Экслу нравился Дел Джеймс, и интервью получилось очень содержательным. Роуз рассказал о своем диагнозе и стал первой рок-звездой, признавшей, что находится на лечении из-за смены настроений. Он также подчеркнул, что старается употреблять поменьше нелегальных наркотиков, оставляя это другим участникам группы. Постоянно всплывающие слухи о его смерти Эксл объяснил тем, что иногда он любит исчезать на пару недель, просто не выходя из квартиры и пытаясь разобраться со своей жизню. Он попытался донести смысл «One in a Million», изображая противный иранский акцент темнокожих владельцев магазинов, которых так ненавидел. Он развеял слухи о том, что Guns зарабатывает миллионы, проведя экскурс в экономику группы. Также он рассказал о новой песне Иззи, над которой работала группа, — «Double Takin' Jive».
Эксл признался, что расстраивается из-за алкоголизма Слэша, но понимает его: «Когда твой альбом становится мультиплатиновым, вдруг приходится общаться с управляющими крупных лейблов, юристами, менеджерами, MTV и всеми остальными. И тогда начинаешь становиться одним из тех, кому ты себя противопоставлял… Возможно, Слэш не пил бы так много, если бы ему не приходилось сталкиваться со всеми этими людьми. Он умеет спокойно пить алкоголь и разговаривать с ними. Если бы я так напился, я бы просто велел всем выметаться на хрен из моего дома».
Еще Эксл рассказал «RIP», что боится заразиться СПИДом. Он вновь подчеркнул, что не употребляет наркотики. «Я больше не могу таким образом прятаться от проблем, — объяснил он. — И мне нужно давать концерты. Я не притронусь к наркотикам, потому что они разрушают горло».
Напоследок Эксл дал совет читателям «RIP»: «Не сваливайтесь в гребаную зависимость, не пользуйтесь чужой иглой и не давайте наркотикам стать обязательным условием хорошего отдыха. Употребляйте в меру и будьте осторожны». На обложке апрельского выпуска журнала Эксл держит между ног большую черную винтовку, ствол которой смотрит прямо на читателя.
Конец марта 1989-го. Слэш съехал с квартиры, в которой жил последний год. Там продолжался постоянный дебош, почти каждую ночь приезжали копы. Народу собиралось так много, что после полуночи Слэш обычно уходил спать к друзьям. Одним из его любимых мест ночлега был дом в Западном Голливуде, принадлежавший журналистке Арлетт Верик, которая тогда работала на Дэвида Ли Рота. Звонили журналисты и искали Рота, Слэш брал трубку: «Нет, его тут нет, но я Слэш из Guns N' Roses и охотно дам вам интервью».
В марте Слэш обосновался в уединенном съемном доме в конце разбитой дороги высоко на холмах над Голливудом. Дорога была настолько плохая, что водители такси заставляли Слэша идти последние пятьдесят метров пешком. Однажды ночью лимузин чуть не сорвался со скалы. После заката открывавшийся внизу вид напоминал океан мерцающих звезд. (Какой вид открывается в дневное время, Слэш никогда не видел.) В гостиной, украшенной темно-фиолетовыми шторами, штабелями стояли красные мини-усилители «Marshall» и валялась куча коллекционных гитар. В аквариуме сидела Пандора, новый восьмифутовый питон Слэша. Остальных змей Слэш на время раздал, пока дом, купленный им на другой стороне холмов, готовили к заселению.
Было три часа утра. По телевизору без звука шел повтор «Династии». Среди видеокассет валялись «Концерт Ричарда Прайора», «Лицо со шрамом», «Зверинец» и «Секс-корабль». На кофейном столике лежала открытая биография Фрэнка Синатры, написанная Кити Келли. Слэш (в футболке Metallica, черных джинсах и босиком) предлагал бравшему у него интервью Мику Уоллу кокаин и «Джек Дэниелс». «Надоела водка», — объяснил он. Когда Слэш исчез в уборной и появился посвежевший, с новыми мыслями, Уолл предположил, что он нюхал кокаин, и Слэш это подтвердил. Не переставая звонил телефон. Внизу спал гитарный техник Адам.
Уолл спросил, чем занимаются Guns. «Пишем и репетируем, — ответил Слэш. — По крайней мере, должны». Он добавил, что у него есть новые песни, которые нравятся Экслу: «У Иззи тоже есть парочка. Он приходил сюда, и мы записали их на кассету. Надеюсь, в ближайшие пару недель зайдет Эксл и начнет придумывать вокал и тексты к этому материалу».
