Димка был в своей квартире вроде ответственного съемщика. Он раскладывал счета за электричество на всех жильцов, вызывал водопроводчика, если портился в кухне кран, составлял списки дежурных по уборке квартиры.

Мама у него работала швеей в одном из дамских ателье, отец погиб в 1942 году в боях на Харьковском направлении. Когда он погиб, Димке было всего-навсего четыре года и он его не помнил, но до мельчайших подробностей знал отцовскую биографию, потому что не было дня, чтобы он не расспрашивал у матери о нем и особенно о его боевых подвигах. До войны отец работал мастером в электромеханическом техникуме, а призвали в армию — попал в артиллерию. На его счету было два подбитых «тигра». Как-то раз на отца несся немецкий танк. Отец не растерялся — во-время нырнул под танк и, попав между гусеницами, остался жив. Но через три месяца после этого случая в Москву все равно пришло извещение:

Получив это извещение, мать два дня плакала. Потом прикрепила орден на отцовский пиджак в шкафу и пошла на работу. Трудно было маме во время войны. Она продавала понемногу вещи. Но папин пиджак, совсем новый, сшитый как раз за месяц до войны, она ни за что не хотела продавать. Так он и висит все время с орденом в шкафу.

Жили Димка с матерью дружно. Вечерами мама брала на дом дополнительную работу из артели — шила для кукол платьица, и Димка ей помогал — гладил их утюгом…

А техникой Димка увлекся с тех пор, как в сундуке на кухне нашел отцовские инструменты: отвертки, буравчики, микрометры, сверла, личные и бархатные напильники, фуганок, коловорот, пассатижи, ножовки. Для мальчика это было великим открытием и приобретением.

Димка сам себе сделал электробудильник. Потом провел из кухни в комнату электрический звонок и мог соединять его с любой кастрюлей, стоящей на газовой плите. Как в кастрюле или в чайнике закипает вода — в комнате звонок.

Однажды Димка «изобрел» ракетный двигатель. Он поставил медную трубку толщиной в палец на маленькую тележку из конструктора и набил в нее головки от спичек. Серы туда вошло немного, и эта затея была безопасной. Но, к Димкиному огорчению, не все получилось как следует. В тот момент, когда Димка в последний раз перед испытанием проверял свое изобретение, в пустую кухню прикурить от газового венчика зашел старый ворчун, кочегар из женской школы Савелий Яковлевич. Закурив, он с папиросой склонился над ракетным двигателем:

— Это что у тебя за гроб с музыкой?

И вдруг в кухне раздался оглушительный выстрел, и ракетный двигатель, разбив стекло, вылетел в окно.

Савелий Яковлевич часа два после этого никак не мог отдышаться.

— Вы смотрите, — говорил он потом соседям по квартире, — этот Димка еще какую-нибудь атомную бомбу изобретет — тогда все мы на кусочки распадемся.

За ракетный двигатель Димке крепко влетело от матери — ей пришлось вставлять в кухне новые стекла, — и с тех пор Димка перешел на более тихое изобретательство: взялся за радио.

Димка думал о сегодняшней встрече и, откровенно говоря, был очень доволен, что его выбрали на роль шахтера. Но вместе с тем ему было неудобно перед Толей, словно тот оказался хуже. Ему даже казалось, что Толя хмуро смотрел на него в пионерской комнате. А в общем, все это чепуха. Когда будет готов приемник, тогда не только один человек, но и весь класс сможет ходить в гости к девчонкам.

Из коридора квартиры Димка позвонил Толе:

— Толь, это я говорю. Ну как, проводил?

— Проводил.

Димка ждал, что Толя еще что-нибудь скажет, но тот молчал. А ему очень хотелось знать, о чем они говорили с Аней и условились ли о следующей встрече в школе.

— Да, Толька, — сказал Димка, — я уже думал насчет радиоузла. Его можно очень хорошо оборудовать.

— Я тоже думаю, что можно.

— Когда начнем?

— А ты себя об этом спроси.

— Почему себя? Мы ведь обещали вместе. Вместе-то вместе… А они кого выбрали на роль — тебя? Ну, вот и делай.

