Вдруг позвонил Знарок. И без особых предисловий спросил, знает ли она Руслана Никонова.

— Нет… — ответила Ксения после паузы.

Знарок в свою очередь помолчал и напомнил:

— Он Гордина знакомый.

— Ну так у Игоря знакомых было — пол-Москвы. И треть Питера. Думаешь, я всех их знала?

— Год назад они вдвоем были в Питере.

— Я помню, прошлой зимой он ездил туда несколько раз. По делам. Якобы… Но про этого Руслана… как ты говоришь?..

— Никонова.

— …я никогда не слышала. Или если вдруг слышала где-то, то абсолютно не помню.

— Тридцать — тридцать пять лет, средний рост, русые волосы. Странненький такой на вид. Вроде алкаша или нарика: одевается в обноски, нервничает без причины. Тик на лице.

— Н-нет… Таких я среди его знакомых точно не видела.

— Его все называли «Ник».

— Ник?

— Да. Как этого. С «Синефобии».

— Ну, знаешь, это еще ничего не значит. С чего ты взял, что это от настоящего прозвища, а действительно, например, — не от слова «никнэйм»? Тем более, мало ли у кого такая кликуха может быть — она ж вполне распространенная…

— Этот Никонов очень интересовался сатанистами в истории кино. Расспрашивал про них у твоего Смирнова. Незадолго перед тем, как его убили.

— Кого убили?..

— Смирнова.

— Как — убили?..

— Затылок проломили. Диском от штанги.

— Господи…

— Он один дома был, — Женька машинально водил тылом ладони по щеке — словно проверял, хорошо ли побрился. — Говорят, сам впустил убийцу. Вероятно, знал его… И мобильник его, Виталькин в смысле, не нашли. То есть, видимо, убийца забрал его. То есть, видимо, они созванивались…

Ксения только головой покачала. Пять дней назад… Она и не слыхала ничего. Впрочем, от кого бы она могла услышать? От Игоря…

— А эти, как их… биллинги телефонной компании — ну, по которым устанавливают время и адресатов мобильных звонков?

— Ну, подробностей, сама понимаешь, я не знаю — но, по-моему, никаких конкретных версий у них нет…

Ксения осторожно прижала пальцем правое веко. Страх, оказывается, был тут как тут — зябкий, липкий, аморфный. Она уже сомневалась, а не зря ли приехала в Питер.

— Слушай, — спросила, помедлив, — ты не знаешь о таком сайте «Синефобия.ру»?

— Нет. Что это такое?

— Киноманский сайт. Они там на форуме в конспирологию играют. Вроде вся история кино — сплошной заговор. Тайные общества, сатанисты, маньяки, всякий такой бред… Ну, как в Интернете — все анонимно действуют… но у меня было впечатление, что один из пользователей — это Виталька. Он же тоже синефил видный был…

— Маньяки? — переспросил Женька.

— Да… — Ксения подняла глаза.

Он качнул головой — как бы нерешительно:

— Я такую фигню слышал… за достоверность, сама понимаешь, не ручаюсь…

Ксения смотрела на него.

— Говорят, что когда его нашли… Виталика… на столе его рабочем лежала куча свежих распечаток — про одного маньяка.

— Какого?

— Был такой серийник знаменитый в Америке… в шестидесятых, что ли… по прозвищу Зодиак.

— Он — не связан с кино?

— Кто?

— Серийник этот?

— Не знаю…

— Зодиак, — повторила Ксения, пытаясь понять, о чем ей это слово вдруг напомнило. — Зодиак…

— А что такое?

— Да нет… Ничего…

— …Это страшно интересный сюжет из истории криминалистики. — Игорь скалился радостно, словно автором сюжета был сам. — Тем более что в данном случае маньяк так и остался непойманным. И даже неидентифицированным… (Гордость по поводу последнего факта). При том, что полиция располагала показаниями выживших жертв нападений, фотороботом, отпечатками пальцев и десятками писем, которые убийца много лет подряд слал в газеты. И нельзя сказать, что копы плохо работали — расследование велось годами, было предпринято громадное количество следственных действий. Один за другим появлялись подозреваемые, улики против некоторых были достаточно весомы и многочисленны, но — почти мистическим образом — всегда косвенные. Некоторых «кандидатов в Зодиаки» держали под подозрением десятилетиями, до появления новых методик идентификации — анализа на ДНК, например; но когда методики появлялись, анализы давали сплошь отрицательные результаты…

Ксения смотрела на него с каким-то материнским умилением, которое ощущала всякий раз, когда Игорь принимался за свое любимое. Начинал говорить — более того: рассказывать. Всякому сразу видно было, какое удовольствие это ему доставляет: то, что он все знает, то, что он так здорово излагает, то, что рассказывает он действительно интересные вещи, то, что его слушают — слушают пусть и снисходительно, но все равно не без восхищения… И совершенно невозможно было этим удовольствием не заразиться.

