– Но ведь Иисус прошел именно через эти ворота, или я ошибаюсь? – спросил Джордан. Его собеседник кивнул головой.

– Значит, пророчество уже исполнилось?

– Ну, иудеи и мусульмане так не считают, – с улыбкой ответил профессор. – Мало ли кто тут проходил. Да и конца света тогда не случилось. Вообще-то, в Библии, в книге Иезекииля, сказано, что после того, как Мессия проедет через Золотые ворота на белом осле, их разрушат и заменят другими. Поэтому-то в Константинополе… О, вот и Грег, извините, отец Грегориос.

К ним торопливой походкой приближался священник. Теперь он был в обычных серых брюках и тенниске. – Прошу меня простить, посещал прихожан, у которых случилось большое несчастье, сын погиб… Впрочем, вы в курсе… – Отец Грегориос смутился. – Ну, я вижу, вы уже познакомились.

– Да, и профессор рассказал мне много интересного о Золотых воротах и связанных с ними историях, – поспешил развить тему Джордан.

– Ну что ж, давайте разместимся поудобнее и займемся теперь вашими историями, – предложил Крамер. Они прошли по аллее и оказались на смотровой площадке, с которой открывался прекрасный вид на Храмовую гору с ее мусульманскими святынями. В последних закатных лучах поблескивал золотом, как отражение солнца на земле, купол мечети Омара.

– Я уже тебе говорил, Гидеон, – начал священник, опершись на каменный парапет, – мистера Славски интересуют религиозные молодежные группы, так сказать, нетрадиционные.

– Точнее, одна группа, – поправил его Джордан. – Давайте без умолчаний. Я полицейский, и расследую дело, в котором замешан молодой человек, израильтянин, явно входящий в какое-то радикальное общество. Мне бы хотелось понять, есть ли у него единомышленники в Израиле, и что они собой представляют. Вот его записи в переводе на английский, но есть и арабский оригинал.

– Нет-нет, давайте подлинник, – протянул руку профессор. – Я свободно читаю по-арабски, а в таких делах на перевод, да еще к тому же полицейский, полагаться не стоит. Прошу прощения, не хотел вас обидеть.

– Нет проблем, – улыбнулся Джордан, открывая нужный файл.

Гидеон водрузил на массивный нос золотые очки и, шевеля губами, углубился в изучение фотокопий тетрадки Азиза. Глядя на него, Джордан подумал, что тоже мог бы стать таким профессором истории, если бы не пошел в армию после университета. Не зря его дипломную работу высоко оценили в историческом обществе. Он серьезно думал о науке, когда произошло несчастье с отцом. До этого Джордан толком не знал, чем занимается отец, да и не слишком интересовался этим. Служит в военном ведомстве – так он отвечал друзьям, если те спрашивали. Когда произошел знаменитый скандал с высокопоставленным сотрудником разведки, который, как оказалось, много лет работал на русских, и отца уволили из ЦРУ, Джордан узнал, где именно тот служил. Нет, отца не считали шпионом, просто уволили вместе со всеми остальными, кто отвечал за кадровые вопросы.

Поначалу отец не подавал виду, что расстроен – ему дали приличную пенсию, и в деньгах семья не нуждалась. Он начал возиться в саду, потом вдруг бросил это занятие и засел у себя в кабинете с подшивками старых журналов. Джордан с матерью стали замечать неладное только тогда, когда отец уже вовсю разговаривал сам с собой, по ночам сидел один на кухне, мерно качая головой, как китайский болванчик, и, бывало, пугал всех за обедом, вдруг выкрикивая ругательства неизвестно в чей адрес. Младший брат и сестра были в то время еще слишком малы, чтобы понять, что происходит.

С тех пор отец подолгу лежал в разных клиниках, возвращался оттуда то мрачным и молчаливым, то, наоборот, необычно веселым, общительным и полным странных идей, а через месяц-два все начиналось сначала. Все это сильно повлияло на Джордана. Он потерял интерес к науке, и ему постоянно хотелось куда-нибудь уехать из дому. Еще он стал видеть странные сны. Поговорив обо всем с матерью, он заключил контракт с бородатым дядюшкой в звездно-полосатом цилиндре и, пройдя соответствующую подготовку, довольно скоро оказался в частях спецназа, отправлявшихся в Афганистан.

