Доминик поежилась от этой мысли и вернулась к делам насущным. Она напомнила себе, что должна сегодня вернуться с работы пораньше и подготовиться к поездке к родителям. Обычно она брала с собой минимум вещей, но на этот раз все будет иначе. Доминик хотела надеть что-нибудь неброское, но стильное. Конрад по дороге может остановить машину у какого-нибудь отеля, чтобы выпить в баре по чашке кофе или даже пообедать в ресторане. Родители ждут ее к вечеру, а Конрад предложил выехать из дому пораньше, так что у них будет достаточно времени на все эти остановки.

В пятницу Доминик пришла на работу рано, но поговорить с Конрадом насчет поездки смогла лишь к концу рабочего дня. До ланча шли нескончаемые совещания и решались различные административные вопросы, так что свой традиционный пятничный обход всех отделений больницы Доминик пришлось перенести на вторую половину дня.

Патрик Хедли участвовал в конференции по ортопедии, и в его отсутствие за вверенным ему отделением присматривал Конрад. Когда Доминик заглянула к нему, он занимался пятилетним Кенни, который очень обрадовался, увидев сестру Барнес, свою старую знакомую.

— Ты пришла, чтобы снять мой гипс? — спросил мальчик, запомнивший, что в прошлый раз гипсовую повязку ему меняла Доминик.

— Я с удовольствием сделаю это, Кенни, если мистер Бартон разрешит, — с улыбкой ответила она и вопросительно взглянула на Конрада.

— Мы только вас и ждали, сестра, чтобы проделать эту процедуру, — заверил он.

Сняв гипс, Доминик провела пальцами по ручке ребенка, чуть задержавшись на месте перелома.

— Как новенькая! — радостно провозгласила она. — Хочешь показать свою ручку маме и братику?

Миссис Джонсон сидела в игровом зале, где резвился ее младший сын, двухлетний Джимми. Этот зал был детищем и гордостью Доминик. Именно она выступила с инициативой перед администрацией больницы, которая нашла ее идею удачной и выделила деньги на оборудование игрового зала.

— Доктор Бартон назначил Кенни физиотерапию, — сказала Доминик, отдавая ребенка миссис Джонсон. — А с вами мы увидимся снова через два месяца на контрольном осмотре.

— А когда мы придем, ты здесь будешь? — спросил малыш.

— Обязательно. Я специально приду и посмотрю на твою ручку, — пообещала она ребенку.

Когда Доминик вернулась в кабинет, Конрад старательно заполнял карточки пациентов, которых принимал в отсутствие Патрика. Тот должен был знать, что происходило в его отделении, пока он отсутствовал.

— Должен признать, что твоя идея организовать в больнице игровой зал великолепна, — сказал Конрад, не отрываясь от работы.

Похвала от босса всегда приятна. Доминик покраснела от удовольствия.

— Спасибо. Кое-какие игрушки здесь всегда были, но я поняла, что нужно нечто большее, чтобы можно было занять детей. — Она помялась, а потом, решившись, выпалила: — Чак отправляется в лагерь на этот уик-энд, так что в Ривердейл мы поедем вдвоем.

Конрад, словно не слыша, сосредоточенно писал что-то. Наконец, поставив точку, он потянулся и с лукавой насмешкой спросил:

— А в чем, собственно, проблема? Чак что, обязан присматривать за тобой?

— Разумеется, нет! — возмутилась Доминик. — Просто теперь тебе ни в коем случае нельзя попадаться на глаза моим родителям, а то они могут превратно истолковать наши отношения.

— Как, например? — недовольным тоном осведомился Конрад.

— Ну, что мы с тобой…

— Да о чем они могут подумать, интересно?! Я буду жить в гостинице, а ты в своей башне из слоновой кости! Я даже не смог забронировать номер в «Золотой долине», поэтому остановлюсь в «Зеленых холмах». — Смягчившись, он улыбнулся. — Если бы мы захотели провести уик-энд вдвоем, мы поехали бы не в Ривердейл к твоим родителям, а в какое-нибудь другое место. Так?

Лицо Доминик залила густая краска, она неопределенно пожала плечами.

— Наверное.

