Невысокий старичок первым подал голос.

–Бери, бери. Бери больше, в другой раз не пропустим.

Поддержали со всех сторон старичка.

Владимир взял несколько бутылок вина.

– Сынок! Ты что ж, десять лет не был, а «берёшь, как на свиданку идёшь».

Хихикнул старичок.

– Только мараться. Или соседей и друзей нет? Или денег нет? Поможем!

Захихикали со всех сторон.

– Ну, если «общество разрешает»...

Владимир подумал, что они правы...

– А кто поможет до машины донести?

– Было б что нести...

... – Торговать набрал, что ли?

Таксист, открывая багажник, оглядел ящики.

– У меня и не поместятся, видишь, две запаски вожу.

– Ничего! На заднее поставишь, человек десять лет дома не был.

Мужики уже втиснули один ящик на заднее сиденье.

– Спасибо! Помогли. Возьмите, а одну отдайте старичку этому.

Владимир протянул две десятки.

– «На общество!»

– Петровичу-то? Отдадим! За такой калым мы давай тебе ещё принесем. А хочешь, до дома донесем. Давай, удачи тебе, паря!

Смеялись мужики, не расходясь, ожидая пока он сядет в машину.

– Правда, что ли десять лет дома не был? «Чалился»? Да, не похоже, руки вроде чистые. Не расписанные. Да и сам ещё молод.

– Правда.

... Подъехали к самому дому. Таксист помог занести поклажу на крыльцо, рассчитались, он пожелал «всего хорошего» и уехал.

Дом стал меньше. Банька покосилась. Собаки во дворе не было, хотя слева от крыльца стояла конура. Ключ был на месте, – под тряпицей у косяка.

Владимир перенёс ящики в сени, разулся и прошел в горницу.

...В доме все было по-прежнему. Не было только детской кроватки, появился телевизор и большие часы. Всё остальное было знакомо с детства.

Он сел, там, где когда-то сидел отец. Вдыхал, знакомый с детства запах. Запах дома.

На крыльце раздался топот, хлопнула входная дверь, Вера почти упала на руки вскочившего Владимира. Её голова уткнулась куда-то в грудь.

– Какая она маленькая!

Подумал он, закрывая ладонью её голову, а другой прижимал к себе, чтоб она не упала.

Знакомый запах её волос обволакивал его.

– Я ведь полбидона молока на крыльце пролила.

За всю дорогу ни капельки – пока бежала, а тут дома на крыльце пролила...

Девчонки говорят: – Беги домой, – твой приехал или сейчас приедет. Да молоко возьми, будет хоть чем накормить. Бидон суют, а у самих глаза огромные и плачут все.

Вера вдруг заплакала и опустилась на стул.

– Только халат скинула и напрямки побежала. Думала, успею переодеться, а ты дома уже.

Она ткнулась в живот Владимира и слёзы потекли ручьем.

Он стоял и чувствовал, как по нему текут слёзы, не зная, что сказать, что делать, но на душе было спокойно.

– Всю рубаху тебе изсопливила. Переодеть-то нечего. Старые на тебя не полезут уже. Будешь, как воробей подстрелянный.

Улыбнулась она, отстраняясь от Владимира и оглядывая его.

– У меня есть. Сейчас сменю.

...Ой! Верочка, у меня ведь котлеты мороженные в сумке. Не потекли бы? Тётя Люся передала. Я видел её в городе.

– А я думаю, откуда девчонки знают? Спросить не успела. Говорят «из конторы позвонили – пусть домой бежит», а кто, чего... я сразу бидон схватила и бегом...

Вера опять заплакала.

– Ну, ладно, ладно, не надо. А то и я зареву.

Владимир, и правда, чувствовал где-то под скулами комок.

– Не плач. Не надо.

– Ты выйди, я переоденусь... Ой! Выйди! Там же всё крыльцо в молоке.

Вера спохватилась и выскочила из комнаты.

Рубашка уже высохла.

