– Гляди-ка, у тебя пуговица отвалилась. Так-то ты приготовился к празднику!?

Усатый, наклонил голову, чтобы убедиться в отсутствии пуговицы, и… Разумеется, нос его оказался в пальцах шутника. Усатый медленно вращал глазами, что-то обдумывая, а безусый смеялся. Наконец он отпустил нос обманутого.

– Где? – спросил тот.

– Что где?

– Где нет пуговицы?

– А вот здесь! – шутник снова указал рукой на верхнюю пуговицу куртки.

Снова усатый наклонился, снова был схвачен за нос и снова осмеян за глупую доверчивость.

Однако, едва шутник насытился смехом, он снова спросил:

– Где?

Так продолжалось до тех пор, пока шутник окончательно не рассердился на глупость усатого, так и не понявшего его шутки, и не ушел изрядно рассерженный прочь.

Тут уж рассмеялся усатый. Ром подумал, что до него наконец-то дошел смысл происшедшего, но тот весело крикнул в спину раздосадованного шутника:

– Смеется тот, кто смеется последним! – и довольно подкрутил ус.

Да, вот такие были у гномов шутки.

Между тем Манулий и Рдео продолжали вести малопонятный разговор, и мальчик, не зная, чем заняться, стал разглядывать белого слона. Он казался сделанным из одного куска прочного белого камня и размерами не уступил бы двухэтажному дому. Огромные белые уши его плавно покачивались, а белые глаза смотрели в даль, озаренную пожаром.

– Эй, слон, как дела? – приподнявшись на цыпочки, крикнул Ром.

– Дела, как сажа бела, – трубным голосом ответил слон. – Полезай на спину – узнаешь.

С этими словами он опустил хобот. Рома упрашивать не пришлось, и уже через секунду он оказался на спине слона. Она была плоской и такой ровной, будто ее разглаживали утюгом до тех пор, пока совершенно не разгладили. Лишь с краю в этой совершенно ровной каменной спине угадывался отпечаток человеческой фигуры. Ром наклонился пониже и прислонил ладонь к отпечатку ладони в камне. Они совпали. Мальчик лег и сразу же понял, что это его собственный отпечаток, невесть как образовавшийся на удивительной спине не менее удивительного слона. Внизу Ром увидел Манулия и Рдео.

– Итак, должен еще раз тебя заверить многоуважаемый, что золото прошло все девять положенных стадий, – сказал Рдео. – Твои сомнения на этот счет я вынужден расценивать, как оскорбление…

– Ни в коем разе, ни в коем, уважаемый. – поспешно перебил гнома Манулий. – Наше сотрудничество проверено временем, и я не сомневаюсь, что и на этот раз не разочаруюсь. Просто на первый взгляд мне показалось… Но не будем больше об этом. Сделка состоялась. Забирайте мальчишку, и делайте с ним, что хотите, как только он откроет дорогу игольему ушку.

– По рукам, – сказал Рдео, протягивая Манулию красную кряжистую руку.

– По рукам! – Манулий быстро сунул свою четырехпалую ладонь гному.

"Предатель! – в гневе подумал Ром, – он нарочно заманил меня сюда, чтобы обменять на какую-то иголку!"

– А где же мальчик? – спросил Рдео, хозяйски оглядываясь. Он не торопился передавать золотую иглу в дрожащие от нетерпения руки Манулия.

– Да здесь он, господин Рдео, не сомневайтесь. Куда ему деваться. – заскулил тот и по-птичьи быстро завертел головой в разные стороны.

В этот миг спина слона дрогнула и, не успел Ром сообразить, что происходит, как весь слон превратился в облако. Мальчик свалился между Манулием и Рдео, а то, что миг назад казалось каменным слоном, колыхнулось и быстрой тонкой лентой нырнуло в окошко полуразрушенной башни.

– А вот и мое юное сокровище, – сказал Манулий, одной рукой принимая из рук гнома золотую иглу, а другой, указывая на мальчика. – Ты ведь поможешь мне?

– С удовольствием, – Ром едва сдерживал негодование.

Манулий присел, замахал рукавами плаща, в которых бултыхались его руки, заклокотал и с размаху пронзил иглой выкатившееся из-под его ног яйцо. Толпившиеся вокруг гномы одобрительно загудели.

