Но с другой стороны....откуда здесь возьмется толпа? В этой студии я, часть участников телемоста, выведу из строя, соседних студий еще три. Ночных шоу там не будет. А что это значит? Нет людей - нет и толпы. Как тогда прятаться? Или никак? А может уйти через технические входы-выходы? Можно попробовать, но нужна одежда сотрудников технического персонала - какой-нибудь комбинезон, или брюки и куртка. Нужно заглянуть в студию и посмотреть на декорации предстоящей передачи.

   Мда... Планировка меня разочаровала. Три технических выхода отгорожены подковообразной трибуной для зрителей. То есть либо я отказываюсь от применения гранат и пробегаю мимо трибун, либо отказываюсь от эвакуации "черным ходом". А может не стоит все усложнять? Отхожу в сторону одной из лестниц, поднимаюсь этажом выше, по пути вырубаю электричество на этаже, с аналогичного щита, а сама поднимаюсь еще выше - на чердак. Видеокамер на лестницах нет. Чердак? Наверняка сигнализация. Не годится! Тогда по другому - вырубить освещение на всех этажах этого крыла, быстро пробежав по лестнице вверх-вниз - не будет света, не будет ясности, где меня искать, а там и люди повыскакивают из студий и кабинетов в коридоры - тут можно и "пожар" заорать, и еще что-нибудь. Сработает? А почему бы и нет? Кто мне противостоит? Спецназ что ли? В лучшем случае милиция, которая тоже любит "Дом-2" и будет пребывать в фазе "зомби". Значит, так и оставлю.

   Кафе. Что-то суетливо и народу много. Но мне нужно протянуть время - не шарахаться же, как дура по коридорам и этажам несколько часов подряд! Что заказать? А вот это вопрос! Хотя... Ну не будут же они отраву в продукты подмешивать! Возьму сок в заводской упаковке, печенье, и пачку каких-нибудь сигарет - светить своим портсигаром и "Герцеговниной" - по словам Сашки, это все равно, что как Штирлиц ходить в буденовке по коридорам бункера. Кстати, нужно будет узнать у него и про Штирлица и про бункер. Где вот только приткнуться, чтобы избежать внимания со стороны окружающих? У того окна что ли? Рядом с красивыми девушками? Скрасить им пейзаж так сказать, и подчеркнуть своим дурацко-нелепым видом их красоту?

   Кажется, получилось. По крайней мере, не прогнали, хотя посмотрели как на.... "дуру, которая приехала из какого-то Парижа, где это? Это часом не та помойка возле Мухосранска, где в картонных коробках бомжи живут?". Вот и славненько! Пьем свой сок "Добрый", с какими-то добавками, якобы улучшающими зрение, пьем и читаем книжку...

   Глава 14.

   Я открыла книжку, карманного формата в кожаной обложке. "И водрузим мы над Марсом Красное Знамя Труда!", Альберт Чекмарев, Издательство "Москва", 1921 год. Эта книга была раритетом. Она была одобрена кэгэбнисто-цензорским отделом в 1921 году, и запрещена и изъята из обращения в 1926 году. Причина? Причина проста - те события, который описал автор в своей книге, свершились в более сжатые сроки - в 1926 году. И произведение, из передового и патриотического, зовущего к звездам и победе над Чемберленом, моментально превратилось в упадническое, занижающее успехи мирового социализма. Увы, и такое бывает. То, что в 1921 году, после разрухи и голода организованного английскими агентами, казалось несбыточной мечтой, фантастикой, воплотилось в реальность в строгом соответствии с планами правительства СССР. Но эта книга была единственным художественным произведением на указанную тему. После ее изъятия, историю освоения Марса можно было изучать только по учебникам и газетным подшивкам. Никто не смог (или не захотел?) создавать произведения на заданную тему. Как отнесся сам автор, к запрету и изъятию книги? Он серьезно обиделся на Льва Захаровича Мехлиса, который был инициатором данного процесса, назвав оного тупым прямолинейным м...даком. Но уже в тридцатые годы, сам автор, точно так же поступил со сворой литераторов, пыжившихся написать что-нибудь о Марсе. Все их рукописи он задробил. Не из зависти или мстительности, а по причине того, что их авторы были профессионалами-м...даками. Профессионалами в области куннилингуса, приписывая освоение Марса, то лично товарищу Сталину, то Мехлису, то Дзержинскому. Аэлита же в этих агитках выступала в роли Владимира Ильича Ульянова-Ленина - в пиджаке и кепке выступала с речами перед революционными матросами марсианского речного флота. В конце концов, написание марсианской эпопеи было поручено Шолохову, но грянул 1941-й... Я нарушала инструкции, таская с собой запрещенное произведение Чекмарева, но мне нравилось его перечитывали сравнивать, то что написано, с тем, что произошло на самом деле...

