— Хирург Ефимов не может ошибаться, — обиделась я за мужа и тут же засмущалась, поскольку он мне подмигнул.
— Ошибаться может каждый, — поправил меня пожилой следователь. Весьма скучным голосом. — Но в данном случае все-таки именно «пуля пролетела, и ага!». Вам, Серегин, крупно повезло. Вы ее почти не задержали, врезалась в ствол дерева перед спортивной площадкой. Проезд довольно узкий. Предположительно выстрел могли произвести из окна проезжавшей мимо легковой автомашины. Расположиться на проезжей части для временной стоянки невозможно — нет места, да и жильцы дома, прогуливавшиеся неподалеку, это подтверждают — никаких машин там не стояло.
— Зря ты, Виталик, рекламировал жвачку с витаминами, — попеняла раненому Наташка. — И не хватайся руками за пластырь! Наверное, твой ролик уже запустили в прокат. Какой-нибудь идиот поверил, но даже сутки на жвачке не продержался, или необитаемый остров не нашел, вот и решил отомстить.
— А можно более подробно? — оживился следователь.
— Наталья Николаевна шутит, — помрачнел Виталик. — Скажите, я могу быть свободным?
— Ты свободен уже с момента своего рождения! — торжественно объявила Наташка и вывернулась из-под моей руки. — А в нашей стране все свободны. Что ты, Ирина Санна, смотришь с таким изумлением? Думаешь, я не права? Да ни фига! Какой-то чокнутый кретин развлекается на свободе, стреляет куда вздумается и гуляет себе дальше. Ну так вот: я тоже свободна и еду домой. Поездка к однокласснику отменяется, ему сейчас куда лучше, чем мне. Кто со мной?
Я вопросительно взглянула на следователя, затем на мужа. Жихареву и самому не терпелось удрать, поэтому он спешно заявил, что вопросов у него нет. Когда надо, вызовет. А Димка всерьез задумался. Было над чем. Рванув второпях по моему зову в свою родную больницу, наплевательски бросил на даче краску, кисти и двадцать пять метров провода. Какое отношение провод имел к забору, непонятно, но Димке видней, что и с чем бросать. Влезать с советами я не решилась — обругает за любой вариант. Если порекомендую вернуться на дачу — сделает скорбный вывод, что краска и провод мне дороже его самого. Посоветую наплевать на материальные ценности и остаться дома, в Москве, — обвинит в полной бесхозяйственности. «Кумир» развенчивался на моих глазах: чувствуя мое безвыходное положение, стоит и выжидает, к какому варианту готовиться.
— Решай быстрее, Ефимов. У тебя всего два выхода, а ты стоишь и пытаешься отыскать какие-нибудь лазейки. Мне еще Виталика домой завозить, — не выдержала подруга.
— Наталья, успокойся. Ирина, помоги ей переодеть жилетку, она у нее надета изнаночной стороной, и помоему, я ее раньше видел на Борисе. Езжайте вместе, вечером созвонимся… Возможно, я ближе к ночи вернусь домой. Мне не нравится, когда одни Натальины одноклассники случайно погибают, другие следом случайно попадают в больницу, а их родственников случайно пытаются подстрелить.
Проклятая жалость! Только не разобрала, кого жалела больше — мужа или себя. Мне сразу же захотелось составить компанию Димке. Наверное, это желание четко проявилось на моей физиономии. Еще эта страшилка о возможном возвращении ближе к ночи… Перевесил рационализм. Наташкин. Отказавшись от моей помощи, она стащила с себя жилетку и, недоуменно ее разглядывая, посоветовала Димке не шастать по ночам за рулем. Грядет утро. Нам-то что? Сейчас посадим раненого на такси, а сами через полчаса будем дома. Я рискнула кивнуть головой и промямлить что-то про опасность на ночных дорогах. В сторону мужа не смотрела, зачем ловить его инквизиторский взгляд?
Мы с Виталиком так и не договорили по старой теме, а тут, можно сказать, наклюнулся еще один интересный вопрос. Не хотелось бы откладывать ответ на завтра. На улицу выходили с предосторожностями — сначала я, затем Наталья и через рекламную паузу — раненый. Рекламировалась долговечность старого свитера Бориса, от которого Наташка отрезала протершиеся на локтях рукава. Получилась универсальная жилетка. Спасительные сумерки портило хорошее освещение территории.
