– Уж я такой, – лукаво улыбнулся Вернон. – Хороший парень, что и говорить. – Он открыл дверцу пикапчика и помог своей спутнице усесться. – Ну как, радость моя, тебе удобно? Тебе в пути хуже не станет? Тут всего-то минут пять езды.

– Думаю, все обойдется. – Лаура жадно глотала свежий холодный воздух, чувствуя, как в голове понемногу проясняется. – Это все кофе, – объяснила она, отдышавшись.

– А когда ты пойдешь к врачу?

– На той неделе.

Подбежавшая Мэгги вручила молодой женщине куртку и сумочку.

– Там еще что-нибудь было?

– Нет. Большое спасибо. Сама не понимаю, как так вышло… пол вдруг ушел из-под ног, и в глазах потемнело…

– Поезжайте домой и отдохните хорошенько, – заботливо посоветовала брюнетка.

– Непременно, – пообещала Лаура. Миссис Скотт захлопнула дверцу пикапа, и Вернон завел мотор.

– Мне уже лучше, – заверила молодая женщина в ответ на его вопросительный взгляд.

Однако слова Лауры спутника ее, похоже, нисколько не убедили. Озабоченно хмурясь, он нажал на педаль газа – и машина рванулась с места.

На памяти Лауры она никогда не чувствовала себя настолько скверно на ранней стадии беременности. И хотя о «счастливом событии» она всегда узнавала почти сразу, на сей раз все происходило совсем иначе. Возможно, всему виной стресс – следствие бурного развода, переезда в другую страну, обустройства на новом месте. В конце концов мать-одиночка, занимающаяся собственным бизнесом, неизбежно оказывается под угрозой нервного срыва…

– Нужно ли позвонить кому-нибудь?

– Позвонить? – Лаура непонимающе подняла глаза.

– Ну, родителям или сестрам. Родственникам каким-нибудь… К кому бы ты обратилась за помощью?

– Я единственный ребенок в семье. Мои родители погибли в автокатастрофе, когда мне исполнилось пять лет, – сообщила Лаура голосом ровным и бесстрастным. – Меня воспитывала бабушка. Окончив школу, я поехала учиться в Штаты, и бабушка перебралась в Чикаго вместе со мной. У нее там жили друзья. Она умерла несколько лет назад, сразу после того, как я вышла замуж. – Молодая женщина устало перевела дух. А ведь и впрямь она на свете одна-одинешенька, если не считать какой-то дальней родни, оставшейся в Италии. Лаура получала на Рождество открытку-другую с родины, но самих отправителей помнила смутно. Случись с ней беда, кто позаботится о детях? Она откинулась на мягком сиденье и с ужасом вспомнила гору заказов на выходные. – Может быть, удастся уговорить Линн побольше поработать на этой неделе.

– Почему бы тебе временно не перебраться на ферму? Джозеф присмотрел бы за детишками, а ты бы отдохнула…

– Не могу.

– Из-за «Венецианской гондолы»?

– В том числе, – уклончиво ответила Лаура.

Остаток дороги оба молчали. Вернон припарковал пикапчик на площадке за домом и выключил мотор.

– Сиди смирно, – предостерег он, выходя из машины и открывая Лауре дверцу.

– Я сама дойду, – заявила она.

– Все равно держись за меня, а то вдруг снова голова закружится.

– Мне гораздо лучше, – заверила будущая мать, всей грудью вдыхая чистый морозный воздух. – На чаепитии было страшно душно, ты не находишь?

– Конечно.

Так, обнимая Лауру за талию, Вернон довел ее до дверей. Ключ со щелчком повернулся в замке. Молодой человек вошел в квартиру вслед за хозяйкой и огляделся, недоумевая, отчего в комнатах непривычно тихо и пусто.

– А детишки где?

– У подруги.

– Это у кого ж?

– У Кэрол Бэкшот.

– У старушки Кэрол? То-то ее на чаепитии не было.

Лаура бросила куртку и сумочку на стул в прихожей.

– Сегодня день рождения ее дочки. Вот Кэрол и пригласила на праздник Виолетту с Паоло.

– Может, тебе прилечь? – Вернон буквально врос в пол, явно не собираясь уходить. Засунув руки в карманы, он ломал голову, какую бы помощь предложить.

– Со временем, – кивнула Лаура. Больше всего на свете ей хотелось забраться под одеяло, но лучше сделать это не при Верноне. А то настырный тип наверняка последует за ней в спальню – удостовериться, все ли в порядке. А там, глядишь, не пройдет и пяти минут, как оба окажутся в постели. – Тебе не о чем тревожиться.

