Леонид Радзиховский, «Искусство кино», 2004, ноябрь.

*** 

Совсем недавно мне пришлось написать рецензию на убогенький военный сериал «Диверсант», и вот на экранах телевизоров гремит и стреляет новое многосерийное действо «Штрафбат». Его авторы, режиссер Николай Досталь и сценарист Эдуард Володарский, взялись раскрывать одну из самых драматичных страниц войны — судьбу «штрафников», солдат и офицеров, прошедших через штрафные роты и батальоны.

Почти сразу захотелось засесть за подробную рецензию, но после просмотра двух картин о войне за две недели и перспективу в ближайшие полгода увидеть еще несколько подобных «премьер» желание откликаться на каждую «премьеру» несколько притупилось.

Тем более, что уже после просмотра первых двух остается странное ощущение их просто нездорового сходства. Словно скопированные друг у друга характеры целой плеяды героев, одинаковые сюжетные ходы и почти зеркальная внутренняя логика.

Из фильма в фильм кочуют мерзавцы «особисты», трусы и тупицы генералы, раскулаченные штрафники-разведчики, репрессированные политические, бессмысленные атаки и надрывные диалоги «за жисгь»... И это сходство трудно назвать случайным. Такая вот теперь «правда» о войне!

Поэтому вместо обычной рецензии на фильм сама собой возникла тема современной трактовки нашим «Голливудом» Великой Отечественной войны. Этакого «нового взгляда» на Великую Войну.

Определить его можно как «окопно-штрафной угар», когда бесстрашные храбрые солдаты — сплошь дети раскулаченных «кулаков», расстрелянных злобными огэпэушниками родителей, «блатари» и сплошь анархисты, не признающие над собой ничьей власти, в бесконечных атаках по колено в крови, заваливая горами трупов противника, назло идиотам командирам и кровожадным «особистам» добывают победу и спасают злую Родину-мачеху.

Интересно, что наши сценаристы и режиссеры не одиноки в этой своеобразной «концепции» войны. В мемуарах большинства немецких военачальников эта же тема проходит просто лейтмотивом, красной нитью: храбрый немецкий солдат и плохой фюрер, бездарные фельдмаршалы и стойкие, верные присяге окопные офицеры.

Но дело-то в том, что немцы пытаются этими противопоставлениями оправдать свой разгром в войне, а наши «литераторы» и «сценаристы» не то оправдать, не то обвинить нашу Победу.

Если бы Эдуард Володарский не поленился проштудировать мемуары того же Жукова, Рокоссовского, Катукова, прочитал Манштейна и Гудериана, то, может быть, он наконец понял, что сама его «лейб-идея» о том, что войну выиграли честные солдаты ВОПРЕКИ идиотизму и тупости командования, глубоко порочна. И первые два страшных года войны это очень наглядно всем показали.

Именно Володарский, проталкивая эту идею, выступает тем самым злобным «смершевцем», который кидает людей под немецкие танки, не считаясь ни с обстановкой, ни с реальностью. Они же герои! Они все смогут! — убеждают нас сценарист и режиссер. Так же когда-то железный комиссар Лев Мехлис требовал всех до единого солдата загнать в передовой окоп и «единым порывом» громить фашистов.

Да не смогут!

В том-то все и дело, что только когда, на всех уровнях управления войсками офицеры, генералы, маршалы и сам главковерх, наконец, осознали, что побеждать лучшую в мире немецкую армию можно только ПОЛКОВОДЧЕСКИМ МАСТЕРСТВОМ И ВЫСОЧАЙШЕЙ ОРГАНИЗАЦИЕЙ, а не людскими волнами и большевистским порывом, только тогда положение начало изменяться. А без этого сотни тысяч самых преданных и верных солдат гибли в «котлах», бездарных наступлениях и бессмысленных атаках. После изобретения пулемета количество атакующих перестало играть определяющую роль.

Да, русский солдат — это великий солдат. Это герой, пахарь войны, подвижник и мученик. Но как бы мы ни восторгались им, надо четко понимать, что великую войну выиграл не он. Точнее — не он один. Ее выиграла Советская Армия, советская военная школа, советское стратегическое искусство, советский Генеральный штаб.

За четыре страшных года мы смогли преодолеть кризис начала войны, смогли в горниле боев приобрести драгоценный опыт, обучить и подготовить офицерский корпус, выдвинуть и обучить высший командный состав, и с осени 1943 года мы стали уверенно громить немцев, теснить их, превосходить их в тактике и оперативном искусстве. Страшной ценой, но мы это сделали!

