Полина. Маменька, кто-то приехал.

Юлинька (взглянув в окно). Белогубов с каким-то стариком.

Кукушкина. Садитесь по местам. Юлинька, спусти немного мантилью с правого плеча.

Юсов и Белогубов входят.

Те же, Юсов и Белогубов.

Белогубов. Здравствуйте, Фелисата Герасимовна! (К барышням.) Здравствуйте-с. (Показывая на Юсова.) Вот-с они желали-с… Это-с мой начальник и благодетель, Аким Акимыч Юсов-с. Все-таки лучше-с, Фелисата Герасимовна, когда начальство-с…

Кукушкина. Милости просим, милости просим! Садиться покорно просим.

Аким Акимыч и Белогубов садятся.

Вот рекомендую вам: две мои дочери, Юлинька и Полина. Совершенные дети, ни об чем понятия не имеют; им бы еще в куклы играть, а не то что замуж выходить. И жаль расставаться, а нечего делать. Такой товар дома не удержишь.

Юсов. Да-с, уж это закон судеб-с, круг житейский-с! Что предначертано от века, того уж человек не может-с…

Кукушкина. Я вам правду скажу, Аким Акимыч, они у меня в строгости воспитываются, от всего отдалены. Денег я не могу за ними дать много, но уж за нравственность мужья будут благодарны. Я люблю детей, Аким Акимыч, но строга, очень строга. (Строго.) Полина, подите распорядитесь чаем.

Полина (встает). Сейчас, маменька. (Уходит.)

Юсов. Я сам строг-с. (Строго.) Белогубов!

Белогубов. Чего изволите-с?

Юсов. Ведь я строг?

Белогубов. Строги-с. (Юлиньке.) У меня опять новая жилетка-с. Вот посмотрите-с.

Юлинька. Очень хороша. Это вам тот же купец подарил?

Белогубов. Нет, другой-с. У этого фабрика лучше.

Юлинька. Пойдемте в гостиную, я вам свою работу покажу. (Уходят.)

Юсов и Кукушкина.

Кукушкина. Как любят друг друга, трогательно смотреть. Одного недостает молодому человеку — места, говорит, нет хорошего. Не могу, говорит, обеспечить жену всем полным спокойствием. Кабы, говорит, столоначальником сделали, я бы, говорит, мог жену содержать. А ведь жаль, Аким Акимыч! Такой прекрасный молодой человек, так влюблен…

Юсов (нюхая табак). Понемногу, Фелисата Герасимовна, понемногу.

Кукушкина. Однако вы должны знать, скоро ли он место получит. Может быть, даже это и от вас зависит. Я за него просительница. (Кланяется.) Вам нельзя будет мою просьбу не уважить; я мать, нежная мать, хлопочу для счастья своих детей, своих птенцов.

Юсов (сделав серьезную физиономию). Скоро, скоро будет. Я уж об нем докладывал нашему генералу. А генерал весь в моих руках: что я скажу, то и будет. Мы его сделаем столоначальником. Я захочу, будет столоначальником, а не захочу, не будет столоначальником… Хе, хе, будет, будет! Генерал у меня вот где. (Показывает руку.)

Кукушкина. Признаться вам сказать, я даже не люблю холостых. Что они делают? так только землю тяготят.

Юсов (важно). Бремя на земле, бремя… и празднословие.

Кукушкина. Да-с. Да и в дом опасно принимать холостого человека, особенно у кого есть дочери или молодая жена. Кто его знает, что у него на уме. По-моему, молодого человека надо женить поскорей, он после сам будет благодарен, а то ведь они глупы, своей пользы не понимают.

Юсов. Да-с. От рассеянности. Ведь жизнь — это море житейское… поглощает.

Кукушкина. Холостой не может завести хозяйства у себя, об доме не заботится, ходит по трактирам.

Юсов. Да ведь и мы ходим-с… отдохновение от трудов…

Кукушкина. Ах, Аким Акимыч, большая разница. Вы пойдете, когда вас позовут, захотят вас угостить, уважение свое показать вам, а на свои вы ведь уж не пойдете.

Юсов. Как можно, нет-с, не пойду.

