Дементий Редриков Челом тебе, великий государь! За старостью, недугами, увечьем Я не слуга на жалованье царском, Я вырастил детей тебе на службу. Возьми двоих за старого меня. За старшего оставь ты мне поместье, А младшего, что милость будет, дай! Я их учил закон Господень помнить, Царю прямить, служить ему со страхом И заповедь отцовскую блюсти, Послушают, — навеки нерушимо Над ними будь мое благословенье; На зло пойдут, — в твоих глазах царевых Я им сулю проклятье вековое Из рода в род, на чады их и внуки. Учил добру, а жить своя им воля. За чем пойдешь, то и найдешь. Царь Спасибо Тебе, старик! Детей твоих устрою, В жильцы возьму. Большой на ратном поле Покажет нам и удаль, и дородство, А младшему найдем работу легче, Он юн еще. Вот с грамотой поедет К Сеитову, в Ростов, по силам служба. Да кстати уж свезет от патриарха Он грамоту к ростовскому владыке. Пусть бегает покуда на посылках. Редриковы кланяются в землю. Скопин-Шуйский Великий царь, священство в облаченье Кресты несут, поставлены налои. От воинов тебе сказать я послан, Что поголовно, все без принужденья, Целуют крест тебе своею волей. Царь Пойдем смотреть, как лгут царю и Богу. Уходят. Сцена третья ЛИЦА: Максим Редриков. Николай Редриков. Савлуков. Подьячий Василий Скурыгин. Боярский сын. Посадский. Торговые и всякие люди. У Никольских ворот, в Москве. Входит Скурыгин, к нему подходят: боярский сын, посадский, потом приходящие и торговцы из лавок. Скурыгин Ай, воры! Ну! Хорош народ московский! Посадский Скурыгин А то кричу: мы воры! Мы воры все. Я вас не обижаю. Чего еще, какого нам царя! Благочестивый царь и богомольный. Когда бы мы царю служили правдой, Давно бы вор из Тушина бежал, А воры мы. Ну да! Не обижайтесь! И про себя я то же говорю. Посадский Ни Бога в нас, ни совести, ни правды! Вчера клялись и целовали крест, А нынче в ночь бежали. Боярский сын Стыдно людям В глаза смотреть. Обманщиками стали Перед царем мы все. Один сворует, А стыд и срам на всех. Первый из толпы Скурыгин Бежали те, кто больше всех божился Царю служить. Боярский сын Из стольников бежали: Князь Трубецкой, князья Черкасский, Сицкий, Засекиных два брата, Бутурлин, Дворян, детей боярских нет и счету. Посадский Бегут дьяки, бежит и ваша братья Подьячие. Скурыгин И ваша братья тоже, Где есть барыш, так душу продадут. Такой базар, такая-то торговля Под Тушином, в подметки не годится Московский наш гостиный двор. Посадский Ты, видно, Из Тушина недавно сам? Первый из толпы Скурыгин? Он только что вернулся. Скурыгин Это правда. Я не сержусь за правду. Точно, бегал Я в Тушино, да я уж повинился Великому царю и государю, И он меня простил за то. Посадский Напрасно! В мешок зашить, да с камнем в воду. Грех Таких ворон прощать; тебя простили, А ты опять уйдешь. Первый из толпы Уж это верно! И ворожить не надо. Скурыгин Ну, навряд ли! Второй из толпы Повадился кувшин… Скурыгин Зачем бежать-то? Сулили мне и горы золотые, И почести, и думное дворянство. Посадский Скурыгин На месте провалиться! Вот прихожу я в Тушино. Явился Где следует: мол, вышел из Москвы На государево царево имя Димитрия Иваныча, желаю Служить ему; а сам держу на мысли, Чтоб поглядеть его в глаза. Наутро Поехал вор жену встречать Маринку. Как я взглянул!.. Как я взглянул! Потеха! Мужик простой, нетесаный, нескладный… Такой-то царь у вас! Такой-то! Я говорю. Да разве глаз-то нету Во лбу у вас? Первый из толпы Скурыгин Вот разрази Господь на этом месте! И тушинским царьком, и диким вором Уж я его ругал, ругал… Ну, в шею И выгнали из Тушина меня. |