– Ты ждешь ребенка, – серьезно сказал он. – Как же я могу не волноваться?

Лаура вошла в гостиную, включила торшер, уселась на диван, стянула черные сапожки и швырнула их в сторону.

– Как хорошо, – удовлетворенно выдохнула она.

– А по-моему, тебе следует лечь, – гнул свое Вернон, прислонившись к дверному косяку.

– Успеется. – Откинувшись на подушки, Лаура блаженно пошевелила пальцами ног. – Ты ступай, нечего тебе со мной скучать. Возвращайся к друзьям. Может, в лотерею что-нибудь выиграешь.

– У меня все есть… Или почти все. – Вернон стремительно пересек комнату, пододвинул к дивану кресло, уселся рядом с молодой женщиной и положил затянутые в чулки ноги себе на колени. – Ну позволь мне хоть четверть часика поиграть в будущего отца!

– А что, по-твоему, делает будущий отец за восемь месяцев до рождения ребенка? – Лаура закрыла глаза, наслаждаясь массажем: под пальцами Вернона затекшие мышцы расслаблялись словно по волшебству.

– Заботится о своей женщине.

– Хмм… – мечтательно протянула Лаура. – Здесь ты вполне преуспел.

– Спасибо.

– Да только я вовсе не твоя женщина. – Хотя еще несколько минут, и слова неотразимого конезаводчика оправдаются самым буквальным образом. Прикосновения Вернона мгновенно снимали боль и усталость, даря при этом неизъяснимое наслаждение.

– Еще какая моя. Мы поженимся, разве ты забыла? – Голос его звучал непривычно мягко, а пальцы продолжали ткать незримую паутину целительной магии.

– Брак – это не лучший выход, поверь.

– Я тебе нужен, – напомнил Вернон. – На случай, если голова закружится или ноги разболятся.

– Я могу купить флакон с нюхательной солью и принять горячую ванну.

– А я-то думал, что итальянки на редкость романтичны. – Вернон ласково подергал ее за большие пальцы.

– Это все в прошлом, – призналась молодая женщина, чувствуя, как ладони Вернона массируют ее лодыжки. – Развод – отличное лекарство от романтических грез.

– Расскажи. – Сильные руки на мгновение сжали ее икры и вновь переместились к стопам.

– Что рассказать? – Тело ее таяло, точно мед под солнцем, а от решимости удерживать Вернона подальше от собственной постели осталось разве что воспоминание.

– Как именно он тебя обидел. – Чудесный массаж все длился, и конца ему не предвиделось.

– Не хочу об этом говорить, – блаженно выдохнула Лаура.

– Тогда просто ответь, может ли он создать тебе проблемы.

– Нет, не может. – Только не из тюрьмы, благодарение Небесам. Молодая женщина не открывала глаз: тошнота отступила, массаж продолжался… Наверное, кости ее уже приобрели консистенцию густого крема.

Но вот Вернон убрал руки.

– О'кей, радость моя. А теперь можно и в кроватку.

Лаура открыла глаза и не сдержала улыбки. Но Вернон по-прежнему был абсолютно серьезен.

– Я тебя отнесу, – заявил он. – И чур, никаких споров.

– Ладно.

Казалось, он только этого и ждал – нагнулся и подхватил ее на руки.

– Голова кружится?

– Нет.

– А что, так всегда бывает?

Он вышел из гостиной и зашагал по направлению к спальням. В маленькой, тесной квартирке лишь коридорчик отделял большую комнату от спален и кухни. Надо ли говорить, что и ванная здесь была только одна.

– Ты про тошноту? – уточнила Лаура. – Нет. Не помню, чтобы у меня раньше такое было с Паоло или с Виолеттой. Хотя перемену я сразу почувствовала, и от кофе меня просто выворачивало.

– Ты слишком много работаешь. – Вернон уложил молодую женщину на двуспальную кровать и подсунул ей под голову подушку. – А во сколько надо забрать детей?

– Ни во сколько, – ответила Лаура, мечтая лишь об одном: чтобы Вернон оказался в одной постели с нею. Больше всего на свете ей хотелось всем телом прижаться к нему, уткнуться носом в плечо – и избавиться наконец от гнетущего, изматывающего одиночества. – Они там на ночь останутся. Паоло от восторга чуть не до потолка прыгал: как же, он уже совсем большой мальчик!