Вера вернулась в каком-то сарафанчике. Села у стола.

– Я убрала котлеты.

Ты пришел – Пети то не было, похоже?! Надо, ведь, бы к нему идти. На речке, наверное. Ты это... на часы посмотри, а то он спросит обязательно, во сколько ты приехал. Не знаю, как вы... Крепкий он, но не гибкий... хрупкий.

...Ты это..., Володя, если есть, что сказать, говори сейчас, пока из дома не вышли.

– Скучал я без вас. Петьки боюсь. А больше сказать мне нечего.

– Вот и хорошо. Что надо – потом скажешь. Ты с дороги, давай я дядю Егора попрошу, что б баню стопил, а то ты в нашу не поместишься, – совсем осела.

Тепло держит, а осела.

– Свою стопим. А потом разберёмся.

...На улице дядя Егор – сосед поправлял доски на заборе.

– Здравствуйте, дядя Егор.

Владимир закрыл калитку, кивнул и остановился.

– А! Володя! Привет. Моя пристала – «когда забор поправишь? Когда забор поправишь?» Я говорю ей, что «дался тебе этот забор», а она за своё.

– Дядя Егор. Ты бы зашел вечером. Посидим по–соседски.

– А что не зайти-то? С приездом, чай! А давайте–ка, я баню стоплю, а то всё равно завтра топить, а у вас сегодня и без неё дел будет... Смоешь с себя дорогу-то. Длинная была. Вот после бани и посидим? А?

– Давайте. Так и вправду будет проще.

Владимир посмотрел на Веру.

– Вот и я говорю. Что вам сегодня-то ганашиться? Если случайно дружков твоих увижу, говорить ли, что ты приехал, а?

– Скажи, конечно!

Дядя Егор посмотрел вдоль улицы, на которой кто-то ворошил сено, кто-то полол цветы в палисаднике. Вера посмотрела туда тоже и взяла Володю за руку, но потом сжала кулачок и засунула ему в ладошку.

...Мальчишек сверху, хоть и далеко, но было хорошо видно. Они копошились ватажкой около старых верб. Под этими вербами выросли, наверное, все, кто жил в селе.

Мальчишки то сходились, то расходились. Потом один в голубой рубашке остался один, а все другие стояли чуть в стороне.

– Петя! Вот один стоит в голубой рубашке это и есть Петя. Рубашка то, наверное, твоя. Я в комоде нашла.

– Моя. Я её помню. Мама мне её шила.

Вдруг раздался выстрел. Над мальчишкой взметнулось облако дыма. Вера, выдернув руку, бросилась вниз по тропинке. Володя за ней.

Ветер поднял облачко, и он увидел, как мальчишка что-то прятал за пазуху.

– Поджига.

Подумал Владимир.

Мальчишки опять собрались в кружок.

– Петя.

Вера подбежала. Мальчишки бросились за вербы к лозняку.

– Живой.

Вера присела. Володя подбежал и тоже присел. Глаза у пацана были на месте.

– Папка приехал.

Вера тормошила пацана. Тот перевел взгляд на Владимира.

Владимир посмотреть в глаза сыну. Молчали.

– Разобрался...? –

Тихо сказал Петька, не отводя взгляда.

Володя медленно распрямился, тоже не отводя взгляда.

– В чем...?–

– Где ты...? –

Петька продолжал смотреть.

– Я в … Разобрался – одним словом. –

Владимир положил руку на плечо Петьки.

– Давайте, домой, давайте, а то народ еще соберется.

Вера смотрела на отца с сыном.

«Господи, какие они одинаковые», – подумала она.

...Все пошли домой.

– Мам, я сейчас! – Петька побежал обратно. Собака за ним.

– Вера, как собаку-то зовут?

Владимир старался идти по тропинке рядом с Верой.

– Туман.

– Хорошо. В доме у нас всегда Туманы жили. А этот беленький, что рядом стоял, – друг Пети? – приостановился Владимир.