— Ну, так после встречи я тебя и завезу, — недоуменно сказал Виталий. Алина покачала головой.

— Нет, мы сделаем это параллельно, чтобы не тратить время. Днем мне вряд ли что грозит, к тому же со мной будет Олег. Он кого угодно до смерти напугает своими кошмарными полосатыми трусами!

— Ха! — презрительно отреагировал Олег, но тут же добавил: — Нет, ну я поеду. Конечно. У тебя будет стопроцентный дефенз! Рядом со мной опасность не ночует!

Сразив всех этим неожиданным заявлением, он повернулся и направился в прихожую. Виталий неодобрительно покачал головой, потом взглянул на Алину.

— Знаю, что тебя не переубедить, но раз ты с Олегом… Только, смотрите, поосторожней. А может, все-таки…

— Не может! — решительно отрезала Алина. — Обещаю, глупостей, как тогда, делать не буду! Туда и обратно. Без импровизаций. Это все-таки моя квартира, у меня другой нет!

— Ты так не хочешь встречаться с Маринкой? — осведомился он, и в его голосе Алине почудилась насмешка. Она холодно усмехнулась и молча прошла мимо, чуть задев его плечом. Виталий тоже усмехнулся, не повернув головы, но в его усмешке холода не было. В который раз он сказал самому себе, что совершенно не понимает женщин, а еще больше — одну из них, которая постоянно пытается что-то доказать неизвестно зачем и неизвестно кому. Интересно, знает ли она это сама?

Жора поглядывал на Виталия не без удивления. Ему уже доводилось ездить вместе с ним, и до сих пор Воробьев казался ему весьма хорошим и интеллигентным водителем. Но сейчас Виталий то и дело кого-нибудь беззастенчиво подрезал, зло сигналил и ругался в приоткрытое окно последними словами. За отрезок пути от своего дома до ресторана он нарушил почти все, что было возможно, и Жора не понимал, как его до сих пор не остановили гаишники и не лишили прав до скончания веков или, хотя бы, до предъявления не меньше пятисот долларов. В конце концов, правильно поняв причину его необычайного раздражения, он осторожно сказал:

— Да все нормально с ней будет. Не такой же он дурак, чтобы днем.

— А гарантии?! — Виталий шлепнул ладонью по рулю, отчего «лендровер» в очередной раз злобно рявкнул, потом закричал в окно. — А какого хрена ты поворотник включал?! Для красоты?! На трамвае б ездил! Вместе со своей консервной банкой!

— Тогда зачем ты ее отпустил? — спросил Жора с искренним недоумением. Виталий посмотрел на него с досадой.

— Не отпустил — было б еще хуже. Начались бы опять разглагольствования по поводу ущемления личной свободы и прочих глупостях. Ну, она с Олегом… одну бы я ее не отпустил. Нет, ну что за человек — накануне чуть к праотцам не отправили, а теперь!.. Как назло все делает! Инстинкт самосохранения вообще… — Виталий красноречивым взмахом руки заменил конец фразы и снова схватился за руль.

— А может, она пытается его выманить? — задумчиво произнес Жора, сдвигая очки на нос. Виталий свирепо покосился на него.

— Спасибо, успокоил!

Когда джип притормозил неподалеку от сияющего огромными панорамными окнами ресторана, они сразу же увидели Ольгу. Харченко сиротливо стояла возле главного входа и курила, внимательно глядя в окно. Жора вздрогнул и зажмурился, потом хрипло и как-то жалобно сказал:

— Слушай… ты сходи, поговори, а я в машине подожду.

— Жора, — Виталий взглянул на него в упор, и в его взгляде было искреннее участие, — рано или поздно тебе все равно придется с ней общаться. Лучше это сделать пораньше. Что ты как чумной?! Нормальный парень. Перестань ты в самого себя заматываться!

— Тебе легко говорить!

— Брось! Разве у тебя с ней кроме секса было что-то еще?

— А этого мало, что ли?

— Детский сад! — сказал Виталий с усмешкой и открыл дверцу. — Пошли, она тебя не съест! Сказанет чего-нибудь, конечно, не без этого. А ты парируй! Не как братца, конечно… но изъясняться-то ты умеешь. У тебя мама профессор. Выходи, или вытащу тебя за очки!