Слэш также упомянул, что в какой-то момент они с Экслом хотели вместе снять жилье, но не нашли дома, где хватило бы места им обоим. Однако правда состояла в том, что успех слишком отдалил участников группы друг от друга. Слэш был несчастен. Ему приходилось отрицать, что группа на подъеме: «Вообще-то, это уже не так. Мы чувствовали подъем во время первых туров; они были самыми лучшими. Теперь мы закончили гастроли, у нас есть много денег, и мы можем делать, что хотим. Но беда в том, что я не хочу делать ничего, кроме как выбраться отсюда и играть. Мне лишь хочется вернуться в тур. Сейчас я хожу в клубы, напиваюсь и грущу. Это действительно неприятно… Со временем становится немного одиноко».
Снова зазвонил телефон. Трубку никто не снял.
Мик Уолл предположил, что Слэш сожалеет об успехе группы. Слэш отвел взгляд: «Это как с песнями, которые мы написали, еще будучи никем, когда нас все время кидали, унижали, считали изгоями, — именно тот опыт дал нам весь материал для первого альбома.
Теперь же количество дерьма, с которым приходится мириться, изменилось. Сложно найти близких друзей и вообще вести нормальный образ жизни. От этого становится грустно, и песни получаются в таком же ключе. Так что у нас нет недостатка материала, просто мы перешли с одной гребаной темы на другую».
На деле все складывалось не так плохо. Слэш был признан лучшим гитаристом года журналами «Kerrang!» и «Circus». Гитарная компания «Gibson» хотела выпустить именную модель «Les Paul» со специальным звукоснимателем Слэша «и прочей фигней. По-моему, потрясающий комплимент. Это действительно кое-что значит для меня». Но Слэш чувствовал себя не в своей тарелке: «Словно этот альбом вознес нас выше некуда — всего один сраный альбом.Это страшно, чувак». А если у группы не будет второй записи? Слэш ответил «Gibson», что подождет с именной гитарой, пока они не закончат вторую пластинку и не отправятся в следующий тур. «Я вот к чему: погляди, что стало с Aerosmith. Они были популярны, а потом вдруг, — щелкает пальцами, — исчезли. Кем бы ты ни был, одна группа не заставит землю крутиться, и нельзя воспринимать себя настолько всерьез, чтобы верить в обратное».
Телефон продолжал звонить. Раздался дверной звонок. «Черт, — проворчал Слэш. — Я сегодня не очень хотел принимать гостей». Это оказался Иззи Стрэдлин в компании, среди которой был Билли Скваер, чьи похожие на Zeppelin песни крутились по радио и MTV пять лет назад. Было четыре утра, клубы закрылись. В своей статье Мик Уолл писал: «Иззи метался по комнате, будто сапер, пытающийся обезвредить минное поле; кепка сползла ему на глаза, в тонких бледных губах дымилась сигарета, лицо и руки были серыми, как у призрака». Иззи сразу пошел на кухню. «У тебя осталась водка?» — крикнул он Слэшу.
Слэш промолчал. «Все хорошо, — снова крикнул Иззи, — нашел!» Слэш проводил Иззи и его компанию вниз, чтобы закончить интервью. Он начал рассказывать Мику Уоллу, что Guns размышляют над предложением Rolling Stones выступить у них на разогреве в Лос-Анджелесе, когда в конце года Stones приедут в город со своим нашумевшим туром в честь воссоединения. На кассете с записью интервью слышны звуки идущей внизу вечеринки: Иззи и Билли поют и играют на гитарах. Наконец Слэш пошел на кухню, надеясь, что гости оставили ему бутылку «Джека Дэниелса». Снова заглянул Иззи, прихватил двенадцатиструнную гитару Слэша и опять шмыгнул вниз. Еще раз зазвонил телефон. Вечеринка продолжалась два дня, пока все не вырубились.
Нужно доить эту корову
Май 1989-го. В Англии вышел «Patience», первый сингл с «GN'R Lies», и сразу же стал хитом. В Лос-Анджелесе вокруг отдыхавших Guns N' Roses продолжали ходить невероятные слухи. Согласно им, Эксл и Слэш умерли. Еще одна история рассказывала, что Стивена Адлера похитили наркодилеры, которым он задолжал много денег. Другая живописала, как взбешенный Дафф Маккаган отправился к упомянутым наркодилерам с ружьем и спьяну вломился в фермерский дом в Долине, где, по его мнению, держали Стивена; свою ошибку Дафф понял лишь в тот момент, когда испуганный пожилой хозяин дома стал звонить в полицию.
