(Останавливается перед Колычевым.) Ты чуток, друг, ты скоро догадался, Что старый князь тебе не господин. Ну, бог с тобой! Иди своей дорогой, Иди прямей, смотри, не спотыкнись! Колычев (низко кланяясь)
Я не волен! Иду, куда прикажут, Кому велят, тому служу. Я молод — Ослушаться не смею я. На плечах Головушка одна, и та царева. Воротынский уходит в сопровождении Малюты и стрельцов; за ними все бояре, кроме Шуйского и Годунова. Шут и Колычев также остаются на своих местах. Явление седьмое Годунов, кн. Шуйский, Колычев и Шут. Годунов Что скажешь, князь Василий? Кн. Шуйский Что сказать-то? Ни голым лбом, ни в княжеском шеломе Не прошибить стены. Зачем же биться? Годунов Кн. Шуйский Да как не пожалеешь! А если вправду рассудить, так… Годунов Кн. Шуйский Годунов Пора его и в сломку, Чтоб молодым была дорога чище? Кн. Шуйский Уж что за конь, коль начал спотыкаться. Пора итти. Годунов Уходят. Шут (про себя) Какой я шут! Мне дураков лишь тешить. Эти двое Шутить умеют, — не чета шутам! И царь у нас смеется зло, и шутки Такие любит он, что волос дыбом Становится; так надо поучиться, За Годуновым с Шуйским походить. (Бежит за Годуновым и Шуйским.) Явление восьмое Колычев, потом Василиса Мелентьева. Колычев Никак Мелентьева бежит? И то, Дождусь ее, словечко перекину, Все на душе полегче. Эка баба! От сна меня, от хлеба ты отбила, Пустила сухоту по животу И по плечам рассыпала печаль. Я простоват, а ты тому и рада. Попал тебе я в руки. Василиса подходит к нему, он кланяется. Василиса Василиса Царица приказала Проведать мне, о чем шумят бояре? Всего-то мы боимся, дело бабье, Трясемся мы и день и ночь. Царицу И малый шорох стал пугать. Колычев Василиса Уж не слышно ль Войны какой, храни господь, измены? Иль гневен царь великий? Колычев Воротынский Князь Михаил Иваныч изобидел Григория Лукьяныча. Василиса Напрасно: С Лукьянычем бороться нелегко. Колычев И государь на князя опалился; Назначен суд над ним в большой палате, Доносчики винят его в измене И волшебстве. Беги скорей к царице, Он был у ней вторым отцом. Василиса Хоть жалко Мне старого, да сам он виноват: С Лукьянычем не спорь. И ты, Андрюша, Держись Малюты, будет крепче дело. Колычев Тяжелую ты службу заставляешь Меня служить. Я молод, не по силе, Не по́ мочи. Василиса Зато ко мне ты близко, Зато меня ты видишь каждый день. Не хочешь ли, я попрошу Григорья Лукьяныча, чтоб на город послали Тебя служить иль к войску на Украйну? А будет жаль! Нашла себе красавца Я по сердцу, убогая вдовица; Утешно мне, в моей сиротской скуке, Ласкать тебя, а ты бежать задумал. Колычев Куда бежать! Уж, видно, не минуешь Судьбы своей. Василиса Аль гордость обуяла, Что я тебе не по плечу, неровня, Что я вдова? Колычев Да нет же, Василиса Игнатьевна! Василиса Аль девка приглянулась Пригожая? Белей девичье тело, Змеей лежит шелковая коса И треплется по плечам лентой алой; А на моей беспутной голове Тяжелый шлык да вдовье покрывало! Колычев Ей-ей же нет! Ты полно языком-то Язвить меня. В котле горючей серы Готов кипеть, лишь только бы с тобою Не разлучаться мне! Уж не Малюте, Я рад служить медведю, костолому, Весь день людей ломать, весь день точить Потоки крови неповинной, только б… Василиса
Что только б? Только б отдыхать тебе От службы той немилой на груди У вдовушки? Не так ли? |