– Мой юный друг! – театрально воскликнул Манулий. – Посмотри в ушко и вспомни о людях! Вспомни свой дом!

Ром глянул в игольное ушко и представил, как выдирает из жирного подбородка Манулия синие перышки.

– А! Ай! – вскрикнул Манулий, хватаясь за подбородок и тщетно пытаясь удержать разлетающиеся перышки. – Что ты делаешь!? Я же сказал – дом!

– Дом? Вот тебе дом! – и Ром представил, как невидимая рука хватает обманщика и швыряет прочь.

– А-а-а-у! – раздался удаляющийся в вышину крик.

Ром оглянулся. На том месте, откуда только что распоряжался Манулий, никого не было. Рядом стоял Рдео, удивленно вращая глазами. Гномы молчали. Золотая игла с мягким стуком упала на землю, и скорлупа яйца развалилась, обнажив дымящуюся головешку.

– А впрочем, это не наше дело, – сказал Рдео и перестал вращать глазами. – Сделка состоялась.

У полуразрушенной башни ударил барабан. Сквозь спины гномов Ром увидел, как между шеренг факельщиков на помост взбежал маленький черный человечек. Он взмахнул руками, и четверо гномов, с тяжким вздохом подняв с повозки Черный Свиток, положили его в руку странного существа с головой свиньи. И факельщики, и музыканты, и все гномы, вышедшие из горы опустились на одно колено.

Долгий протяжный звук возник в глубине долины.

– Месса! Месса! Месса! – прокричали гномы.

Звук, возникший в глубине долины, наполнялся новыми силами и как бы поднимался на ноги. Земля пошатнулась, и над ней побежал невидимый поток. Он подхватил Рома, как подхватывает щепку бурный весенний ручей, и стремительно понес к черному отверстию в горе.

Пролетев в потоке длинную галерею внутри горы, Ром приземлился в круглой пещере. Ее потолок был залит тусклым светом, проникавшим через прорези в верхней части стен. Еще несколько галерей начиналось, а, может быть, кончалось в пещере. Сухой ветерок тянул из них запах серы и окалины.

– Эй, есть тут кто-нибудь? – крикнул Ром. Голос его тупо стукнул по стенам, и снова наступила тишина.

Разумеется, можно было подождать, пока кто-нибудь появится и выяснить, что это за пещера и куда ведут из нее ходы. Но не таков был Ром, чтобы ждать. Не услышав на свой вопрос ответа, он смело шагнул в ближайшую галерею и отправился по ней, намереваясь найти выход из горы. Однако вместо выхода он вскоре увидел перед собой железную дверь.

– Чего стоишь? – закричали из-за двери недовольные голоса. – Раз пришел – заходи!

Ром с трудом отворил дверь. В лицо его дохнуло сыростью, по щеке скользнула паутина.

– Быстрей закрывай дверь! Нам жарко!

– Кому это нам? – спросил мальчик, вглядываясь в кромешную темноту.

– Нам, властелинам гномов! – сказал кто-то над самым его ухом.

– Да зачем ты с этим злодеем объясняешься!? – крикнули сбоку. – От разговоров с ним не будет никакого проку. К тому же он меня еще и раздавит! Была бы моя воля, я б залепил камнем прямо в его дурацкий лоб!

– А ну-ка, покажись! – потребовал Ром.

– А чего мне показываться? И сам сейчас увидишь.

И действительно, мгла поредела, и мальчик, к некоторому своему недоумению, увидел, что находится в небольшой каморке, и пол, и стены, и даже потолок которой заросли грибами.

– Да, довольно-таки дурацкий юнец, – сказал гриб на кривой длинной ножке. – Съесть мы его не съедим, а вот разговоры вести придется. Тут уж ничего не поделаешь.

– А представьте только, что нам его нужно есть! Б-р-р! – один из грибов с отвращением передернулся. – Он такой грубый, такой костистый! Ничего более отвратительного и придумать нельзя. Может, побыстрее позовем Юлая, чтобы вывел отсюда это никчемное создание? А то у меня остатки аппетита пропадут!

Ром остолбенел от такой наглости.

– Посмотрите-ка на него, – сказал другой гриб. – Он остолбенел. Он полагает, что мы с ним слишком дерзко разговариваем! Он считает, что мы всего лишь грибы, и он волен поступить с нами, как ему вздумается!

Грибы рассмеялись, их широкие зеленые шляпки закачались.