— Ты что, обиделся?

— Это за что?

— За то, что меня выбрали, а тебя нет…

— Я? Из-за шахтера?! — Толя засмеялся. — За кого ты меня принимаешь? А если хочешь знать по существу — нам не только радиоузел не надо делать, но и вообще в драмкружке не стоит участвовать.

— Не стоит? — опешил Димка. — Но мы же ведь им обещали! У нас уже дружба завязалась.

— Да мало ли что обещали! Чудной ты, Димка, какой-то! И вообще вся эта дружба ерунда! Будь здоров, шахтер!

Толя явно язвил. Димка хотел ему тут же ответить: «Ты трепач, Толька! Я уж давно это замечаю», но не успел: в трубке раздались тоненькие частые гудки.

«Обиделся, что его не выбрали! Везде выбирали, а тут нет. И кто его тянул за язык с этим радиоузлом? Свалил все на меня, а сам в кусты!» — рассердился Димка.

Он вздохнул и подумал, что все-таки ему трудно будет одному устраивать радиоузел, и тут же твердо решил: после этого разговора ссориться с Толей он не будет, но о радиоузле больше ни разу не заикнется. Сделает все сам.

Но почему сам? Разве нельзя с другими ребятами? Валька Сидоров и Коля Глазков — эти безусловно согласятся делать, за них можно поручиться. А с остальными надо поговорить. Человек семь наберется, и хватит. И Леня поможет — достанет у себя в гараже кое-какой инструмент.

И все-таки, несмотря на то что, по расчетам, все складывалось более или менее благополучно, Димка после Толиного отказа почему-то чувствовал себя неуверенно…

ПРОТОКОЛ № 3

открытого собрания комсомольской группы 7 кл. «А» 739-й школы

Присутствовали: все девочки и классный руководитель Л. П. Ильинская.

Повестка дня

1. Отчет Ани Семеновой о работе комсомолок.

2. О радиоузле.

3. Обсуждение плохой учебы и поведения Зины Тумановой.

Что было

1. СЛУШАЛИ

По первому вопросу говорила Аня Семенова. Комсомольская группа за последнее время улучшила свою работу. Девочки ходили на балет, обсуждали рассказы из «Пионерской правды». Скоро будет сбор на тему «Кем быть?» Класс связался с мужской школой, и подготовка идет оживленно.

После Ани очень хорошо говорила наша Лариса Петровна. Она сказала, что это прекрасное дело — общественная работа, но все-таки не надо забывать, что главное для класса — это учеба. Урок — это тоже труд. Все отцы и матери идут по утрам на работу, а их дети тоже идут на работу — в школу. Это работа над собой. Недавно было новое совещание учителей нашей школы, и там они говорили: почему в нашей школе есть еще двойки? Лариса Петровна сказала, что это совещание было самым интересным. Наши учителя постановили: изучать отдельно каждого неуспевающего и к нему относиться, как к собственному заболевшему ребенку. Надо преодолевать недружелюбное отношение к неуспевающему. Теперь школа должна стать вторым домом — красивым и уютным, с цветами и коврами.

А после учительницы все заспорили. Мурка Валентинова сказала: «А вот интересно было бы дожить до такого дня, когда бы в «Правде» было объявлено: во всех школах Советского Союза после весенних экзаменов нет ни одного второгодника!» Да, это очень было бы интересно!

ПОСТАНОВИЛИ

Еще серьезней взяться за борьбу за прочные знания. О каждой отметке заботиться всем классом.

2. СЛУШАЛИ

О радио. Аня Семенова говорила с одним мальчиком из мужской школы — Димой Бестужевым. Он сказал, что радиоузел будет обязательно, но только нужны деньги.

ПОСТАНОВИЛИ

Просить у директора разрешения на сбор с каждой ученицы по 50 копеек на культурные нужды.

3. СЛУШАЛИ

Зина Туманова ведет себя плохо и учится плохо. На танцы в клуб ходить — здорова, а писать контрольную — больна! Она делает себе прически, а однажды Мура Валентинова видела у нее маникюр. У Зины плохо дело с физикой, а ведь это такой предмет; запустил — пропало.