И не грех будет привести один очень наглядный пример: В 1941 году 107-я стрелковая дивизия осенью в боях за Ельню уничтожила 750 солдат и офицеров противника, взяла трофеи, но сама потеряла 4200 человек убитыми и ранеными. В наступлении под Москвой эта же дивизия захватила 50 танков и более 200 пушек, уничтожила больше 1000 немцев, но сама потеряла 2260 человек убитыми и ранеными. Под Юхновым в 1942 г. дивизия наступала. Задачу выполнила, но потеряла 2700 человек. В 1943-м при наступлении на Гомель взяла большие трофеи, уничтожила больше 1500 гитлеровцев, но сама потеряла 5150 человек убитыми и ранеными. Но уже летом 1944-го, наступая в Белоруссии, дивизия с боями прошла 525 км. Освободила 600 населенных пунктов, уничтожила более 3000 гитлеровцев и 9320 взяла в плен, потеряв при этом около 1500 человек убитыми и ранеными. А при штурме Кенигсберга, заняв 55 кварталов(!!!), уничтожила больше 5000 фашистов, взяла в плен 15 100 солдат и офицеров, потеряв всего 186 человек! Затем штурмовала другую крепость — Пилау. Уничтожив больше 7000 солдат и офицеров противника, захватила в плен 8350 человек и огромные трофеи. Потери дивизии 122 убитых, 726 раненых. Закончила войну как 5-я гвардейская. По-моему, для тех, кто умеет думать, — все вполне понятно.

Беда, мне кажется, сегодня в том, что очень многие сегодняшние маститые российские сценаристы и режиссеры до глубокой тоски неграмотны, но амбиции имеют как у академиков.

Сценарии лучших фильмов предыдущего сорокалетия о войне писались если не самими фронтовиками, то хотя бы по романам и повестям фронтовиков, которые войну знали не понаслышке, а прошли ее пехотинцами, артиллеристами, разведчиками, танкистами. Поэтому и Правда войны в этих фильмах пробивалась сквозь все цензурные шлюзы. «Они сражались за Родину», «На войне как на войне», «Горячий снег», «Звезда»...

Теперь же за сценарии военных фильмов берутся все чаще люди, не то что пороху не нюхавшие, но даже в большинстве своем и в армии-то не служившие и представляющие ее в лучшем случае по книгам. Причем очень часто по «модным» — скандальным, типа откровений Суворова-Резуна или опусов Волкогонова. На основе этих прочтений и рождаются такие «кинооткровения» о войне, как «Диверсант» или «Штрафбат».

Ну, лень нашим «маститым» сценаристам, садясь за очередной сценарий о войне, потратить несколько недель на чтение мемуаров, на опросы ветеранов и разговоры с экспертами.

Вот Эдуард Володарский безапелляционно заявляет в интервью Владимиру Нузову: «Пишу сценарий многосерийного телевизионного фильма "Штрафбат". События происходят во время Великой Отечественной войны... Фильм о том, что наши генералы воевали мясом. Жуков, конечно, великий полководец, но большего мясника, чем он, я в истории не знаю. У немцев не было далее такого понятия: штурм. Ни одного города они не брали штурмом! А мы клали тысячи людей за село, за какую-нибудь поганую высоту, которая, как потом оказывалось, никому не нужна. Вот об этих бессмысленных жертвах я и пишу сценарий». И тут же раскрывает свою мысль: «Миллионы людей легли в землю, защищая свою родину. Ведь только 600 тысяч наших солдат погибли при взятии Берлина. 600 тысяч! Можете себе представить? 200 тысяч погибло при взятии Будапешта. Американцы же за время Второй мировой войны потеряли всего 250 тысяч».

Азарт Володарского, конечно, понятен. Он в работе, он горит сюжетом. Мясо, трупы, сволочи командиры...

Правда, совершенно не понятно, откуда он взял, что у упомянутых им немцев отсутствовало понятие «штурм»? Если он о терминологии, то как Володарский объяснит наличие в немецкой армии таких подразделений и понятий, как: Sturm-Pionier-Bataillone, Sturmgeshutze, Sturmpanzer или тот же Volkssturm? И это только навскидку, не копаясь сильно в книжках.