Чего уж тут кажется! Это невооруженным взглядом видно… Отшибла себе едва ли не половину костей и органов — и после этого всю ночь как ни в чем не бывало порхала на крыльях любви. Даже теперь, несмотря на усталость, все еще преисполнена сил и энергии. Неплохо бы ей показаться врачу, а не только Джованни…

— Как ты? У тебя ничего не болит? — спросил я Лёку Ж.

— А почему у меня должно что-то болеть? — не поняла она.

— Потому что вчера ты вывихнула и отбила себе все, что можно вывихнуть и отбить, — напомнил я.

— Верамэнте? — поразилась Лёка Ж. — Зис из импосибл[12].

— Посибл-посибл, — сказал я. — Неужели ты ничего не помнишь?

— Не-а, — помотала головой Лёка Ж.

— Ладно, про ключи я тебя не спрашиваю…

— Да, с ключами неудобно получилось, — согласилась Лёка Ж. и поведала романтическую историю их с Джованни ночной прогулки. Паоло отвез их на Яникул, на ту самую смотровую площадку. Лёка Ж. притворилась, что видит все это впервые в жизни… А когда они вернулись на Кальтаджироне, Лёка Ж. не нашла в сумочке ключей. И калитка во двор оказалась закрыта. Лёка Ж. позвонила в квартиру по домофону с улицы — он не работал. Тогда Джованни перепрыгнул через забор, чтобы позвонить по домофону у подъезда, но и он не функционировал!

— А по телефону ты мне позвонить не могла? — поинтересовался я.

— Какой умный! — язвительно ответила Лёка Ж. — Я звонила, но у тебя телефон отключен. — Я посмотрел свой мобильный — действительно отключен, разрядился. — Ты бы заряжал иногда…

Я поставил телефон на зарядку, Лёка Ж. продолжила:

— Потом Джованни открыл мне калитку изнутри. Мы встали под окнами и начали орать… И что удивительно, ведь ни одна зараза не вышла! — неожиданно возмутилась Лёка Ж. — Неужели никому нас не жалко было?

— Они вас боялись, — пояснил я. — Решили, что вы хулиганы.

— Да, мы сегодня так хулиганили! — весело призналась Лёка Ж. — Швырялись камушками об стенку… Вот так.

Лёка Ж. махнула рукой, чтобы показать, как они с Джованни швырялись камушками, из ее руки что-то вылетело и брякнулось у двери с металлическим звоном. Это и были потерянные ключи.

— Ой! — воскликнула Лёка Ж. — Я что, всю ночь их в руке держала?

— Ох, Лёка… — вздохнул я. — Шла бы ты поспала.

— Какое там спать! — возмутилась Лёка Ж. — Завтра Джованни отвезет нас с тобой на барбекю к своим друзьям. А сегодня мы должны сходить в Колизей, на виа дель-Корсо, на виа… — бормотала Лёка Ж., закрывая глаза.

Через секунду она уже забылась сном младенца.

Я сделал себе кофе, закурил, сел у окна с видом на кампанилу с часами.

Наверное, Лёка Ж. нашла то, что искала. В конце концов, она сюда за этим и приехала — счастье свое встретить. И что характерно, у нее получилось. Джованни — сильный, красивый, тактичный, заботливый, медицину изучал — очень удобно. В случае чего вправит как надо. Может, и мозги на место поставит.

О чем это я! Неужели я вправду ревную? С какой стати? Мы с Лёкой Ж. так давно знаем друг друга, что сама мысль о какой-то там любви кажется нелепой.

Это все равно как если бы одноклассники лет через двадцать после школы вдруг решили пожениться. Бред.

Что у нас вообще может быть общего? Вон — завалилась на диван в одежде, с каблуками, в позе увядшего лотоса и захрапела. И это девушка моей мечты? Первое чудо в моей жизни?

Я поднялся, подложил подушку под голову Лёки Ж. и подумал: «Эх, Лёка, Лёка. Зачем ты так далека…»

Она проснулась, закрутила головой, испуганно заморгала.

— Что? Пора на барбекю? Я проспала?

— Спи дальше. Барбекю будет завтра, — напомнил я.

— А-а-а… У меня сна ни в одном глазу. Я бодра, как свежая… — Лёка Ж. зевнула, прикрыла глаза и прилегла на подушку. Но тут же подскочила. — Что же я лежу! Пора выходить…

Она поднялась и рванула в ванную. На полпути сбавила скорость и поморщилась.

— О-ё. Похоже, я действительно вчера повредила себе все родное. Как я теперь буду передвигаться…

— Главное, чтобы голова была цела… — заметил я…

— Ты, как всегда, исключительно любезен, — иронично парировала Лёка Ж.