С того ужина в его квартире, когда она совершенно недвусмысленно дала понять, что ее устраивают только платонические отношения, Конрад держался дружелюбно-нейтрально. На работе между ними царило полное взаимопонимание, а вне стен больницы они не общались вовсе. Доминик много думала о себе и о Конраде и все время искала случая, чтобы дать ему понять, что их отношения могут стать более близкими.

Это все из-за Ларри, который убил в ней веру в порядочность мужчин. Доминик смотрела на Конрада и думала о том, что ему могла бы довериться. Но даст ли он ей шанс?

— Во сколько мы завтра отправимся? — спросила она.

— Я заеду за тобой в девять, — сухо ответил Конрад и вновь углубился в работу.

Когда Конрад подъехал к ее дому утром, со двора выезжал лагерный автобус. Доминик, стоявшая у подъезда, увидела, как Чак высунулся из окна автобуса и помахал Конраду рукой.

Ее охватила паника. Конрад приехал немного раньше им же самим назначенного времени, а она еще не готова и в доме бардак!

Конрад ответил на приветствие Чака и подкатил к подъезду.

— Хорошо, что Чак не едет с нами, — сказал он, вылезая из машины. — Багаж и еще один пассажир с трудом разместились бы на заднем сиденье.

— Да уж, — согласилась Доминик, входя в подъезд, — машина красивая, но не семейная.

— Так и я не семейный человек, — рассудительно заметил Конрад, следуя за ней.

Доминик обернулась — они уже достигли лестничной площадки, на которой находилась ее квартира.

— И у тебя ни разу не возникло соблазна расстаться с вольной холостяцкой жизнью? — с легкой улыбкой на губах спросила она. Ей давно уже хотелось задать этот вопрос. — Я имею в виду, что тебе уже тридцать семь, ты успел многое повидать. В твоей жизни, наверное, были моменты, когда ты…

Конрад взял у нее ключ и вставил его в замочную скважину.

— Скажем так, меня никто не ждет. Я действительно жил полнокровной жизнью и, отвечая на твой вопрос, да, однажды соблазнился, но…

— Привет, Доминик!

Черт, как некстати! — подумала Доминик, здороваясь с Джулией, которая спускалась по лестнице. Следом за ней шел Билли. Доминик хотела юркнуть в квартиру, но ей пришлось задержаться, потому что Конрад, широко улыбаясь, направился навстречу Джулии.

— Я Конрад, — представился он и протянул руку. — Значит, вы и есть та соседка, которая живет этажом выше и помогает Доминик?

Джулия расплылась в улыбке, не в силах скрыть восхищение при виде такого красавца. Доминик преисполнилась гордостью за своего спутника, который и вправду был неотразим даже в спортивной одежде.

— Мы стараемся помогать друг дружке, — кокетливо ответила Джулия, не отпуская руку Конрада. Она смотрела на него, словно околдованная его темно-карими глазами. — Без Доминик я бы просто пропала.

— Мам, я ведь тоже поеду в лагерь, да? — встрял в разговор взрослых Билли, очевидно решивший заявить о себе.

— Поедешь, поедешь, — успокоила сына Джулия, оторвав наконец взгляд от Конрада. — Билли очень осторожный. Он вначале дает Чаку попробовать что-то, а затем, если все в порядке, присоединяется к нему. Он похож на меня, я нерешительная от природы. Вот Доминик, та прямо излучает уверенность. Поэтому она преуспела в работе, а я просто мама.

— Но очень хорошая мама, — вставила Доминик, которая всегда стремилась поддержать у подруги веру в себя.

Джулия пожелала им счастливого пути, и они с Билли заспешили вниз по лестнице.

— Конрад, дай мне десять минут на сборы, — попросила Доминик, войдя в квартиру. — Сварить тебе пока кофе?

— Я сам сварю. Ты будешь?

— Да, спасибо, — ответила она и направилась в спальню.

Доминик решила надеть брючный костюм. Он был достаточно нарядным, чтобы показаться в нем перед родителями, и в то же время удобным для длительной поездки в машине, потому что не мялся и не сковывал движений. На смену она захватила хлопчатобумажное платье, которое надевала, когда гостила у родителей в прошлый раз, и которое понравилось матери.

— Прекрасно! — воскликнул Конрад, когда Доминик вышла из спальни с небольшой дорожной сумкой. — У тебя совсем мало вещей. Кстати, ты захватила платок?