   ВОЗВРАЩЕНИЕ АЭЛИТЫ

      У подъезда стоял автомобиль. Белые мухи крутились в дымных столбах его фонарей. Человек в косматой шубе приплясывал морозными подошвами по тротуару.

      - Я за вами, Мстислав Сергеевич, - крикнул он весело, - пожалуйте в

      машину, едем.

      Это был Гусев. Он наскоро объяснил: сегодня, в семь часов вечера (как и всю эту неделю), радиотелефонная станция Марсова поля ожидает подачу неизвестных сигналов чрезвычайной силы. Шифр их непонятен. Целую неделю газеты всех частей света заняты догадками по поводу этих сигналов, - есть предположение, что они идут с Марса. Заведующий радиостанцией Марсова поля приглашает Лося сегодня вечером принять таинственные волны.

      Лось молча прыгнул в автомобиль. Бешено заплясали белые хлопья в конусах света. Рванулся вьюжный ветер в лицо. Миновали мост, Васильевский остров, пролетели Николаевским мостом над снежной пустыней Невы, - отсюда было видно лиловое зарево города, сияние фонарей на мрачной набережной, направо - огни заводов. Вдали исступленно выла сирена ледокола, где-то ломающего льды. Миновали многолюдный Невский, залитый светом тысячи окон, огненных букв, стрел, крутящихся колес над крышами. Лось, сжав руки в рукавах пальто, опустив голову, постукивал зубами.

      Под свистящими деревьями Марсова поля, у домика с круглой крышей автомобиль стал. Пустынно выли решетчатые башни и проволочные сети, утонувшие в снежных облаках. Лось распахнул заметенную сугробом дверцу, вошел в теплый домик, сбросил шарф и шляпу. Румяный, толстенький человек стал что-то объяснять ему, держа его ледяную руку в пухлых ладонях. Лось отметил только - запах сигары и большую бородавку сбоку носа у начальника радио. Стрелка часов подходила к семи.

      Лось сел у приемного аппарата, надел слуховой шлем. Стрелка часов

      ползла. О время, - таинственные сроки, удары сердца, ледяное пространство вселенной, где летят эти развернутые времена! И вот, медленный шепот раздался под шлемом в его ушах. Лось сейчас же закрыл глаза. Снова - повторился отдаленный тревожный, медленный шепот. Повторялось какое-то странное слово. Лось напряг слух. Словно тихая молния пронзил его неистовое сердце далекий голос, повторявший печально на неземном языке:

      - Где ты, где ты, где ты?

      Голос замолк. Лось глядел перед собой побелевшими, расширенными глазами... Голос Аэлиты, любви, вечности, голос тоски летит по всей вселенной, зовя, призывая, клича, - где ты, где ты, любовь?..

      Лось вскочил и закричал:

      - Жива, жива!.. Немыслимо!.. Нет, невозможно!.. Аэлита, Аэлита!..

      Кто- то вежливо придержал инженера Лося за локоть. Лось обернулся и увидел человека в форме ОГПУ с двумя ромбами Начальника Отделения в петлицах, у чекиста было странно знакомое лицо. Вглядевшись, Мстислав с удивлением узнал своего бывшего рабочего Хохлова...

      Лось работал в Петербурге на механическом заводе, где строил универсальный двигатель марсианского типа. Предполагалось, что его двигатель перевернет все устои механики, все несовершенства мировой экономики. Лось работал не щадя сил, но работа не спорилась. Мизерным было финансирование, да и руководство завода все с большим сомнением смотрело на его эксперименты. Слава Марсианского первопроходца, во времена НЭПа уже мало чего значила.