По Хианскому Кодексу… – начал один из стражей выученную фразу.

– Плевать я хотел на ваш Кодекс! – воскликнул парень и вдруг громко, до рези в ушах, свистнул.

Стражи начали нервно оглядываться. Вроде никого. Лишь темный пустой квартал, оканчивающийся тупиком.

– Смотрите! Там, на крыше! – успел воскликнуть один из солдат за миг до того, как вырвавшийся из темноты метательный нож вонзился ему в горло.

Стражники резко пригнулись и, забежав за угол, из укрытия принялись выискивать угрозу. Один бросился за подмогой.

Картнэм нырнул за бочку, стоявшую возле какой-то двери. На одной из крыш виднелись два еле различимых в сумраке человека. Они прятались за толстой каминной трубой. Волшебник догадался, что они сразу же попытаются скрыться: миссия была выполнена – пленник освобожден.

Получивший свободу бродяга бросился к стене и начал быстро разгребать обломки деревянных ящиков, старых прогнивших бочек и влажное сено. Наконец нашел то, что искал. Он дернул за большое кованое кольцо и открыл тяжелую крышку люка.

Миг – и мальчишка исчез в нем. Почти сразу же исчезли и его подельники с крыши. Как раз подбежали запыхавшиеся стражи, вооруженные тяжелыми арбалетами – целый десяток, – во главе с самим городским комендантом.

Картнэм вышел из своего укрытия и подошел к тому месту, где скрылся маленький мерзавец. Там было большое круглое отверстие, пробитое в брусчатке. Внутри только темень и еле слышное хлюпанье воды.

Приблизились стражники.

– Факел! – приказал усатый комендант.

Ему подали один из факелов, и он швырнул его в люк. Летел факел не слишком долго – глубина здесь была не больше пяти ярдов. Выложенные камнем проходы уходили в разные стороны.

– Как видите, господин маг, искать его уже не имеет смысла. Он мог уйти из города по сети канализаций, а мог, наоборот, чтобы сбить нас со следа, углубиться в подземелья, простирающиеся под Хианом. Эх, помнят еще крыши и туннели Златоглавого поступь наемных убийц. – Комендант закончил свою речь глубоким вздохом.

– Я должен срочно уходить из города, – равнодушно сказал Картнэм.

– Может, хоть до утра подождете? Мы найдем для вас комнату…

– Нет, у меня очень важное дело, – категорично ответил волшебник. – Кроме того, все эти происки моих врагов, которые подстерегают меня на каждом шагу… Все они охотятся за…

– Чем? – пытливо спросил комендант.

– За мной они охотятся, за мной… Нет, я не должен задерживаться в Хиане. Единственное, что прошу, – мне нужен конь. Сильный, быстрый… очень быстрый. Понимаешь меня, комендант? Желательно серый сархидский полумрак. Знаю, что в герцогской конюшне есть парочка.