Тряхнув головой, словно отгоняя подальше неприятные воспоминания, Джордан спросил у отца Грегориоса о церкви, у которой была назначена встреча.

– На самом деле она называется Базиликой агонии или Гефсиманской молитвы, – охотно поддержал разговор священник, – но так как средства на ее роспись и убранство собирали католики из разных стран, то ее обычно зовут Церковью всех наций. Вы, конечно, обратили внимание на решетку, напоминающую терновый венец? Вот ее сделали на деньги верующих из Австралии.

Рассказ священнослужителя прервал Гидеон.

– Очень интересные записи. Боюсь, что мы с вами имеем дело с действительно опасной и агрессивной сектой фанатиков, – на лице профессора было искреннее беспокойство. – Я, признаюсь, еще не встречал такого причудливого сочетания: явно сатанистские идеи здесь подкрепляются цитатами из Библии. Возьмите хоть это: «Отец наш – дух прогресса, свободы и цивилизации, ангел, несущий свет». Первая часть предложения взята из «Сатанинской библии», а вторая перефразирует апостола Павла, когда тот говорит, что Сатана может преображаться в ангела света.

– Вы уверены, профессор? – пожал плечами Джордан. – С виду фраза вполне безобидная.

– Поверьте уж мне, молодой человек, я знаю, что говорю, – парировал ученый. – Это сатано-фашистская группа, но не здешняя. Такие идеи среди молодых радикалов распространены в Европе – Россия, Польша, Германия, Британия.

– Ты назвал Россию первой. Почему? – поинтересовался отец Грегориос.

– Мне кажется, эти лекции переведены с русского. Помнишь того молодого настоятеля из Москвы, он приезжал в прошлом году на конференцию по нетрадиционным конфессиям? Как его звали?

– Отец Димитрий, кажется, – припомнил священник.

– Да-да. Именно он говорил мне об этих общинах в Москве, Сибири и где-то там еще. Как раз такая аргументация есть в их учении. Вот здесь говорится о двух братьях и о том, что их царство должно чередоваться.

– Да, мистер Славски тоже обратил внимание на этот кусок, но я не знаю, что это значит.

– Это еще один намек, что источник русский. Помнишь, когда в Евангелии Христа искушает дьявол, что Он отвечает нечистому?

– Он говорит: «Отойди от Меня, сатана». И причем здесь это?

– Притом, что ты как грек должен бы знать, что в греческом тексте, а затем и в церковнославянском ответ звучал совсем по-другому.

– И как же?

– «Гамизо ми, сатан», то есть «Следуй за Мной, сатана». А уж составители латинской Библии потом это переделали. Слишком странно звучало предложение Иисуса дьяволу стать его последователем.

– А что насчет этих братьев – кто они? – заскучавший Джордан решил вмешаться в богословский диспут.

– С точки зрения вашего, э-э, Азиза все те же. – Крамер хитро прищурился, наморщив нос, и поправил очки. – Вспомните из Библии, книга Иова: «И был день, когда пришли сыны Божий предстать пред Господа: между ними пришел и сатана». Здесь сатана прямо называется сыном Божьим. Как Иисус.

Услышав такое, отец Грегориос протестующее всплеснул руками и уже собрался что-то возразить, но профессора трудно было сбить с мысли.

– Вот вам и «брат следует брату», продолжал он. – Что же касается чередования царств, то здесь можно только предполагать. Возможно, они ждут наступления царства Антихриста.

– Или уже дождались, – мрачно заметил Джордан. – Что ж, огромное вам спасибо, профессор. И вам, святой отец.

– За что? – удивился грек.

– Для меня очень важно, что подтверждается русский след. Профессор, скажите, у вас не осталось телефона этого русского священника? Мне, видимо, предстоит поездка в Москву, и он мог бы нам здорово помочь.

– Да, конечно, у меня есть его карточка. – Крамер начал рыться в своем портфеле, перебирая заполнявшие его кипы бумаг. – Я с ним еще потом долго переписывался. Очень интересный человек, хотя и упрямый. Он одержим миссионерством, пытается вернуть в православие всяких сектантов, оккультистов … А, вот она, держите.