— А то ты не знаешь, что у них на уме. Твоя жизнь, конечно. Король запретил бы тебе поступать так опрометчиво.

— Не надо ничего говорить королю.

— Черт возьми, приятель, но мы тоже не можем так просто послать тебя в ловушку.

Донован мрачно улыбнулся и положил руку на плечо Иану.

— А если бы ты оказался в моей шкуре и украли не Кэтрин, а твою Маргарет? Ты бы тоже стоял и доказывал, что все это неразумно? Мне нужно ехать. У меня хватает врагов, но, без сомнения, все они знают, что в случае моей смерти Яков их из-под земли достанет. Тут речь идет о чем-то большем, чем моя или Кэтрин жизнь. Кому-то нужно выйти на короля, — не мытьем, так катаньем. Возможно, я им нужен живой, а не мертвый.

Только потеряв Кэтрин, Мак-Адам подумал об истинной причине ее слез. Он взял ее в жены, в собственность с таким легкомыслием, будто у него не было никаких чувств к ней, никаких эмоций; он брал у нее, ничего не давая взамен. А ведь всего пара слов — и все могло повернуться по-другому. Вместо этого он оттолкнул Кэтрин от себя, и если с ней что-то стрясется, он будет мучиться всю жизнь.

— Я должен искупить свою вину…

— Да, милорд, вернуть Кэтрин и искупить вину, — эхом откликнулся Иан.

Донован пристально посмотрел на друга. Так, значит, все знают о том, что творилось в его личной жизни?

— И вы хранили молчание и продолжали терпеть меня, друзья мои, невзирая на мою тупость и упрямство?

— Да, насчет тупости и упрямства здорово сказано, — ухмыльнулся Иан. — Нужно быть болваном, чтобы не увидеть: леди Грэй едва ли достойна обмывать ноги твоей жене. Извини, приятель, но вселить свою любовницу, пусть даже бывшую, в соседнюю со спальней комнату — редкая глупость! У твоей Кэтрин просто ангельское терпение.

Доновану нечего было сказать. Ну, да, конечно, он использовал Дженни, использовал совершенно сознательно, как оружие для укрощения Кэтрин. Он сам толкнул жену в объятия Эндрю. Ему ли бранить Кэтрин за то, что она потянулась к другому?

— Я должен ехать… и ехать один. Я слишком много наломал дров, и теперь мне пора платить по счету. В конце концов, я могу предложить свою жизнь в обмен на их две.

— Лучше было бы и нас прихватить с собой.

— Нет, Иан. Увидев кого-то еще, они ее убьют… Нет, я еду один!

Иан вздохнул. Никто не мог переубедить Донована, и друзья молча кивнули, понимая, что его решение не подлежит обсуждению. Когда Донован вышел, Иан и Брайан обменялись понимающими взглядами.

— Иан, ты, как я понимаю, вовсе не собираешься сидеть и ждать, пока нашего приятеля прикончат?

— Ты удивительно проницателен, Брайан. Нам следует поторопиться. Конечно, Мак-Адам прекрасно владеет мечом, но одна пара рук хорошо… в общем, ты меня понимаешь?

— Итак, мы едем следом?

— Совершенно верно. Когда станет ясно, куда Донован направляется, один из нас немедленно переправит весточку Якову. Ну а уж тот найдет способ ему помочь.

Брайан кивнул. Друзья прошли в конюшни, подождали, пока Донован выедет из замка, и незаметно двинулись за ним.

Мак-Адам пришпоривал коня, невесело думая, что, возможно, это последняя поездка в его жизни. Но выхода не было: ему надо было увидеть Кэтрин, сказать, что он ее любит, и, может быть, получить от нее прощение за все плохое, что привнес в их совместную жизнь. Слова Иана ошеломили его; конечно, он знал отношение Кэтрин к Дженни, но, сам ревнуя жену к Эндрю, полагал, что немного ревности с ее стороны не помешает, и так жестоко ее ранил! Он и сейчас не был уверен, что Эндрю не является частью той комбинации, в которую оказались вовлечены он и его жена.