Кукушкина. Теперь возьмите: холостого человека проситель за какое-нибудь дело позовет в трактир, угостит обедом, да и все тут. Денег истратят много, а пользы ни на грош. А женатый-то, Аким Акимыч, скажет просителю: на что мне твои обеды, я пойду лучше с женою пообедаю, семейным образом, тихо, в своем угле, а ты мне дай чистыми. Да деньги-то принесет. Так оно две выгоды: и трезвый придет да и с деньгами… Который вы год женаты?

Юсов. Сорок третий год-с…

Кукушкина. Скажите! А как вы молоды на лицо!

Юсов. Регулярность в жизни… банки вчера ставил.

Кукушкина. Здоровому все здорово, особенно когда человек душой покоен, живет в довольстве.

Юсов. Я вам доложу, какая игра природы бывает… с человеком… из бедности и в богатство. Меня, сударыня, — давно уж это было — привели в присутствие в затрапезном халатишке, только что грамоте знал — читать да писать… Сидят, вижу, все люди пожилые, важные, сердитые, тогда брились-то не часто, так оно еще больше важности придает. Страх на меня напал, слова выговорить не мог. Года два был на побегушках, разные комиссии исправлял: и за водкой-то бегал, и за пирогами, и за квасом, кому с похмелья, и сидел-то я не у стола, не на стуле, а у окошка на связке бумаг, и писал-то я не из чернилицы, а из старой помадной банки. А вот вышел в люди. Конечно, все это не от нас… свыше… знать, уж так надобно было мне быть человеком и занимать важный пост. Иногда думаем с женой: за что так нас Бог взыскал своей милостью? На все судьба… и добрые дела нужно делать… помогать неимущим. Да-с, имею теперь три домика, хоть далеко, да мне это не мешает; лошадок держу четверню. Оно подальше-то лучше: и земли побольше, и не так шумно, да и разговору, меньше, пересуду.

Кукушкина. Да, конечно. Садик, чай, имеете при домах-то?

Юсов. Как же-с. В летний зной прохлада и отдохновение членам. А гордости во мне нет-с. Гордость ослепляет… Мне хоть мужик… я с ним, как с своим братом… все ровно, ближний… По службе нельзя… особенно верхоглядов не люблю, нынешних образованных-то. С этими строг и взыскателен. Возмечтали очень. Предрассудкам этим я не верю, будто ученые с неба звезды хватают. Видал я их: не лучше нас, грешных, да и к службе не так внимательны. У меня правило — всячески их теснить для пользы службы… потому от них вред. Как-то, Фелисата Герасимовна, к простым людям больше сердце лежит. При нынешних строгостях случается с человеком несчастие, выгонят из уездного училища за неуспехи или из низших классов семинарии: как его не призреть? Он и так судьбой убит, всего он лишен, всем обижен. Да и люди-то выходят по нашему делу понятливее и подобострастнее, душа у них открытее. По христианскому долгу, выведешь такого человека в люди, он тебе всю жизнь благодарен: и в посаженые отцы зовет, и в кумовья зовет. Ну, и в будущем веке мзда… Вот Белогубов, ведь грамоты не знает, а я его люблю, Фелисата Герасимовна, как сына: в нем чувство есть. А признаться вам сказать, другой ваш жених… он ведь тоже под начальством у меня… Так я могу судить…

Кукушкина. Что же такое?

Юсов (делает серьезное лицо). Неблагонадежен.

Кукушкина. Отчего же? Ведь он не пьяница, не мот, к службе не ленив?

Юсов. Да-с. Но… (нюхает табак) неблагонадежен.

Кукушкина. Каким же образом, растолкуйте мне, батюшка, Аким Акимыч, ведь я мать.

Юсов. А вот, изволите ли видеть. Имеет такого человека родственником… Аристарх Владимирыч Вышневский.

Кукушкина. Знаю.

Юсов. Особа, уж можно сказать, особа.

Кукушкина. Знаю.

Юсов. А он оказывает непочтение.

Кукушкина. Знаю, знаю.

Юсов. Против начальства груб… высокомерие сверх границ… и даже такие мысли… развращает юношество… а особенно вольнодумство. Начальство должно строго смотреть.

Кукушкина. Знаю.

Юсов. А коли знаете, так сами можете рассудить. Какие времена пришли, Фелисата Герасимовна, житья нет! А от кого? От дряни, от мальчишек. Сотнями выпускают их; заполонят нас совсем.