— Алогичная угроза, — пробурчал Жора, выбираясь из машины. Пока они шли к Ольге, он старательно смотрел в сторону, на приближающееся огромное окно, поэтому чуть не налетел на какого-то прохожего.

— Наконец-то! — сварливо сказала Ольга, нервно переступая с ноги на ногу, и Жора невольно уставился на ее обтянутые черными колготками колени. — А где Аля?

— Поехала по делам.

— А это кто? — Ольга равнодушно кивнула в сторону Жоры. Виталий промолчал, и Жора, поняв, что ему придется представляться самому, нахмурился и сказал Ольгиным коленям.

— А здорово мы тогда в бассейне напились, да?

Брови-усики Харченко вспорхнули почти до линии волос. Она вытянула шею вперед, вглядываясь ему лицо, потом одними губами спросила:

— Жорка?

— Угу. Прошу любить и жаловать. Точнее, любить не обязательно, а вот жаловать желательно, иначе могу и обидеться.

Ольга протянула тяжелую ехидную паузу, потом у нее вырвалось.

— М-да.

— Все, ритуал приветствия закончили, теперь давай по делу! — Виталий оглянулся по сторонам. Ольга механически кивнула.

— Да, да… Слушай, а у тебя тут хоть такой же… ладно, потом поговорим, — она с трудом оторвала взгляд от Жориного лица, которое тут же покраснело — Жора прекрасно понял, что Ольга хотела спросить. — В общем, захожу я сегодня в одну ювелирку, у меня там… ну неважно!.. смотрю — Маринка! Возле витрины, колье себе выбирает. А рядом ее хахаль громоздится… вот я и не решилась к ней подойти. Купили они колье, вышли, сели в тачку и поехали. Я машину поймала — и за ними. Они здесь тормознули и вошли внутрь. Теперь сидят и обедают, а я на них любуюсь. Знаете, что они заказали?..

— А ты чего внутрь не зашла? — рассеянно поинтересовался Жора, пытаясь издалека что-нибудь рассмотреть в бликующем окне. Ольга постучала себя указательным пальцем по лбу.

— Соображаешь?! Ты хоть знаешь, какие там цены?! Меня, между прочим, расходными никто не снабжал! Слушай, а что у тебя-то с лицом? Что-то все, кого приводит на встречу Виталик, разукрашены синяками. Это уже подозрительно.

— Где они? — спросил Виталий, уже вплотную подошедший к окну. Ольга мгновенно оказалась рядом и осторожно вытянула пальчик в нужном направлении, и два нетерпеливых взгляда тотчас проследовали за ним.

Не узнать Марину было невозможно. Она сидела за одним из центральных столиков и как раз подносила к губам бокал с искрящимся шампанским. Солнце играло золотом в ее распущенных роскошных волосах, притягивая взгляды практически всех посетителей ресторана. На ней было длинное небесного цвета шелковое платье. Марина сидела в профиль, и им хорошо было видно ее улыбающееся лицо. Поставив бокал на столик, она постучала по нему длинным ногтем, потом что-то сказала и дотронулась пальцем до лепестков одной из темных роз, которых перед ней на столе стоял огромный пышный букет. Сидящий вместе с ней человек — огромный, с грубым лицом и зачесанными назад волосами, расплылся в удивительно умиленной улыбке.

— А она и здесь неплохо устроилась! — в голосе Ольги прозвучала плохо скрываемая зависть. Жора покосился на нее. Его лицо было безмятежным, но в глазах Вершинина Виталий, взглянувший на него в этот момент, увидел откровенный ужас. — И что нам теперь делать?

— Ждать, — коротко ответил Воробьев и извлек свой неизменный «Беломор».

Марина и ее спутник покинули ресторан, когда он почти докурил папиросу. Рощина шла чуть впереди, в наброшенном на плечи кашемировом пальто, держа в руках охапку роз и безоблачно улыбаясь — как идущему рядом с ней мужчине, так и всему миру — и увидев эту улыбку, Виталий насторожился. Улыбка не только не подходила человеку, вернувшемуся из ночного кошмара через жуткую боль и страх — она не подходила именно самой Марине. Улыбка была слишком… слишком хорошей.

— Марина! — громко позвал он. Женщина не отреагировала. Она спокойно подошла к сверкающему, ярко-синему «соверену» и остановилась, выжидая, когда ей откроют дверцу. Виталий еще раз позвал ее, потом подошел к ней и негромко спросил: