Соседи врубили фары, а возле костра уже никого нет. Вдали виднеются еще огоньки. Медузников в небе – как поганок на зловещей фэнтезийной полянке. Внезапно Лерка всей кожей и хребтом ощутила, какое громадное дикое пространство, вовсе не принадлежащее людям, раскинулось вокруг в темноте, под сияющим, как морская соль, рогатым месяцем, и у нее перехватило дыхание от ужаса и восторга.

От машин к ним направлялся вперевалку толстый парень под зонтиком в цветочек и с вычурным висячим фонарем в другой руке. Правая сторона лица у него опухла, глаз заплыл, зато другая сторона взбешенно кривилась.

– Ты придурок!

– От придурка слышу! – с готовностью огрызнулся Демчо. – Схлопотал, мало не показалось?

– Щас ты, умник, сам схлопочешь, – свирепый оскал на расплывшемся, как надутый воздушный шар, лице с двойным подбородком.

Несколько секунд молчания, потом Демчо злорадно оскалился:

– Ни в какую, ага? Мои амулеты лучше, чем твоя хиленькая магия, и колдун из тебя такой же, как из твоего позорища Соглядатай!

– Я тебя, крысеныш, еще достану!

– Так ты, что ли, подослал эту штуку, чтобы она за нами подсматривала? – Лерка так и взвилась, догадавшись, в чем дело. – Вали отсюда, урод озабоченный!

– Дура, ты же зачарована! – пристально поглядев на нее сверху вниз, парировал толстяк.

– Сам дурак зачарованный! – не осталась в долгу Лерка.

– Вам же хуже, напросились. Я вас еще найду!

– Ага, ага, я тебя тоже, – кивнул Демчо. – Узнаю, с какого ты склада, и настучу, что возишь туристов в запретную полосу.

– Ты сам-то чего здесь забыл?!

– Так я ведь не маг-ученик, с меня взятки гладки. А тебе за это вломят будь здоров.

– Ты, задохлик, где вообще ученика тут видишь? У меня давно уже своя практика, тебе и не снилось, что я делаю!

– Оно и видно. По твоему Соглядатаю. Если бы мне такое недоразумение еще и приснилось, я бы с перепугу матрас обмочил. Не хочешь получить по жирному загривку, вали отсюда вместе со своими туристами. Или я точно сдам тебя твоим наставникам.

– Ну, ты жлоб… – посрамленный молодой маг зло сплюнул ему под ноги, повернулся и потащился обратно к машинам.

Низко спустившийся медузник почти касался кончиками щупалец его цветастого зонтика, словно танцуя в воздухе.

– И зонт у тебя дамский! – с торжеством бросила вслед неприятелю Лерка.

– Не высовывайся, – предупредил Демчо, сам нырнул в палатку следом за ней и сноровисто приладил клапан на место.

Она запоздало забеспокоилась:

– Этот обалдуй нас не заколдует?

– Да что он может… Ученик из отстающих, работает на каком-нибудь складе, на консервации продовольствия. Всю жизнь будет там торчать, настоящего колдуна из него не получится.

– Ты уверен?

Он хмыкнул и сдул с лица челку.

– Ты же видела, какого он слепил Соглядатая, хоть за деньги такое чудо показывай. И фонарь он с собой таскает не для красоты, а потому что слабó волшебные шарики зажигать. Одно название, что маг.

Щелчок, и свет погас. Лерка снова завернулась в спальник. Вызванное стычкой возбуждение покидало ее постепенно, капля за каплей.

– Демчо, слушай… – позвала она шепотом. – А давай завтра утром шины им проколем, чтоб за нами не погнались, а то мало ли что… Давай?

– Там посмотрим, – в голосе такая смертная тоска, словно он сомневается, доживет ли до утра.

Хорош ротозей: не обратил внимания на сигнал амулета, предупреждающего о присутствии Соглядатаев. Обычно Демчо не позволял себе таких оплошностей, но с охватившим его чувством вины сплелось извращенное ощущение безопасности: он без пяти минут на территории своей повелительницы, можно пока забить на все угрозы и хоть немного расслабиться. Вот и прозевал.

Кажется, он только что нажил врага, который, впрочем, вряд ли уцелеет этой ночью. Хотя… Пусть колдун из толстого парня никудышный, в остроте магического зрения ему не откажешь: сумел-таки заметить, что Лерка зачарована. Возможно, почует приближение беды и вовремя снимется отсюда вместе со своими остолопами-экскурсантами, если только не зальется с горя пивом по самые гляделки.

На тот случай, если соседи окажутся благородными и решат взять с собой Лерку и Демчо, в запасе есть еще один амулет – отвращающий: достаточно его активировать, и ни одно живое существо (по крайней мере, ни одно из тех, кто сейчас ошивается поблизости) не подойдет по собственной воле к этой палатке.

Амулеты у Демчо – высший класс: их изготовила Серая Дама, если даже не сам Темный Властитель. У Тима такие же. Хозяевам Гиблой страны не нужно, чтобы их агенты среди людей сгинули из-за какой-нибудь случайности.

А Лерка, во время стычки проявившая солидарность, потом опять оделила его враждебным взглядом. Демчо уже замучился ломать голову над тем, что ей не так. Очевидно, он вызывает у нее неприязнь настолько сильную, что та даже сквозь чары пробивается. Почему, за что? Нет, правда, чего такого он ей сделал?!

Снова свернувшись под спальником, думал то о Лерке, дремлющей в темноте на расстоянии вытянутой руки, то о наводнивших запретную территорию обреченных недоумках. За пластиковыми оконцами время от времени шевелились мохнатые черно-белые жгуты: щупальца медузников, слетевшихся к человеческой стоянке. Мысль об обещанной Серой Дамой ране изредка мелькала, не вызывая особых эмоций: сказано ведь, что это будет не смертельно, без последствий, а боль он как-нибудь вытерпит. По-настоящему скверно только то, что тянет за собой плохие последствия, но об этом Демчо знал уже давно.

Любители подглядывать, принявшие их за влюбленную парочку, решили страшно отомстить: посреди ночи Лерку разбудил грохот. Словно кто-то колотит со всей дури железякой о железяку.

Сперва она разозлилась. Потом поняла, что это громыхание наплывает издалека – значит, соседи по стоянке ни при чем. И это не единственный звук, есть и другие: шум машин, далекая стрельба, ужасающий визг – нечеловеческий, похожий на взблески ледяных лезвий – да еще людские крики.

Прорыв. А говорили, что этой ночью его не будет.

– Демчо, просыпайся! Ты что, не слышишь?!

Лерка нашарила впотьмах и включила фонарь. Не спит. Хуже: у него начался приступ. Колотит так, что зубы стучат, лоб в испарине, белеют закатившиеся глаза. Он предупреждал об этих приступах: ничего страшного, кому-то не угодил – и навели порчу, которую никто из знакомых колдунов не в состоянии снять. Может прихватить в любой момент, и тогда нужно просто подождать, когда само пройдет. Длятся эти приступы по-разному, от пяти до сорока минут.

Если сейчас у него эта напасть минут на сорок – полный звездец. Или абзац, как выразился однажды культурный Проводник.

Выключив фонарь, Лерка осторожно приоткрыла клапан палатки. В ночи плясали мертвенно-голубые огоньки, а в той стороне, где Гиблая зона – не ошибешься, там светит, словно крупный изумруд, звезда Странников, она здесь вроде Полярной, только не на севере, а на юге, – разлилось холодное опаловое зарево, оттенив собачий силуэт Рыдающей горы. Медузников в небе кишит столько, словно их тут разводят, как на ферме, – то один, то другой заслоняет месяц. Ни легковушек, ни микроавтобуса на прежнем месте уже нет, но, судя по звукам из темноты, далеко они не уехали – такое впечатление, что буксуют… Или их что-то поймало? Несмолкающий набат не позволял разобрать, что там творится.

Надо сидеть по-мышиному тихо, ничем себя не выдавая. Палатка у них маленькая и неприметная, рядом никаких источников света. Вполне могут не заметить.

Испугаться по-настоящему Лерка пока не успела: ее охватило отчаянное напряжение и возбуждение, но не паника. Хотя при этом и мышцы одеревенели, и по коже забегали мурашки. Возможно, она все-таки испытывала дикий страх на уровне тела, понимающего, что его могут растерзать и сожрать, который на уровень сознания не пробивался? Все это слишком напоминало кино с эффектом присутствия. Лерка помнила о том, что находится на Долгой Земле, на Танаре, в полосе риска, но в то же время не могла отделаться от глупого ощущения, что это не всерьез.