В час осыпавшихся вёсен,
Ран, неведомых врачам,
Черный, черный лишь преносен
Цвет — горюющим очам.
В час раздавшихся расселин —
Ах! — и сдавшихся надежд! —
Черный, черный оку — зелен,
Черный, черный оку — свеж.
Резвым агнцем белорунным
Кто корабль пустить дерзнет,
Коль в груди своей, как в урне,
Вождь покойницу везет?
В час, как всё уже утратил,
В час, как всё похоронил,
Черный, черный оку — красен,
Черный, черный оку — мил.
Мрак — дыхание без вздрога!
Мрак — касание фаты!
Как боец усталый — лога,
Око жаждет черноты.
В час распавшихся объятий, —
Ах, с другим, невеста, ляг! —
Черный, черный оку — внятен,
Черный, черный оку — благ.
В час оставленных прибрежий, —
Ран, не знающих врачей, —
Черный, черный лишь не режет
Цвет — заплаканных очей.
В час, как розы не приметил,
В час, как сердцем поседел,
Черный, черный оку — светел,
Черный, черный оку — бел.
Посему под сим злорадным
Знаком — прибыли пловцы.
Пребелейшей Ариадны
Все мы — черные вдовцы.
Все мы — черные нубийцы
Скорби, — сгубленный дубняк!
Все — Эгея соубийцы,
И на всех проклятья знак —
Черный…