Они встретились глазами, Игорь ухмыльнулся и она не удержалась — расплылась в ответ. Отвела глаза. Он тут же посерьезнел (нарочито), пригубил «узовки» и сам опустил взгляд — на экран:

— Согласно канонической версии, первое убийство Зодиака было совершено 20 декабря 1968-го у озера Герман-роуд в 35 километрах от Сан-Франциско. 19-летний колледжбой со своей 17-летней герлфренд поздно вечером припарковались на уединенной стоянке и перебрались на заднее сиденье «рамблера». Почти сразу некто, наверняка уже раньше сидевший на этой же парковке в собственной тачке, принялся садить через заднее стекло их машины из ружья 22-го калибра. Третьим выстрелом он разнес затылок парня, распахнув дверцу, выволок его на землю, убедился, что тот не жилец, — и пальнул в спину девице, выбравшейся через противоположную дверцу и пустившейся наутек. Та упала ничком, убийца приблизился к ней и еще четырежды выстрелил в упор…

В ноутбук он поглядывал совсем бегло, чуть касаясь пальцем клавиши прокрутки — явно только чтоб сверить детали: саму историю он уже помнил практически наизусть. Он ее, впрочем, знал давно (как и тучу подобных) — а сейчас литературно оформлял для какого-то распальцованного глянцевого издания. Как это вечно бывало: по несобранности своей не успел развязаться с делами до отъезда — и теперь вот работал между стадионами, пляжами и кабаками, готовясь отправить байку в Москву «мылом».

— Через полгода, 5 июля 1969-го, совсем неподалеку, на площадке перед гольф-клубом в городке Валледжио, тоже под ночь остановились на машине 22-летняя Дарлин Феррин с 19-летним Майклом Мэгоу. За ними на стоянку въехал коричневый «фалькон» с потушенными огнями. Майкл показал на него девушке, та отмахнулась: «O, never mind!» «Фалькон» внезапно уехал, но почти сразу вернулся, его водитель, выйдя, ослепил молодых людей фонарем и выстрелил из 9-миллиметрового пистолета в открытое окно передней двери со стороны пассажира. Первая пуля, попавшая Майклу в шею, отбросила его назад, вторая угодила в колено; следующие пять достались Дарлин. Всунувшись в салон через дверцу, убийца посадил девушку вертикально, назвав ее дружеским прозвищем «Ди», отошел, но когда раненый Майкл закричал, вернулся и выстрелил еще по разу в каждого. Обе жертвы к моменту приезда полиции были в сознании, но Дарлин, явно знавшая убийцу, смогла только просипеть: «я… мой…», потеряла сознание и умерла в «скорой». Майкл остался жив. Полиция искала неизвестного, по свидетельству многочисленных знакомых Феррин, давно преследовавшего девушку, и даже задержала некоего ее настырного ухажера — но у того оказалось неопровержимое алиби…

— У тебя мелочь есть? — вяло спросила Ксения.

Игорь хмыкнул и отсыпал монет мелкому пацану, орущему (как бы поющему) под аккордеон пожилого усатого грека, шляющегося туда-сюда вдоль оградки открытого кабака.

— 31-го июля две выходившие в Сан-Франциско и одна издаваемая в Валледжио газета получили по письму. Все три послания состояли из примерно идентичной текстовой части, где отправитель признавался в обоих нападениях, и зашифрованной — эти различались. Пятью днями позже в сан-францисскую газету пришло еще одно письмо того же автора, подписанное «ZODIAC». Имелся и рисунок — крестообразно перечеркнутый круг: это схематическое изображение оптического прицела появилось уже в первых письмах и будет повторяться на всех последующих. Что до шифра, то его буквально через неделю по собственному почину разгадал учитель математики, криптограф-любитель: «Я люблю убивать людей, потому что в этом так много забавы, это большая забава, чем дикая игра…» и тэ дэ…