— Тебе куда, мытарь? — не оглядываясь, поинтересовалась подруга у Виталия и тяжело вздохнула, взглянув на свою пятнистую «Ставриду».
— Ну если не на такси, тогда лучше к вам. Только мне позвонить надо. Ничего, что буду не один? А завтра мы окончательно определимся и оставим вас в покое, — не колеблясь, заявил потенциальный гость, открывая мне дверь и предлагая занять свое бывшее место сзади.
— Ну уж нет! — возразила Наташка. — Ты у нас стреляный воробей, туда тебе и дорога. Там где-то маленькая подушечка завалялась, можешь прилечь. Только ноги в коленках согни. Лестницу-стремянку когда-нибудь видел? Будешь косить под нее. Голову не высовывай. Стремянки — они безголовые. А насчет нашего гостеприимства можешь не сомневаться. Надо же довести до конца увлекательную беседу. Желательно большое количество друзей с собой не приводить. Ир, ты все вокруг осмотрела? С точки зрения безопасности.
— Едва ли убийца будет здесь околачиваться. У него праздничное мероприятие — день вечной памяти очередной жертвы. Ты меня слышишь, Виталик? Тебя касается. Думаю, он уверен, что не промахнулся.
— Мне надо позвонить… — задумчиво отозвался Виталик и вдруг заорал: — Немедленно!!! Мне немедленно надо позвонить!!!
Наташка с испуга нечаянно просигналила и громко помянула дорогую маму.
— Да кто тебе не дает?! Звони, — в свою очередь вскинувшись от неожиданности, но, изо всех сил стараясь казаться спокойной, сказала я. — Если не поздно. А еще лучше давай я позвоню. Участковому, который тебя сегодня арестовал. Отличный парень. Мы его на Маринке женим. Прекрасная пара. Или ты другого мнения?
Кажется, Виталик и вправду имел другое мнение, но что он там намеренно тихо бурчал, разобрать было невозможно.
— Иван Романович вполне может съездить к тебе домой и забрать что угодно. Вернее, кого угодно. От тебя нужно только адрес и пароль. В его квартире точно никого не достанут. У входной двери объявление: «Осторожно, злой мент!»
— А кого ему угодно забрать?.. — Виталий завозился на заднем сиденье, пытаясь привстать. — Кроме меня.
— Лежать! — гаркнула Наташка. Со временем ее собачья команда стала настолько отработанной, что валила с ног всех собак в пределах слуховой досягаемости. Иногда падали и хозяева. Возня стихла.
— Ну что? Говоришь адрес? С ответом желательно поторопиться.
— Говорю. Только самому участковому. Мне надо объяснить, как проехать.
Иван Романович моему звонку неприятно удивился. Не стоило обращать на это внимание, я и не обратила. Просто пояснила, что надо переместить знакомого ему человечка из одного опасного местечка в другое — безопасное. Иван Романович, не дослушав, отключился. Спрогнозированный вариант. Пришлось послать эсэмэску с просьбой немедленно выйти на связь. Бесполезно!
— Есть другой вариант, — если я и расстроилась, то не надолго. — Виталик, твой заложник или заложница обстоятельств может немедленно покинуть явку и скрыться в каком-нибудь…
— …мусорном контейнере, — подсказала Наташка. — Самое оно. Желательно переодеться в старье и рванье. Пусть подойдет к наиболее неприметному и роется там якобы в поисках пустых бутылок.
— Отлично! — одобрила я предложение подруги, протягивая мобильник Виталию. — Кстати, а где твой?
— Вырубился. Зарядка кончилась.
Прислушиваться к переговорам не имело смысла, Виталик вещал на современном сленге, а переводчика, само собой, у нас не имелось. Да прослушка и ни к чему. Важен конечный результат.
Для начала по указанию раненого путеводителя мы развернулись в противоположную от нашего дома сторону. Наташка мрачно пожаловалась на неисправный датчик бензина. Машина была заправлена до отказа, а стрелка — почти на нуле.
— Да у нашей с Димкой росмарки эта стрелка изначально у нуля болтается. Ничего страшного, — попыталась я успокоить подругу.
— А у меня еще и спидометр неисправный.
— За последние пять лет пора бы и привыкнуть. Доложи о неполадках инспектору при прохождении техосмотра. Пусть хоть он будет счастлив. И я ни за что не поверю, что у тебя в багажнике нет заначки бензина. Виталий, ты в состоянии говорить?