Она скрылась в ванной и выбежала оттуда минут через десять. Еще через десять минут она сделала лицо и даже оделась. Усталости у нее как не бывало. Напротив. Из Лёки Ж. перла энергия. Может, ночью они с Джованни пробавлялись амфетаминчиками?

Еще минут через пятнадцать мы оказались в баре «Мерулана», где нас, видимо, не смогли забыть, поскольку официант поздоровался русским «Прьивьэт!». Взяв по обыкновению тарелку антипасто — на сей раз нам принесли брускеты (поджаренный хлеб с помидорами), капрезе (помидоры, моцарелла, базилик) и обжаренные баклажаны — и по бокалу вина, мы управились с завтраком минут за пять.

Не успел я опомниться, как мы добрались до Колизея. Неужели в этот раз мы в него все-таки попадем?

Но радоваться, как выяснилось, было рано…

— Смотри, что это? — услышал я перевозбужденный Лёкин голос и проследил за направлением ее взгляда.

За моей спиной на постаменте стоял золотистый саркофаг с черными глазницами.

— Какая-то имитация мумии, — констатировал я.

— Я и сама вижу, что это мумия. Что она тут делает? — задалась вопросом Лёка Ж.

— Наверное, что-нибудь рекламирует, — предположил я. — Например, памятники египетской архитектуры в итальянской столице.

— И как я должна получать информацию? — неожиданно заинтересовалась Лёка Ж.

— Ну, потрешь ее, — вспомнил я сказку про лампу Аладдина, — оттуда вылезет фараон, и всё расскажет.

Лёка Ж. подошла к мумии, стала ее тереть и вдруг с ужасом заорала:

— Она живая!

— Аск Ми! Рамзэс секонда ноуз эврисин, — сказала мумия загробным мужским голосом с таким сильным южным акцентом, что это следовало бы перевести так: «Спрашывай, дарагой! Рамзэса вторая всё знать».

— Чего это она? — испуганно спросила Лёка Ж.

— Видимо, воображает себя Рамзесом Вторым и предсказывает будущее.

— Да? Что бы такого спросить… — Лёка Ж. на секунду задумалась и громко начала: — Скажи мне, мумия… Ой… тэл ми плизз… — Лёка Ж. опять запнулась. — Как по-английски «нашла»?..

— Файнд… — неуверенно подсказал я.

— Что ты меня путаешь! Это настоящее время, а мне надо прошедшее… Ладно. Сформулируем так. — Лёка Ж. снова повысила голос: — Уэа из мио феличита?

— Это ты, извини, на каком языке? — уточнил я.

— Это я на нашем с Джованни языке, — пояснила Лёка Ж., — мы прекрасно понимаем друг друга. Она тоже поймет. Это же итальянская мумия.

Мумия раскачивалась из стороны в сторону и молчала — видимо, обрабатывала информацию. Наконец она изрекла:

— Кы чэрка, уил фанда.

— Она по-каковски сказала? — с недоумением спросила Лёка Ж.

— Твоим языком воспользовалась, — сказал я. — Вот и переводи теперь.

— А можно как-нибудь иначе? — обратилась Лёка Ж. к мумии по-русски.

— Дэнгы, — ответила ей мумия. — Маны.

— Точно! Маны, — осенило Лёку Ж. — Идем скорее в «Вестерн юнион». Джованни говорил, здесь, у Колизея, где-то есть их ларек.

И Лёка Ж. рванула на поиски «Вестерн юнион».

— Маны! Маны! Но маны — но феличита! — устрашающе прокричала вослед мумия.

Но Лёка Ж. не слышала ее угроз. Она углядела через дорогу желтый логотип с черными буквами и понеслась к нему во весь опор, как гончая за дичью. Шансы попасть в Колизей уменьшались с каждым прыжком Лёки Ж. к новой цели.

Лёка Ж. проскочила дорогу на красный и скрылась в ларьке «Вестерн юнион». Когда я подошел к пункту, она уже ругалась с операторшей, используя все известные ей английские и итальянские слова.

— Представляешь, мне не хотят отдавать мои деньги! — сообщила Лёка Ж. — Потому что русский оператор «Вестерн юнион» сделал три ошибки в транслитерации имени. Как можно ошибиться в таком простом имени, как Леокадия! Но эта, — Лёка Ж. раздраженно кивнула на операторшу, пятидесятилетнюю брюнетку с прямой челкой и длинным итальянским носом, — все равно не имеет права мне отказать. Я же назвала ей контрольный номер! Этого достаточно! Синьора, ю хэв ноу райт…