Донована больше всего озадачивала цель похищения Кэтрин: существовало множество возможностей убить его одного, не впутывая в политику жену и ее сестру. Нет, Кэтрин и Энн всего лишь играли роль приманки, их похитители желали вступить в контакт с ним — разумеется, не для того, чтобы убить верного соратника короля. Может быть, Эндрю Крейтон пытается таким способом рассчитаться за прошлые унижения и поставить его на колени? В эти мгновения он и в самом деле готов был упасть на колени перед кем угодно и молить о сохранении жизни Кэтрин и ее сестры.

Еще вопрос: неужели Кэтрин способна предать свою страну? Донован всегда считал, что неспособна. Но если она так любит своего англичанина, то, выходит… неужели предаст?

И снова в памяти всплыли слова записки: «скачите в Хермитидж один, без спутников». Там, в замке, он станет идеальной мишенью для арбалетчиков и не сможет защитить себя. Оставалась одна надежда: его вызвали не для того, чтобы тут же убить, а для чего-то большего.

Иан и Брайан скакали лесом, подступающим к дороге, стараясь оставаться незамеченным. При всей любви к другу им не улыбалось стать причиной его гнева. Друзья знали Донована, как свои пять пальцев, и кто-то другой, знающий его не хуже их, сыграл на его безрассудной храбрости и чувстве вины.

— Иан, как ты думаешь, что все это значит?

— Представления не имею. Как я понимаю, Донован подозревает, что к похищению жены приложил руку тот самый английский шпион.

— Но для чего это англичанину? На его месте я ускакал бы к себе домой, и поминай как звали.

— Не знаю… Разве что между Донованом и англичанином какие-то личные счеты. Ну, и потом: шотландец и англичанин. Кошка и собака. — Иан помолчал. — Да мало ли чего еще может быть. Черт! Если бы знать, куда он едет! Но я ничего даже предположить не могу. По этому большаку можно попасть в десяток мест! Да, но через пару миль, — внезапно оживился Иан, — имеется развилка. Если он свернет налево, то скоро окажется…

— …В Хермитидже! Еще немного, и мы все узнаем.

Через какое-то время, показавшееся нетерпеливым друзьям вечностью, появилась развилка. Они напряженно всматривались в просвет между деревьями и с облегчением вздохнули, когда Донован направил свою лошадь налево. Иан, остановившись, обернулся к Брайану.

— Скачи назад и приведи туда воинов, в основном личную охрану Донована. Нам нужны люди, которым можно полностью довериться.

— Королю ничего не сообщать?

— Нет, он пошлет целую армию, и девушки будут убиты. Хермитидж — место, где нужно работать умением, а не числом.

— Хорошо, — Брайан натянул поводья, но Иан поймал его за руку:

— Будь предельно осторожен. Мы еще не знаем точно, что должно произойти, и одно неосторожное слово или действие может все погубить: слишком многое поставлено на карту.

— Я буду начеку.

— Ладно. Теперь скачи, будто за тобой гонится сам дьявол.

Брайан кивнул и поскакал назад. Иан почувствовал, как с плеч у него начинает спадать камень. Теперь не было необходимости скакать нога в ногу за Донованом, он знал все стежки-дорожки к замку и по одной из таких заячьих тропок рассчитывал пробраться к нему раньше самого Донована.

Мак-Адам постепенно взял себя в руки. Он совершенно не представлял, что его ждет впереди, но рассчитывал получить ответы на ряд своих вопросов. Если Кэтрин действительно любит Эндрю… Но Донован отмел эту мысль: Кэтрин невиновна, и он может с легким сердцем предложить свою жизнь в обмен на ее. Может быть, он успеет ее обнять и сказать то, в чем все это время не желал признаться самому себе.

Край солнца выглянул из-за горизонта, и от деревьев потянулись по дороге длинные синие тени, когда Донован, остановив лошадь, взглянул на темную, зловещую громаду замка Хермитиджа, возвышавшуюся перед ним.

Эндрю еще не приходилось испытывать такого потрясения, как сейчас, когда он увидел Кэтрин и Энн во дворе замка. Первым его движением было броситься к Энн, стиснуть ее в своих руках и целовать, целовать, целовать… Итак, его возлюбленная жива и невредима! Но чувства приходилось держать под неусыпным контролем, и Эндрю сумел сохранить невозмутимое выражение лица. Судя по виду Энн, ее пленение не так просто далось Флемингу и Дугласу, и на глазах девушки сверкали слезы. Про себя Эндрю произнес страшную клятву, и если бы Флеминг и Дуглас слышали ее, им стало бы не по себе.